Квазии. Намерение Уробороса (книга)

"Квазии"

"Намерение Уробороса"

книга первая

От автора.

Если каким-то образом вы оказались на этой странице, то вы имеете возможность ознакомиться с книгой, которая не может быть издана никаким иным способом, кроме как опубликована на странице её автора, то есть меня, Антона Горнакова. Книга эта появилась как- то сама по себе, постепенно, и до сих пор продолжает расти, оформляясь в концепцию философии нового мира, новой эпохи. Концепция эта, как точка зрения, субъективна и спорна, но в процессе написания, я стал замечать, что многие явления и события в мире, следуют точному вектору прогноза представленого в этой книге. Я не представляю кому вообще может потребоваться философия постинформационного мира в чистом виде. Поэтому, я постарался избежать сухого языка публицистики и даже проиллюстрировал книгу художественным, литературным слогом, в виде сказок- притчей и фантастического повествования. Я не нахожу ничего фантастичного в том, что написал. Как известно, будущее уже наступило, просто оно ещё не так широко распространено. Книга не укладывается ни в один из известных жанров. По этой причине, она не издана в бумаге. Возможно это уже не имеет никакого значения. Почему? Это вы узнаете дочитав всё до конца.

Новое столетие было сменой эпохи индустриального роста прошлого века и постиндустриального мира, который стал всё более отдаляться от нас в прошлое, сменяясь эпохой информационной. Все эмигранты из второго тысячелетия в третье, мигрировали из постиндустриального мира потребления материальных благ в мир потребления бесплотной информации.  Эпоха постиндустриальная, быстро сменилась эпохой информационной и столь же стремительно сменяется эпохой постинформационной. Новая эпоха требует нового понимания того, куда ведут тропы и пути возможностей, куда ведут желания и устремления вчерашнего дня, дня сегодняшнего, каковыми могут оказаться ожидания дня грядущего. Таким образом в книге имеются философские рассуждения о футуристических теориях, о насущных и грядущих тенденциях, написанные как сухим учёным языком публицистики, так и в виде сказок для взрослых и фантастических рассказиков. Эти сказки и рассказы, носят характер набросков и иллюстраций, чтобы читатель смог сам пофантазировать на тему того мира в котором он окажется уже завтра. На рассмотрение того каким будет мир грядущего и как он может выглядеть, уделяется столько же внимания, сколько и тому каков будет человек. Каким он уже стал и каким мог бы быть, каким будет или не будет и почему.Внутренний мир человека, его внутренний космос раскрылся с наступлением постинформационной эпохи. Это стало открытием вселенной под названием "Человек". Постинформационная эпоха будущего- это эпоха человека, а не только технологий или космических полётов.

Эта книга разделена на три части. В первой части "Намерение Уробороса", ключевое место занимают два новых термина, предлагаемых автором- "Намерение Уробороса" и "Квазивизор". Эти термины проходят красной нитью через всё повествование и упомянаются во многих местах книги. Большая часть книги написана от имени Квазивизора, безличного, смотрящего со всех позиций, ежемоментно трансформирующегося в потоке вероятностей наблюдателя. Именно взгляд Квазивизора предлагает рассмотреть тот или иной фрагмент событий или явлений под случайной точкой зрения. Термин состоит из слова визор- наблюдатель, смотрящий и приставки Квази- как бы, как будто. Поскольку не существует такого наблюдателя, но наблюдение осуществляется и преобретает форму повествования наблюдающего наратора, то это можно назвать "Как будто наблюдающий и как будто повествующий", сокращённо Квазивизор. Намерение Уробороса, это та не изменная сила, которую наблюдает Квазивизионный взгляд, куда бы он не устремился. Эта стимулирующая сила всегда является причиной по которой из невообразимого хаоса энтропии, произрастают сложные и осмысленные структуры, стремящиеся в конечном итоге познать всё сущее и самоё себя. Древний символ бесконечного змея имеет вектор движения, усложнения, смысл, цель и намерение. Понять это намерение, увидеть и осмыслить его- это ключевая тема первой части книги. Целью этой книги, является не ответить на поставленные вопросы, а увидеть сами вопросы под неожиданным углом и трансформировать сами вопросы так, чтобы увидеть как можно более широкий спектр углов отражения от этого вопроса, возможно приводящих к скоплениям ответов.

Вид человеческий.

Такое существо человек, развивается когда ему плохо и деградирует, когда хорошо.  Разумеется, если есть у него достаточно жизненности. Если не взошли в нём ростки  самоуничтожения, если не искалечен он тяжестью идеологических уродств, принуждающих его  отдать свою жизнь ради чьего- то блага, если нет внутренних препятствий, будет он  эволюционировать постоянно и быстро. Посмотрите на племена и общины людей проживающих в самых благоприятных климатических местах на Земле. Обычно это экваториальные районы на  побережьях океанов или тропических рек. В этих местах планеты жизнь плотна и насыщенна.  Тёплый и влажный климат, изобилие растений и животных самых разнообразных видов. Люди  всегда сремилисть жить в таких условиях. Жизнь трудна? Разумеется, но не настолько.  Просто нужно приспособиться и адаптироваться, а остальное рядом, только руку протяни.  Содрал с пальмы кору, связал верёвками из лиан, растительных волокон или жил животных с  двух сторон, поставил две распорки посередине и вот готова лодка. Кусок деревяшки  послужит веслом, а обожженная огнём палка соёдёт за острогу. Немного везения, ловкости и  рыба поймана на ближайшем мелководье. Лень ловить рыбу? Можно срезать кокосовых орехов  или выкопать какие-нибудь коренья. Насекомые и рептилии тоже пойдут в пищу, если проявить  каплю кулинарной фантазии. Большая часть из того, что растёт или бегает вокруг может быть  употреблена в пищу. Разум человека снабжён когнитивной системой восприятия. Она позволяет  не просто приспосабливаться, а создавать стратегические схемы планирования, поведения,  деятельности, как по отношению к окружающей среде, так и к соплеменникам, а так же к себе  самому. Познавание окружающего мира и самопознавание, вывели человека во вне конкурентный  вид живых существ. Этого оказалось достаточно, чтобы обеспечить доминирование над  опасными и могучими существами, снабжёнными когтями, клыками, ядами. Эти прирождённые  убийцы животного мира стали не более чем пищей, добычей для людей оснащённых луками,  стрелами, копьями - продуктами разума и освобождённых верхних конечностей. Нам не  известно какие сценарии развития жизни исполняются на других планетах или в других мирах,  на единственной известной нам обитаемой планете всё разнообразме видов конкурирует за  ресурсы и питается соседствующими видами. Жизнь на этой планете подчинена закону пищевой  пирамиды, где единственная звезда стала источником фотосинтеза растительных форм и  основанием всей пирамиды. Вода, земля, воздух прокачиваются сквозь единый живой организм  органической жизни. Звезда и планета всегда будут основанием пищевой пирамиды для тех  форм жизни, которые возникают на них, внутри них, рядом с ними. Конкуренция за пищу,  пространство и доминирование - это безусловно жёсткое условие диктующее агрессивные  стратегии выживания. Конкуренция за территорию, ресурсы, право доминировать себе и своему  виду, право на продолжение своей стратегии такого конкурентного доминирования в своих  потомках. Сохранение информации генной для животного, трансформировалась у человека в  стремление к сохранению информации вербальной, как форма квази существования даже после  смерти. Человечество миновало период конкурентной борьбы за доминирование своего вида на  этой планете. Несомненно, человек взобрался на самую верхушку пищевой пирамиды. Что  дальше? А дальше начинается внутривидовая конкуренция с не менее жёсткими условиями.  Остатки не подчинённых одомашниванию животных щемятся в остатки не вырубленных лесов в  тщетных попытках выжить. Выживут лишь те виды которым человек позволит, кого сможет  спасти от самого себя. Бегите! Разбегайтесь от меня, пока я ещё могу сдерживать свой  голод и неудержимое желание превратить ваши дикие джунгли в маленький парк развлечений, а  океан в аквариум. Проходит эпоха и джунгли, становятся парком развлечений, где можно  поглазеть на последних бывших конкурентов за выживание. Львы и тигры, крокодилы и змеи,  волки и медведи теперь просто милые животные. Они не пища и не источник опасности, но  напоминание о том, как велика пропасть между животным и человеком. Ведь хищник не  отпустит человека, если он голоден. Это за пределами добра и зла. Хищник просто ест,  выживает, защищается. Таковы условия. Человек не таков. Он отводит пространства для  выживания этих опасных для него существ. Ставит ограждения не столько для защиты себя,  сколько для защиты от себя. Ведь если зверь сбежит, то шансы выжить у него не велики. Это  только вопрос времени. Человек не только научился контролировать жизненные формы, что  особенно питательны и вкусны, но и стал создавать новые на основе имеющихся. Не беда, что  исчезли какие-то сумчатые волки или сибирские тигры. Зато появились новые виды особо  мускулистых коров дающих в двое больше белковой питательной жидкости. Исчезают леса? Зато  их места занимают плантации генетически модифицированных растений употребляемых в пищу.  Всё подчинено голоду человеческому и всё делается чтобы удовлетворить его. Это не было бы  проблемой, если бы вид оказавшийся вне конкуренции распространился бы настолько, что  ресурсов целой планеты уже не достаточно. На такой случай есть вирусы и микроорганизмы,  но и они проигрывают человеку в смертоносности. Человек хочет жить вольно, удобно и сыто,  не хуже чем другие представители его вида. Чтобы поддерживать такой уровень жизни,  требуется одна планета на один миллиард человек, но где их взять? Рост населения  экспоненциален, но подсчёты родившихся и умерших уже не существенны. Осмысленным  становится только один вопрос- когда нас станет настолько много, что мы съедим всё, что  съедобно и заселимся везде где можно жить, то что мы станем делать дальше? Проявлять  чудеса сообразительности и заселять территории где раньше жить было не мыслимо?  Синтезировать пищу? Создавать новые пищевые цепочки? Надстраивать над планетой гиганские  многоярусные фермы? Пять, десять, двадцать планетных оболочек как матрёшки размещённые  одна в другой. Это решение? Возможно. А население? Оно разрастётся настолько, что  потребуется несколько сотен планет? Вовсе нет. Такой сценарий утопичен. Хотя и имеет  огромную долю здравого смысла. Вид, окончательно подчинивший себе среду обитания и  лишённый естественных врагов, начинает свой путь к вымиранию. На этот случай  предусмотрена внутривидовая борьба. Нет внешних врагов? Таковыми становятся представители  вида имеющие хотя бы незначительные различия.  Семьдесят миллиардов вариантов одного  человека возведённые в степень из семидесяти миллиардов человек составляющих человечество  третьего тысячелетия снабжены двумя взаимозависимыми условиями жизни- кооперация и  конкуренция. Чтобы выжить, нужно объединиться, найти точки соприкосновения, общие смыслы  и цели, породниться или укрепить связи другими общностными факторами, создающими  клановость, братство, членство, инсайдовость. Второе условие- конкурентность, можно  сформулировать в виде вопроса проистекающего из первого условия- «Против кого дружим?».  Эти условия усвоены с древних времён и накрепко закреплены где-то глубоко в человеческом  естестве. Вот в краях льдов и голых скал живут суровые люди, познавшие тайны стали,  паруса и навигации. Они, сызмальства обученные убивать и умирать достойно и со смыслом,  они знают цену жизни и цену смерти. Потому и живут достойно и осмысленно. Они  преодолевают огромные расстояния и встречают там людей столь не похожих на них. Различий  несомненно больше. Есть руки, ноги и голова. Пожалуй на этом сходства заканчиваются. Цвет  кожи, рост, пропорции, язык общения, уклад жизни, смыслы и цели. Всё по иному. А что  вокруг них? Где они живут? Почти полностью лишены одежды, поскольку в этих местах всегда тепло. Жилища примитивные и простые, ведь укрываться особо не от чего. Оружие достаточное для умерщвления животных для пропитания. Всё примитивное- лук, стрелы, различные копья и дротики. Они не приручили животных, ведь достаточно просто пойти и убить любое из тех, что водятся в изобилии среди буйства жизни в лесах, степях и воде. По той же причине не возделывается земля. Срывай и ешь всё что захочешь. Этим людям не зачем было развиваться. Не зачем придумывать колесо и проникать в тайны законов материи и механики. Северянам без этого было бы не выжить. Они выжили. Постигли, познали и освоили. И вот столкновение столь различных представителей одного вида произошло. Чем могло это закончиться? Территория заселена тем, кто сильнее. Слабый и менее развитый истреблён, ассемилирован, помещён в заповедник резервации, как подвид исчезающий. В назидание и напоминание условий жизни и выживания.

Все атребуты разума человеческого, такие как созидательность, развитие и накопление опыта, понимание, познавание, анализ, стратегия, далее можно перечислять ещё множество других понятий, но все они являются адаптационным, преобретённым механизмом однажды возникшим в ходе преспосабления к внешнему раздражителю- агрессивного воздействия извне. Зачем приспосабливаться к неблагоприятным условиям, если можно приспособить эти условия до благоприятного состояния по отношению к себе? Этот эффективнейший и кратчайший путь привёл человека к доминированию над всей планетой. Разве на этом человек остановится? Разум выдающий столь эфемерные постулаты о высоте разума, где могучий воин закованый в сталь, вооружённый и подобный лезвию судьбы, отступающий перед голым дикарём с палкой, из соображений каких- то морально- этических соображений, подобен безнадёжно больному существу, соглашающемуся умереть ради жизни другого. Это нелепо и сказочно. Такого не было. Была колонизация, завоевание и освоение территорий под новые доминионы, конкиста и дикий запад. Новые ресурсы, новое пространство, для освоения и использования. Разве новая цивилизация, наследие нового мира, не унаследовали агрессивное условие выживания наиболее конкурентно способных и агрессивных внутривидовых взаимоотношений?

Окружающая среда была признана определяющщим, культурообразующим фактором, влияющим на развитие человека как индивидуума, так и члена сообщества объединённого по геокультурному признаку. На одной территории, значительно различающиеся сообщества, начинают конкурировать. Обычно остаётся только одно. Как самый безболезненный вариант, происходит доминирование одной общеполезной идеи и концепции общественных устоев, организации взаимоотношений. Происходит объединение и кооперация с поглощением одной идеи, обрядов, ритуалов, мировоззрения, языкового и информационного пространства, где всегда можно определить, какая форма новообразованного общества была заимствована из того или иного наследия опыта, знаний. Это как инвестирование в банк времени, когда наибольший диведент, должен вернуться тому, кто вложил в общее дело более остальных. Разумеется, так будет только в том случае, кода предполагается равенство общевидовое, именуемое ныне общечеловеческим, межнациональным, высшей идеей гуманизма ради выживания всех и каждого. В случае более агресивного вектора внутривидовой конкуренции, всякие идеи гуманизма становятся малоэффективными, невыгодными и слишком долгосрочными. Прямое подавление, устранение всякого намёка на конкуренцию и абсолютное, неоспоримое доминирование одной идеи над другой, становится наиболее выгодным направлением движения. Согласитесь, что бежать дистанцию на равне с сильными соперниками требует больших усилий, чем пробежаться до финиша не напрягаясь, предварительно переломав ноги всем соперникам. Чем более агрессивна среда в которой сформировался выживающий там вид или сообщество доминирующего вида, тем агрессивнее его внутривидовое проявление доминирования по отношению к сообществам своего вида, развившимся в условиях менее агрессивных и более благоприятных. Овладение большим количеством ресурсов, доминирование на территориях благоприятного климата, хорошей экологии и всяческих богатств, смягчает агрессивность и начинают появлятся всяческие гуманистичные идеологии общечеловеческих и объединяющих ценностей. Разумеется это до тех пор пока снова обнаружится, что внутривидовую конкуренцию никто не отменял. Тогда лозунги трактуются под иным ракурсом- кто не гуманист, кто провозглашает свою самоидентификацию первоочередным фактором регулирующим деятельность индивидуума внутри общества как единого вида, становится в опозицию большинству обобщённому общечеловеческими ценностями. Как следствие- самоопределение как мотивирующий фактор внутривидовой конкуренции не должно превышать порогового уровня агрессии по отношению к всеобщей идее всеобщих ценностей и устремлений. Если такой пороговый уровень превышается, то это определяется как радикальная агрессия опасная и потенциально заразная. Ведь сложная пирамида внутривидового доминирования и перераспределения пищевых ресурсов может рухнуть в одночасье и всё вновь вернётся к выяснению кто разумнее и мудрее, а кто сильнее и у кого дубина побольше. Империи рождённые в завоеваниях, достигшие процветания и величия, приходят к переразвитию, истощению, поглощению другими империями. Вплоть до общепланетарной империи великой эпохи гуманизма и торговых отношений. Всякий новый скачок в пространство к новым горизонтам развития и выживания сопровождается всплеском кооперации и последующим дележом диведентов от результатов завоеваний. Можно сообща вырваться за пределы планеты и завоевать ближайшие небесные тела как новая высота отвоёванная у крайне неблагоприятной среды окружающей человеческий вид. Глупо хранить все яйца в одной корзине. Если разобъются, то все. Столько народу и все на одном маленьком шарике роятся. Есть же ещё такие шарики рядом. При условии экспоненциальности роста и развития человеческого вида, не трудно догадаться, что даже и этого мало и уже в течение одного тысячелетия потребуется освоение намного болшего количества не только планетарных систем, но и звёздных. Преодоление страха перед временем и несоизмеримостью размеров пространства по отношению к человеку, приводит к преодолению барьера необходимости конкурирования внутривидового. Единственное с чем придётся соперничать человеку - это бесконечность пустоты смерти, простирающаяся от восхода безвремения, до заката бесконечности известной нам вселенной.  На более агрессивной и не приспособленной для жизни планете, неприменно разовьётся более суровое и развитое общество, с более высоким техническим и идеологическим потенциалом, чем на планете мягкой и приспособленной. Это всегда будет приводить, сначала к зависимости от старого мира, затем к обособленности от него, выход за пределы его влияния, всячесские бунты за независимость, а в конце концов к завоеванию старого мира, к доминированию над ним, по праву наиболее развитого, мудрого, сильного. Фантасты в своих произведениях, зачастую моделируют ситуации, где одна цивилизация более развита чем другая. При этом, более развитая, соответственно, живёт более счастливо, всё у них есть, всё у них удобно и разумно. Почему- то, исходя из этого делаются выводы, что такая цивилизация более духовна, гуманна и обогощена всяческими способностями и возможностями, как физических, ментальных, этических и прочих свойств. Откуда берутся такие выводы, не всегда остаётся ясным. Разумеется стремление к совершенству, заложено как часть развития эволюционного. Уродство не приемлемо, а красота желанна. Красотою чего бы она ни была, тела, духа или разума. И вот, красивые и мудрые представители более развитой цивилизации, всегда изображаются большими гуманистами, не желающими, не только покорять и навязывать свои цивилизационные рамки, но даже считают не допустимым вмешиваться в развитие цивилизации отсталой по их меркам. Менее развитые цивилизации описываются как агрессивные и примитивные. Очень часто, авторы сравнивают отсталые цивилизационные модели с былыми империями и социальными строями мировой истории. Таким образом, негласно утверждается, что каждое последующее десятилетие, столетие или эпоха, являются ступенями на верхушку совершенства. Совершенство развития - это скорее идеологическая, образно и метафорически описываемая модель. Если всякое развитие, изначально, происходило по ступеням пищевой пирамиды на самый её верх, то исходя из этого, совершенством мы можем считать абсолютного потребителя. Существо совершенное в том плане, что в состоянии проглотить, заполучить всё, что ему захочется, а желания его выражены в обратной взаимосвязи с потребностями. Чем больше хочет, тем больше ему требуется и чем больше получает, тем больше хочет. Если прежде достаточно было костра, то теперь и ядерного реактора недостаточно, чтобы выработать необходимое колличество энергии, столь желаемой совершенному естеству. Всякий аспект такого существа, становится разновидностью голода. Голода физического, ментального, сексуального, духовного или эстетического и выражается в потребности насытится ещё более изощрённым и изысканным продуктом, чем насыщался до этого. Отсюда и вся товарно - потребительская терминология. Всякое созидание и творение превращается в выделение питательной субстанции, призванной утолять голод того или иного свойства, именуемое- продуктом. Мне представляется, что такая, потребительская цивилизация, дошедшая в своём "совершенном" развитии, будет искать контакта, только по одной причине- для употребления и использования на потребу своим желаниям. Это может быть продиктовано тем, что всё, что было в распоряжении было уже погложено и использовано. Голод заставит такую цивилизацию оторвать свою тяжёлую задницу от поверхности родной, обглоданной до костей планеты и преодолеть ледяную пустоту смерти в поисках того, что ещё можно поглотить, употребить, заселить. Если, о чудо, такая цивилизация будет способна выжить, то явно только после того как сожрёт саму себя до минимально допустимого колличества и в осознании факта своего неминуемого самоуничтожения, устремится на поиски новых пастбищ, месторождений и пространств. Остатки выживших в эпоху постпотребительской цивилизации- это самые закалённые в внутривидовом канибализме сверх потребители. Выжить они сумеют только при условии отсутствий всяких колебаний и рассуждений о морали и этике. Только холодная расчётливость рептилии, перед которой вкусная еда, кем бы эта еда не была. Стратегия проста как в древности. Объединись с подобными себе для того чтобы успеть съесть всё что могут съесть другие, а после съешь тех с кем объединился. Позвольте пуститься фантазии в полёт и представить, что нашлось с десяток веских причин, чтобы колонизировать планету Марс. Зачем? Чтобы избежать тотального вымирания всех без исключения биологических форм, в случае масштабной планетарной катастрофы на Земле. Чтобы отработать технологию постройки и развития обитаемых инфраструктур в невыносимо агрессивных внешних условиях, а потом применить их для заселения неблагоприятных областей на Земле. Чтобы использовать Марс в качестве базы наиболее близкой к поясу астероидов и от туда производить прицельные выстрелы астероидами по Венере для увеличения скорости вращения и подъёма орбиты. После этого Венерианские условия позволят произвести терраформирование, которое опять таки будет обкатано на Марсе. Марс- это сверх цель и сверх задача недоступная для одного, двух и возможно десятка поколений людей. Именно по этому такая сверхмотивация способна поднять человека на новые высоты разума, сделать сверх возможного, перейти на качественно новые уровни внутривидовой кооперации и свести внутривидовую конкуренцию к минимуму. Это уже новый вид и новая цивилизационная формация. Однако такое не возможно в потребительской цивилизации. Много ещё можно перечислить причин по которым на Марс жизненно необходимо шагнуть и не отступать даже если это дорога в один конец. Взять эту очередную высоту и держать изо всех сил миллиардами натруженных рук. Только ли Марс? Сколько в относительной близости от нас небесных тел, где хотя бы пята для опоры нашлась? В великой пустоте, только точка для опоры важна. Имея достаточно точек опоры, можно повернуть вокруг себя само мироздание.

Марс.

И вот, предположим, что Марс покорён. Марс сдался, как скала сдаётся если миллиарды капель воды подточат её основание. В космос, в гости не идут. Туда идут, чтобы покорять его в жёсткой и смертельно опасной битве, где каждая малейшая ошибка обернётся смертью. Марс покорён! Что дальше? До полного терраформирования далеко. Не хватает объёмов газа для преобразования. Марсианская, преобразованная вода, слишком дорога. Ещё дороже вода поставляемая с кометами из пояса астероидов. Доставлять грузы на планету очень трудно, опасно и медленно. Если оставить все денежные вычисления о рентабельности людям старой формации, из за которых, если дать им волю, на Марс никто и никогда бы не шагнул, то выходит, что каждая успешная операция по поставке ресурсов на планету - это подвиг. Людям приходится полностью трансформировать свои представления о том как они видят свою жизнь здесь и как им придётся обживать Марс. Всё земное осталось на Земле. На Марсе не построить дом, а в этом доме не открыть окно, чтобы впустить свежего воздуха. Здесь не вспахать землю под посевы и нет прудов, где можно разводить рыбу. На помощь приходит великое искусство - Архитектура. Истинная архитектура- это способ сотворить из любых материалов функциональное пространство. Архитектор берёт самые совершенные материалы и размечает в пустоте пространства котруры и очертания несущих конструкций. Каркасы сложных структур создаются из самых прочных и лёгких материалов. Если сейчас это карбоновые и углеродные волокна, фтор этиленовые полимеры, композитные материалы сочетающие необходимые свойства, то дальше они заменятся новыми материалами как сейчас заменяются сталь бетонн и стекло, как уже заменены дерево и камень. Любые субстанции могут быть преобразованы в новые материалы. Они как палитра для художника, так для архитектора это краски, что смешиваясь создают материальное творение на поверхности холста- пространства заполняемого функциональными формами. Работая с новым пространством, столь не похожим на привычное, жестокое и смертоносное для хрупкой жизни, архитекторы вынуждены пересмотреть методы, основы, поменять понимание и дизайнерское видение. Аритектор уже не строит более комнату, дом, микрорайон, город и мегалополис. Архитектор отделяет пространство агрессивное, динамически воздействующее, разрушительное от пространства где синтезируются постоянные условия, оптимальные для функционирования техносистем, биосистем и динамических инфраструктур. Арихитекторам придётся отказаться от понятия оболочки- стены, перегородки. Это элемент постоянный, подразумевающий наличие или отсутствие целостности этой оболочки, её постоянный объём, а так же разделение оболочек на единицы образующие отдельные элементы. Новая инфраструктура, нового мира должна развиваться с такой скоростью, что исчезает понятие разделяющей оболочки. Это скорее всего будет мембранная структура множества массивных мультифункциональных конструкций, подвижных, наслаивающихся друг на друга, перемещающихся друг относительно друга, впускающих в сивои недра любые физические воздействия, газы, температурные перепады, ураганы, излучения и методично, безостановочно преобразующими всё что на них воздействует в энергию, воду, сплавы и субстраты, всё вредоносное, становится полезным и используемым. Всё, что может жизнь уничтожить, просеивается, преобразуется и проникает внутрь жизненного пространства в виде ресурсов. Это первая граница фронта в битве за жизненное пространство. Если стены должны защищать, то в данном случае, то что можно назвать стенами, активно завоёвывает, безостановочно расширяясь, поглощая ураганы, радиацию, холод, жару, кислоту мириадами насосов, роторов, панелей, ловушек. Если мембранные щиты сталкиваются со льдом, то растапливают его и расфильтровывают на компоненты, отделяя примеси от воды и распределяя по назначению каждый элемент. Они определяют любой тип вещества, породы, твёрдость и состав, сканируют, измеряют и вырабатывают стратегию вгрызания, выбуривания и преобразования. Эти конструкции наползают друг на друга по опорным балкам и распркам, которые выстраивают на ходу, цепляются и методично, по сантиметру отвоёвывают пространство во все стороны. Растут вверх, ползут по кратерным полям, разравнивая поверхность и выплавляя грунт в ровные панели. Они вгрызаются в планету и образуют в её недрах кружева и паутинылабиринтов, шахты бассейнов и озёр, наполняют их жизнью. Они срастаются друг с другом и образуют заводы и комплексы где из полученных ресурсов синтезируюся новые элементы конструкции. Процесс постоянного улучшения не останавливается ни на минуту. Изношенные элементы заменяются автоматически на улучшенные. Мириады сенсоров обрабатывают информацию , небольшой океан нанопроцессоров постоянно улучшает дизайн и производительность каждого эламента комплекса. Ежесекундно считываются океаны данных и принимаются моря решений. Каждую секунду опробируются новые технологические изменения и постоянно полируются и совершенствуются. Всё стандартизируется и измеряется. Именно этим процессом управляют архитекторы нового мира. Они трансформируют пространство придавая ему новые свойства и формы. Сама динамика этого процесса, формирует развивающийся организм экзосистемы, который имеет свой срок жизни. Разрастаясь до глубин планеты и в высоту атмосферного слоя, заполняя каньоны и покрывая вершины хребтов, эта структура становится не однородной на столько, что уже не может функционировать как единое целое. Тогда цикл жизни единой инфраструктуры заканчивается и начинается обособленное развитие каждого элеиента- биосферы нового мира. Одна структура яростно и неудержимо отвоёвывает влагу и роет резервуары для подземных морей и рек, чтобы наполнить их водорослями, планктоном, рыбами и водными организмами. Другая взмывает стержнями и грибовидными наростами к солнечному свету, для нагрева бескрайних гидропонических полей. Тропики и леса чередуются громадными патернами пищевых ферм и зоосистем. Скелеты сетчатых конструкций обрастают гроздьями жилых комплексов, улиц и магистралей. Значение города ничего не значит в этом мире. Люди живут там же где работают. Преодолевать расстояния слишком расточительно. Тратить своё время и драгоценную энергию для людей этого мира считается непростительным. Каждая размерно- пространственная зона биосистемы заполняет свой объём всем необходимым и снабжает себя сама. При этом каждый такой кластер стремиться накопить как можно больше и перераспредилить ресурсы для реализации единой цели- отвоевать ещё пространства и наполнить его жизнью. Только это имеет значение и определяющий приоритет любых действий- жизнь должна разростаться и развиваться, видоизменяться во что-то новое, усложняться и образовывать новые экосистемы невиданные ранее. До каких пределов может продолжаться этот процесс? Пока шарик планеты не покроется полностью и не трансформируется в огромный живой организм. Такая модель развития планетарной архитектуры, будет претерпевать те же самые этапы взлётов и падений, что любая другая модель выстроенная человеком. Период робких эмпирических эксперементов, катастрофические ошибки и технологические прорывы, переразвитие нового общества и инфраструктурное истощение, периоды кризисов и новые мотивационные концепции. Любая модель будущего, достигнув своего апогея, либо трансформируется в нечто новое, либо превращается в руины удобрений для новых порослей постапокалиптических ростков нового мира. Можно допустить, что поколения людей будущего смогут учесть все нюансы таких процессов и цикличность развивающихся систем будет положена в основу контролируемой модели развития. Вполне возможно, что фантастические образы приходящие к нам сейчас, когда мы грезим образами картин будущего, никогда не реализуются, или будут реализованы в формах столь не предсказуемых для нас, на нашем отрезке времени. Мы не можем учесть какие будут сделаны открытия и с какой скоростью, лучшие умы планеты создадут технологии непредсказуемые сейчас, случайно и целенаправленно придук к пониманию новых концепций и выстроят для себя новые вектора развития и новые модели воплощения своих устремлений. Мы можем только фантазировать и представлять в общих чертах контуры отдалённого будущего, основываясь на том, что уже знаем и конструировать картины грядущего из элементов достигнутого, известного и доступного. Наибольшее приблежение к будущему становится доступно, если обозреть все те тенденции на основе которых выстраивается будущее завтрашнего дня. Каков вектор человеческих устремлений в завтрашний день уже сейчас и где мы хотим оказаться через год? Кем бы мы хотели видеть наших детей? Чему мы учим их? Как мотивируем? Кем они становятся на наших глазах вырастая в людей следующего поколения? Будущее проистекает из исторического прошлого и пролегает через день сегодняшний через цепочку дней, лет и эпох в не такую отдалённую точку грядущего, как это может показаться. Есть будущее которое наступит не зависимо от того какие действия, ситуации и условия проявятся и реализуются сегодня. Будущее неотвратимое как старение и превращение в пепел парящий меж звёзд в безднах не обитаемых пустот, но есть и будущее собираемое по капелькам и пылинкам ежесекундно, как контролируемый и осознанный процесс стремления к новому, совершенствующемуся, преемственному непрекращению сложных взаимосвязей и узоров жизни во всех её проявлениях. Мы в праве выбирать, то как нам относиться к своему прошлому. С презрением к векам и эпохам невежества, примитивности и чудовищных ошибок или с блпгодарностью, гордостью и уважением принять как причину того кем мы стали и становимся, чем живём и к чему стремимся. Тот уровень осознанности, что достигается если без осуждения и предвзятости при рассмотрении событий и вех исторических процессов, уже делает возможным прочертить вектор приложения усилий, луч устремления разума в неведомые времена. Осознанность позволяет выявить все травмы и блоки в сознании и мировоззрении, пересмотреть преоритеты и оценить важность своих собственных действий. Контролируемое будущее достижимо только для осознающих, а для остальных это просто движение в дозволенном направлении. Властные над миром сим, уже сейчас отделяют тех кому позволенно сесть на поезд уходящий в новую эпоху и на тех кому там не место. Концепция золотого миллиарда трещит по швам. Становится понятно, что жизнь находит трещины в самых непредсказуемых местах и стремится заполнить собою все направления куда можно разростаться. Такая концепция отбора на нужных и полезных, которым разрешено занять свои места в сверкающем экспрессе цивилизации уходящем за горизонт нового дня и на тех кого даже не вспомнят, не пожалеют об их утрате, двоякая концепция и приводящая к раздвоению. Сможешь ли ты с уверенностью заявить, что роль твоя в исстории не самая последняя? Уверен ли в своей полезности для людей лишённых праздности, для строителей будущего? Готов ли вытянуть не только себя, но и окружающих тебя из прозябания потребительского угара в катарсис единого созидательного порыва? Хватит ли у тебя смелости задать себе вопрос- Достоин ли я жизни, если сотне других подобных мне суждено сгинуть в небытие? Такая позиция интровертна и является мерилом для того чтобы иметь право отмерять кто бесполезен, а кто полезен. Если покажут тебе сто умнейших и талантливейших людей планеты, спросят тебя- готов ли ты позволить любому из них занять твоё место в числе людей у которых будет будущее, у которых будет возможность творить это будущее, но обречь себя на отчаяние последних дней агонии старого мира? Возопишь ли ты к справедливости? Упрекнёшь ли в равенстве прав и несоблюдении высших целей гуманизма? Станешь ли настаивать на равных шансах каждого? Нет! Просто по тому, что никто тебя не спросит об этом. Никто не позволит тебе сделать выбор. Выбор каждый делает сам. Сам решает выжить ему или надеяться на высшие ценности, что иллюзорно невилировали деградацию и упадок многих поколений, уродуя их и превращая в послушный человеческо- биологический ресурс. Ни кооперация, ни конкуренция уже не спасут никого, ибо это возня на корабле в океане, где дерутся за последний глоток воды, в то время как корабль уже начинает заваливаться и идти ко дну. Единственный выход- это подняться над всеми стереотипами, выйти за пределы самой ситуации и приподнять себя на такой уровень осознанности, где эффективность действий измеряется величинами намного превосходящими ценность результирующей выгоды. Необходимо уже сейчас высвобождать все потенциалы и преодолевать невозможное. Необходимо интегрировать и синнергетизировать множества практических и теоретических дисциплин для прорыва в каждой из областей знаний. Прорыв в понимании и познании, требуется не только в области точных наук, но и в познании океана человеческой природы. Философия уже не мыслима без математики, а психология без биохимии. Научные направления сепарированные на отдельные дисциплины нуждаются в тесном симбиозе для перехода на новый уровень единого понимания сложных комплексных процессов и управления этими процессами. Научные степени и гранты на сверх узкоспециализированные направления исследований уже не означают элитарность и востребованность знаний бесконечно уводящщих в сегментированность запутанных игр неактуальными теориями познания непознаваемого. К чему создавать целую дисциплину информационных исследований и вычислительных технологий, когда прогресс практического применения очевиден только в области компьютерных игр и мультимедийных развлечений? Разве об этом мечтали первопроходцы кибернетики? Автоматика доведённая до интелектуальной робототехники теперь воспринимается как развлечение в виде созерцания бесполезных андроидов играющих в футбол, на саксофонах и барабанах, наносящих друг другу повреждения в робовойнах, гуляющих бесцельно полестницам и танцующим экзотические танцы. Эти роботы созданы по образу и подобию своего создателя. Они бессмысленны, бесполезны и дорого обходятся. Есть и другие роботы- промышленные, но увы, их концепция была разработана в те годы когда внутривидовая конкуренция требовала создания машин полезных и нужных. С тех пор промышленные роботы не сильно изменились. Их продолжают выпускать, но никого они не интересуют, как пасажиров не интересует двигатель корабля в машинном зале. Есть кто-то кто их изготавливает, следит за их исправностью. Этого достаточно. Вообще, узкая специализация, уже сейчас становится невыгодной для самого специалиста. Он становится слишком зависимым от перепадов востребованности своей специализации. Он становится ограниченным и замкнутым в рамках своей деятельности. Для того, чтобы достигнуть высочайшего уровня в какой либо специализации вовсе не обязательно замыкаться в круге практический задачь и эмпирического опыта. Достаточно освоить методологическую базу и изучить спектр знаний так или иначе касающихся поставленных задач. Остальное вопрос развитости личностный аспектов интелектуального, когнитивного, аналитического, мнемонического, мотивационного комплексов определяющих эффективность и скорость действий претендента на нвообразованную специализацию.

Специализация и разделение труда- это далеко не лучший способ сформировать разностороннюю и комплексную, сложную личность, как это всегда мечталось мыслителям прошлого и современности. Генералист, в противопоставление специалисту, всегда достигает значительно большего, хотя бы потому, что площадь соприкосновения с обширным и разносторонним миром возможностей и задач тренирует познавательные механизмы, накапливается больший объём знаний, осознанность обостряется из за большего объёма ответственности. Генералист достигающий в интересующих его областях деятельности определённого опыта и достижений, становится ферзём на доске жизни рядом с прочими фигурами и становится очевидно, что генералист не только конкурентно способней, но и более доминантен. Именно из генералистов получаются лучшие руководители и лидеры. Группа генералистов всегда будет иметь несколько объединяющих их мотивационных направлений действий и в то же время у них будут различия интересов, что приведёт к диалектическому умножению развития каждого, эффективности их действий и исследований в целом, к выбору наиболее разумного и обоснованного выбора решения любой задачи, до этого не прогнозируемой. Генералист- это основа будущего хотя бы потому, что в отличие от специалиста- исполнителя, действующего в рамках накопленного знания его специализации и обученного для выполнения конкретных и прогнозируемых задачь, генералист, как липкая субстанция, соединяет разрозненные знания и навыки, создавая калейдоскоп решений, выделяет невидимый с разрозненных точек зрения новый ракурс на решение проблем. Это уже является творчеством и процессом созидательным в отличие от заученного повторения и совершенствования одного движения до оптимального автоматизма. Если специалист- это отточенный инструмент для реализации идеи автора, то генералист- это и есть автор и реализаторы ему могут не понадобиться вовсе. Там где нужен десяток спецов, справится один генералист. Общество состоящее из генералистов объединённых масштабной супермотивацией, способно перешагнуть за ограничения разнородности интересов, мировоззрений ценностей и даже взаимной конкуренции. Такое общество скооперированное суперидеей, будет доминантным в внутривидовой борьбе. Чтобы такого общества не появилось, сверхпотребители золотого миллиарда делают специализированность каждого вида деятельности ещё более узкой и следят за тем, чтобы любая суперидея и сверхмотивация была подавлена и дискридитированна в самом зачатке. Любой талант  и одарённость, стремление к нематериальным достижениям, в концепции золотого миллиарда, трактуется как средство достижения материальной выгоды. Любая деятельность, как общественно полезная оценивается в материальном эквиваленте и обменивается на статусную, личную собственность определяющую степень востребованности этой деятельности обществом. Так и определяется пороговое значение прохождения в золотой миллиард. Если твоя деятельность не позволяет тебе соответствовать заявленному статусу, то следовательно либо ты не соответствуеш этому статусу, либо вид деятельности не является востребованным и общественно полезным. Пороговое прохождение в золотой миллиард, соответствует высокой востребованности как специалиста, зависимого от руководящего- доминантного золотого миллиона, или же такое материально- определяющий вес, который статусно позволяет быть вхожим в модераторы концепции разделения человеческого вида на пищевую пирамиду. По этой концепции, человеческий вид на вершине пищевой пирамиды, разделяется на дополнительные этажи, за счёт чего делает нижние уровни этой пирамиды ресурсами. Все поглощаемые ресурсы с нижних уровней, трансформируются в жизненных потенциал, который может быть поглощён представителями этого вида расположенными на пирамиде чуть выше. Стремление всех и каждого выбраться на самую верхушку, тоже часть концепции, поскольку способствует образованию очень высокого пика на самом верху пирамиды с многочисленными иерархическими подуровнями. Так процесс поглощения чужой жизненности и жизненного потенциала, превращается в трафик своеобразного ресурса- человеческой жизни. Это несомненная ловушка. Гениальная и простая. На всё определяется рента и расценка. За простое пребывание в обществе нужно платить. На каждую мелоч определена плата. Чтобы оплатить ренту за пребывание в обществе, нужно работать, то есть отдавать часть своего времени на деятельность востребованную обществом. Так оба вида ресурса- время и деньги, тратятся на общество и его нужды. Ну а на вершине этого общества располагаются те, кто следят за соблюдением выполнений общественных правил определяемых доминирующей концепцией- Концепцией золотого миллиарда. Нижняя планка- это сброс балласта за пределы золотого миллиарда через разрушения мотавации к жизни. Творческие и самодостаточные люди, не вписываясь в концепцию управляемых специалистов- инструментов, обрабатываются маргинальными псевдофилософствованиями и попадают в балластные резервуары наркотизации, алкоголизации, сбрасываются в низшие слои мелких хищников своего вида и через кингстоны сливаются на кладбище. Нижняя планка определяется ещё как черта бедности, необразованности, неблагополучной культурной, социальной и геополитической среды обитания, плохой экологии и здоровья, недееспособности и преклонного возраста. Всё, что попадает за эти границы, теряет право на будущее. Напротив, верхняя планка прохождения в золотой миллиард, а тем более в миллион, определяется не только идеологическим соответствием, но в большей степени общностью антропометрической, геокультурной, языковой, наследственно- исторической. Таким образом перодолеть эту верхнюю границу доступно только тому числу людей которое заявлено в названии- это миллион и миллиард. В этом сама суть концепции. Кто печатает мировые деньги, тот и управляет мировой экономикой. Кто объявляет концепцию спасения, тот и составляет списки спасённых. Никакого равенства и общечеловеческих прав быть не может при наличии такой концепции. Никакой глобализации и торжества гуманизма. Никаких равных прав и ответственностей. Есть только доминаторы принимающие решения в своих интересах и все отальные подчиняющиеся этим решениям. Не быть согласным с такой постановкой обстоятельств, означает пределиться в прямой конкурентности золотому миллиарду. Можно конечно сколотить свой миллиард, под своей концепцией. Например- миллиард светлых или красный миллиард. Да хоть синий в полосочку с узорами. В любом случае это уже не однополярный мир единой экономики и демократической глобализации и кооперации всех народов планеты, как это пердставляется доминаторами мира сего, а уже прямая им опозиция в виде конкурентной идеологии, означающая смертельную борьбу за выживание, за последние кубометры чистого воздуха, земли, воды, еды и топлива. В конце концов, это будет означать битву за человека будущего, за то каким он будет, суперпаразитом- сверхпотребителем и канибалоподобным дикарём, или творцом подобным полубогам, всё преодолевающим и бесконечно развивающимся.

Вернёмся к Марсианским будням. Как бы не развивалась жизнь на колонизированном Марсе, оторваться от зависимости Земли будет только вопросом времени. Так же как вопросом времени будет установление доминирования Марсианского конгломенрата над

старой Землёй. По праву самого жестоких условий выживания и как следствие, опережение технического, духовного, ментального и физического, развития людей нового Марса, эти люди не потерпят власти над собой, сытых, изнеженных и не далёких людей старого мира. Как уже бывало раньше, бывший доминион, получает независимость в борьбе или без неё. С Марсом будет так же, но вряд ли дело ограничится независимостью. Марс будет диктовать свои условия подчинив своим интересам все направления деятельности на Земле. Земля окажется в жёстких руках людей осваивающих всю солнечную систему и поставивших себе целью дотянуться до звёзд и преодолеть ограничение пространства и времени. Таким образом первая планета где возникнет устойчивая, фундаментальная основа цивилизации нового поколения,  станет планетой домининтной на протяжение целой эпохи колонизирования солнечной системы. До тех пор пока не будет преодолены ограничения безной пространства, его смертоносности и временем на его преодоление.

Сказка о далёкой планете.

Моряки, народ суровый. Моряки появились из той породы людей, что дойдя до берега океана, до границы известного им мира, не смирились с тем фактом, что они никогда не узнают, что там, за этой бездной водных просторов. Что там? Быть может другой берег? Такой же как этот? Или совсем другой. Сотни вопросов будоражили воображение фантастическими образами. Всю жизнь сидеть на берегу океана и мечтать о других землях- это удовольствие не для всякого. Бывают люди, которые любое препятствие на своём пути воспринимают как личный вызов им брошеный. Такие люди не могут спать спокойно до тех пор, пока препятствие не сокрушат и до заветной цели доберутся. Поэтому появились такие люди, что сообща помозговали, поэксперементировали в малых формах, да построили себе корабли. Разумеется строить корабли не легко, а плавать на них опасно. Если, что то случится в океане, в дали от родных берегов, то участь людей пустившихся в в плавание, не завидна. Сгинут без следа. Поэтому жёны, дети, старейшины и весь народ, не отпустили бы своих героев, дабы те всего лишь удовлетворили своё любопытство. Всякой женщине или мудрому старцу, абсолютно всё равно, что там за далёким горизонтом. Главное, что происходит у тебя под носом. Всё, что дальше обозримых пределов- это абстракция и малоактуальные домыслы о материях эфемерных и отдалённых, а вот пустой живот, прохудившаяся крыша и невспаханый огород- это актуально, насущно и вполне определённо, без каких либо фантазий. Поэтому герой должен сначала вспахать огород, сходить на охоту, починить дом, а уже потом, если время останется, помечтать на бережочке о неведомых землях. Поэтому моряки смекнули, что должен быть какой-то смысл и адекватность повседневным реалиям в корабельном путешествии. Поэтому придумали герои несколько осмысленных необходимостей, чтобы вожди, старейшины и жёны их отпустили и дали бы им добро на сие рискованное мероприятие. Первым пунктом была легенда о том, что в дальних краях рыбы больше, звери крупнее, плоды слаще и меха пушистее. Отсюда следовало, что в целях пропитания и благосостояния, непременно надобно отправляться к дальним берегам. Вторым доводом были дела торговые. Уже пущен был слух, что в дальних краях полно всяких диковин, драгоценностей и невиданных вещей, которые можно выторговать, а если не получится выторговать, то можно войной забрать. Разумеется и про териториальный прирост не забыли, ну и попутно отработали на корабельном изготовлении всякие технологии, что могут в строительстве и инженерном деле сгодиться. Науки всякие тоже осваивать пришлось. Воды морские изучать стали, сезонные перемены погоды, звёздное небо, чтобы не заплутать и домой возвратиться. Многое изведать пришлось и пережить довелось. Герои стали моряками и преодолели океаны. Все моря и реки исходили вдоль и поперёк, покуда не осталось не изведанных уголков земли. Гордость за свои труды, что напрасно не прошли и возвратились с лихвой, дала на какое то время передышку. Корабли усовершенствовались, стали больше и прочнее. Плавать стало безопасней и приятней. Стало модным и даже обязательным совершать дальние путешествия в далёкие края, а порой вокруг всей планеты. Любой кто мог себе позволить такое путешествие, не пременнно отправлялся в путь. И вот уже почтенные старцы и дети и женщины, подобно героям, восходят на борта роскошных кораблей и широко раскрытыми глазами смотрят навстречу приближающемуся горизонту. Они горды, восторжены, возбуждены, радостны, не терпеливы. Все они понимают, что ради этого стоит жить и рисковать, что жизнь в движении к новым горизонтам и они делают шаг от старой жизни к новой, полной открытий, опасностей, радостей и побед. Они знают, что это сделает их лучше, сильнее, умнее, опытнее. Вот какое отличное изобретение- мореплавание!

Колёсами, колесили по земле, воду преодолевали кораблями и герои снова сделались задумчивыми, молчаливыми и мечтательно, по долгу стали смотреть в сторону горизонта. Что придумали на сей рас? Небо. По небу летали птицы. Уже ли какие-то твари с крыльями выше, дальше и быстрее нас могут забраться? Не бывать такому. А ну, все вместе, возьмёмся, да приделаем себе крылья. Уподобимся птицам и станем летать быстрее, выше и дальше чем кто- либо! Начали они материть крылья. Деревянные и тряпичные сперва, потом металические. Всякие формы, конструкции и размеры перепробовали. Получилась такая конструкция- Взяли железную трубу, заделанную с обоих концов. Проделали двери, чтобы в трубу попасть можно было, окошек надырявили, чтобы видеть куда летишь. Приделали к трубе, по бокам две другие трубы, сплющенные сверху и с низу, на подобие крыльев птичьих. К крыльям прикрепили ветряки, как у мельниц ветряных, но вращающиеся с огромной скоростью и тем самым ветер сильнейших создающие. Этим ветром и приводилось летательное устройство в движение. Потом уже стали приделывать движительные агрегаты куда более изощрённые, те пламенем движение создавали. Разумеется внутри летательного корабля требовалось иметь бочки с горючими жидкостями, чтобы свю эту механику по небу переместить, да с такой скоростью, что за одни только сутки можно всю планету вокруг облететь. Так высоко, что ни одна птица не заберётся. Выше всяких гор, выше облаков и ветров. Летишь, бывает и смотришь, повсюду простираются поля, леса, города и дороги. Повсюду человек свои старания приложил и всюду его влияние очевидно. От этого делается людям спокойней и увереннее, что многое от них зависит и даже облик планеты существенно изменился. Летят люди над землёй, удобно им в креслах, напитки пьют, в окна смотрят, беседы ведут, а за пределами трубы этой железной, лютый холод и дышать не чем. Корабль воздушный сложнее, быстрее и опасней водоплавающего будет. Дороже конечно тоже, но всякий готов неделю морского плавания обменять на несколько часов полёта. Для тех у кого время- это деньги, воздушное судно всю планету в дом превращает. От восхода, до заката в разных уголках мира побывать можно. Изведать больше, успеть всякое. Вот такой прогресс для всего мира герои отвоевали у неба.

Герои всё не унимаются. Никак им не сидится на земле. Наплавались уже и налетались, куда уж дальше? Но нет. Снова смотрят затуманеным взором, уже в глубины неба ночного. Звёзды далёкие разглядывают и вопросами себя бередят- Что там? Подобны ли эти звёзды берегам далёким? Что за бездной небесного океана? Каков он, этот космический океан? Как его преодолеть? Снова собираются герои и уже изучают через дальнозоркие трубы набо ночное. Как перед битвой. Готовятся и стратегию разрабатывают. Новые корабли изобретают. На этот раз чтобы от берега родной планеты шагнуть в неведомое и познать- Каково это? Ну и как прежде, уже проверенными смыслами, отгородили себя от досужей критики. Для чего корабли космические строить собираемся? Чтобы науку земную продвинуть, превосходство своё, земное укрепить, планету родную со стороны посмотреть. Со стороны виднее как мы тут живём, худо или славно. Ещё военные цели есть у нас, разумеется, но это секрет. Что ещё? Технологии хотим развить, чтобы самолёты с кораблями лучше строить. Уже если сможем в космос отправиться, то какие дивные самолёты и корабли станем делать? Ничего не забыли? Да и этого хватит с полна. Сказано- сделано! В космос лететь! И вот герои уже строят огромные ракеты. Эксперементируют. Поставят множество бочек друг на дружку пирамидой, свяжут их крапко между собой, а бочки эти наполняют топливом, самым горючим из всего, что смогли нахимичить. Поджигают бочки с низу и те со страшным грохотом улетают в небо ночное. Прямо в космос. Вот уже устройство писклявое в космос зашвырнули. Слушают как оно там летает в пустоте и сверху пищит. Всякий его может послушать. Потом собачек стали запускать. Выживут ли они там? И вот выбрали главного героя, чтобу его первого в космос отправить. Равного среди лучших.  Одели его потеплее, на всякий случай. Посадили его в малюсенькую бочку с виду напоминающее то ли пушечное ядро, то ли снаряд, но пустое в нутри и с маленьким окошечком. Водрузили эту бочку с героем на самую верхушку пирамиды из бочек с горючей взрывчаткой, после чего, отсчитав до десяти задом на перёд подожгли конструкцию с низу. Герой с чудовищным треском улетел в небеса с радостным криком- Поехали! Так он летал там какое-то время, покуда Мать Земля не притянула своё дитятко обратно, в объятия свои. Когда притянула, то просто упал он вместе с бочкой обратно, почти туда же, от куда был запущен. Так бы и расплющился бы герой об Землю матушку, поскольку чем выше подпрыгнешь, тем больнее падать. Но из бочки вылетели парашуты, что предусмотрительно были туда приспособлены и герой величественно опустился на родную землю, подобно пёрышку. Вынули его из бочки и носили на руках с цветами, почестями и радостными криками до самого конца его жизни . Всякий властелин земной, с этим героем за честь считал знакомым быть. Вот сколь велик был подвиг его в глазах людей, что никогда столь высоко от планеты своей не подпрыгивали. Все радовались, потому, что если он смог и жив остался, то и другие смогут. По началу, разумеется, герои, на а потом и простой люд начнёт океан космический преодолевать. Начали герои в космос прыгать, один за другим. Каждый дальше предидущего заходит. Кто дольше остальных летает, а кто-то уже из бочки космической (в смысле из корабля) выбрался, потеплее одевшись в космическую телогрейку с сапогами и перчатками, снабжённый холодильником, печкой, водой, едой и воздухом, со стеклянной шапкой на голове, привязанный к бочке верёвкой, чтобы не потеряться. Потом бочки стали делать понадёжнее. Бывало, соединят по две- три сразу, чтобы кдобней было. В одной кабина с компасом, лампочками и рычагами для управления бочкой в пустоте, в другой всякие механизмы, чтобы бочку в  движение приводить и обратно, домой вернуться. В третьем бочонке всё для уютного время припровождения помещалось. Банки с домашним воздухом, талет- пылесос, чтобы крошки от консервированного печенья не залетали за шиворот, дверь наружу, чтобы бочку в путешествии починить можно было, ящик с инструментами, молотками и разводными ключами для этих целей и космическая одежда многослойная, чтобы за пределами бочки не околеть от лютого холоду. Так и летали герои. Полетают вокруг земли и на землю падают. Решили они дальше высоту покорённую закрепить и бочки запущенные вместе скрепить в пустоте околоземной. Чтобы было подобие дома- крепости, у пустоты отвоёванное пространство, как сторожевая башня в пустоте построенная на долгие годы для героев обиталищем стала. Сначала небольшая башня летала вокруг планеты, ну а потом, когда строить космические башни приспособились, сделали одну, большую на всех. Ксмические самолёты строить научились. Бывало по дюжине героев, в таком судне, в космическое плавание отправляются. Так и эдак пробовали пустоту покорять и даже соседний остров именуемый спутником земным, сумели посетить. Чаще запускали механические устройства, снабжённые искусственными глазами и руками, на другие планеты, дабы разведать, что там и как. Страшно оказалось на других планетах. Безлюдно и не обитаемо. Никто там не живёт, а может и не жил ни когда. Если живёт, кто-то, то не заметно и скрывается от глаз посторонних. Скорее всего, никого там нету, потому как особо делать там не чего. Моря из кислоты вместо водных, вместо воздуха ядовитые газы, а то и вовсе без всякого воздуха, погода как в аду. Дружить не с кем, завоёвывать негого, ни торговли, ни политики не предвидится. Разочарование, да и только. Поутратили герои интерес к космосу. На земные заботы внимание своё переключили. Вот собрались однажды мудрецы всеземные и о проблемах планетарных разговор затеяли. Всю планету мы под посевы распахали, а еды всё не хватает. Уже негде огородничать, а голодомор на пороге, в двери стучит. Воду мы не щадно отравляем испражненьями технологическими и пить нам уже почти нечего, а внукам и подавно пить нечего будет. Всю руду мы в железо переплавили, а грючее подземное сожгли кораблями и самолётами. Скоро уже не из чего их строить будет и двигать нечем. Даже воздух мы весь издышали миллиардами лёгких, при этом вонью плавилен, печей и движителей оскверняя. Как же дальше нам жить? Надобно отправляться на планеты разведанные и на месте решать, сможем ли мы там сизнова жизнь зачать. Не неизведанных землях, что от нашего дома бездной отделены. Усли слуги наши железно- механические выдержали, то что сталь против воли героев? Сталь ржавеет и плавится, а тело геройское, только сильнее и крепче становится, а дух и разум оттачиваются как лезвие. Выдержат наши герои это испытание, сноровятся и осилят дальний путь, чужбину обживут, закрепятся, а там и простой люд рабочий потянется на поселения. Возведут городища, разобъют садики и огороды гидропонические, бронированные избы, да землянки соорудят. Жизнь, она всегда за любой шанс ухватится, лишь бы не прекращаться. Нужны нам берега инопланетные, как некогда земли новые, на новых контенентах найденные. Давайте же строить корабли дальнего лёту и в рейс снаряжать. Пусть пока ходит один корабль туда и обратно, по расписанию. Вот уже мы из бочек крепость околоземную отстроили. Всего там в избытке. Прикрепим ещё бочек с рубкой капитанской, с каютами и трюмом, кубриками, камбузами и гальюнами, побольше туда припасов утрамбуем, всяческий скарб на первое время обжиться на чужбине и горючего, чтобы дальний путь преодолеть. Выберем самых крепких и бесстрашных витязей космопроходцев, что не убоятся в одну сторону путь проложить и головы ради великого начинания сложить. Паруса солнечных электростанцих поднимем и отшвартуем межпланетный фрегат к красной планете. Пока корабль красную планету облетает, на шлюпках космических, спустим на поверхность всё необходимое вместе с колонистами. Пусть они там как могут выживание обустраивают. Фрегат тем временем снова к земле пойдёт. Тем временем прчальная крепость околоземная, уже будет ждать его с новыми пасажирами, провизией. Рабочие тут же подлатают все прорехи, почистят щётками и покрасят где поистёрлось, трюмы загрузят, горючего зальют и в новый рейс. Так и будем курсировать наш славный корабль между планетами, покуда поселенцы не начнут самодостаточно о себе заботу иметь. Можем мы отказаться от таких сложных и дорогогих хлопот. Можем вместо этого построить тут, на планете родной, целый город, а то и целое государство на те же средства, но это будет крайне не разумно. Городов у нас столько, что уже и строить негде, а шарик планетный, весь на государства поделен и некуда уже вкроить новое, кроме как в ущерб уже имеющимся. Только глупец будет надстраивать этажи к своему дому, не обращая внимания, как под тяжестью новых этажей с жильцами, основание всего дома сокрушается. Такая глупость неминуемо к великой беде привести сможет. Уже мудрецы соседние, тёмной мудростью руководствуясь, противоестественной пониманию человеческому, но всё же мудростью, порешили население человеческое повсюдно сократить, вплоть до такого колличества, что оставшимся хватит всего в избытке и без нужды проживание иметь на многие поколения тому в перёд. Мудрость сия, хотя и не беспчвенна и не лишена заботы о человеке и человечестве, хотя бы в лице себя самого, но ценою миллиардов жизней. Такая цена куда как выше той, что мы способны уплатить, но подарить шанс поколениям грядущим выбирать для себя участь самостоятельно. Хитрости и изощрённые манипуляции мудрецов тёмных укоренились в людях. Всецело они во власти и самостоятельно уже не в силах осознать где путь долгий и тяжёлый, к величию, славе, могуществу пролегающий, а где в противоположность ему, бездействие, безинициативность и прозябание в том что уже имеется, что дозволено и дадено, бег на месте в пустой суете, из поколения в поколение приучающий к скудости ума, физической немощи и духовному уродству. Эта тёмная мудрость бездействия к вырождению неминуемому проложена без усилия. Без борьбы в объятия смерти увлекающая. Мы это видим, потому как понимаем разные стороны мудрости и формы её всяческие познаём. Мудрость на все четыре стороны простирается и основание её как основание дома о четырёх стенах. Другому плохо- тебе плохо. Другому хорошо- тебе хорошо. Другому плохо- тебе хорошо. Другому хорошо- тебе плохо. Первые два основания, усиление в себе несут. Всем плохо или хорошо и в том единство преумножения радости и преодоления несчастий. Единство и взаимосвязь в этом, устремление и движение в этом, а стало быть развитие всеобщее. Вторые два основания, суть разобщённости. Здесь мудрость равновесия и соблюдения закона сохранения. Поиск выгоды в противоположности. Если ты беден и несчастен, а другой богат и осчастливлен, то здесь источник страданий для тебя. Если всё наоборот, то и оборачивается всё в обратную сторону. Чем более одни несчастны, тем немногие, другие счастливей становятся. Вот и выходит мудрость паразитарная и хищная. Мудрость пропитания одним и погибелью другим оборачивающаяся. По закону животному, превосхождения сильного, коварного и хитрого, над теми у кого эти качества не культивированы. Великая беда, если по такому пути человеческое развитие продолжится. Эволюцией названное, но в животный мир уводящее, от человечесского избавляющее. Нам же мудрость велит искать участь воителей не со слабыми, не с немощными и калечными, не у ребетёнка конфеты отнимать, а биться насмерть с самою смертью в обличиях множественных. Наша мудрость нам советует бросить вызов самому могущественному существу из всех, что сыскать возможно, с самой вселенной, какой она известна нам и какой мы её не ведаем. Неужели возможно сыскать более сильного противника чем сама космическая пустопространственность,своей бездонностью сводящая с ума самых стойких? Чтобы преодолеть такое испытание, надобно себя преодолеть и бездну своего несовершенства. Познать себя и укрепить все сильные стороны разума, духа и тела, вложить все силы и всё время своей жизни в великие деяния. Тогда в бессмертии памяти потомков не стыдно будет стоять рядом с праотцами, отвоевавшими океаны и землю и небо для нас. Так рассудили мудрецы и повелели строить корабли побольше.

Партеногенез и Амазония.

Самый простой пособ клонирования разработан самой природой. Так уж получилось, что на этой планете не все живые существа преумножают своё колличество путём копулирования разнополых особей. Разумеется, подавляющее разнообразие видов расщеплено по половому признаку. По этой причине, такая особенность никому не кажется странной. Наоборот. Во всяком, не двуполом способе размножения, усматривается, что-то не приличное, извращающее природные правила. Тем более, что правила записаны двойным вензилем спиральных нитей в каждой живой клеточке, каждого существа. Любые попытки нарушить эти правила (или скорее обязанность, а вернее повинность), воспринимаются как святотатство архиеретическое, которое несомненно будет наказано и латентно, и доминантно, во веки веков. По той же причине, не принято рассуждать на такие темы общественно и во всеуслышание. Только узкий круг специалистов, биологов, зоологов, знает про эти отступления от правил и ищут в этом какую- то осмысленность и даже пользу. Черви, лягушки, насекомые, обычно двуполы и воспроизводятся привычным способом, принятым на этой планете. Всё же среди них попадаются такие, что в привычные правила никак не укладываются. Есть черви гермафродиты, сочетающие набор органов обоих полов, в одном организме. Такому червю, гендерные признаки ни к чему. Не специалист, затруднится в распознавании мускулинных или феминных признаков в скользком шнурке. Червя утсраивает простой факт наличия органов как мужских, так и женских. Теоретически, черви могут заниматься размножительными процедурами с самим собой. Реализуют ли черви такую возможность, пользуются этим или нет, обсуждать не принято. Ведь не принято спрашивать друг у друга о занятии мастурбацией. Вот и к червям не принято заглядывать в их интимную жизнедеятельность. Во всяком случае, копулирование  и размножение червей и слизней, куда более изощрённый и усложнённый процесс, чем принято об этом знать. Существа классифицированные как примитивные, в своей примитивности, более сложны чем существа высшие. Люди слишком увлекаются классификациями построенными на основе сложности физиологического устройства или взаимопоедания. Быть может лаконичность и оптимальность были ложно истолкованы как примитивность? Может быть все высшие формы жизни нужны только чтобы умереть и быть пищей для червей? Червям виднее, ведь они одни из самых первых жильцов на этой планете. Уже если за миллионы лет они пришли к такой форме и виду, какими они являются сейчас, значит у них были на то весомые причины. Насекомые осмелились на рискованный эксперемент. Некоторые из них стали обходиться только одним полом. Женская особь, как известно, имеет органы, позволяющие выносить плод или отложить яйца, или личинки, это уж как кому сподручней. Мужская особь нужна, чтобы запустить механизм деления яйцеклетки, поскольку именно она должна стать зиготным зародышем новой особи. Мужская составляющая хромосомного набора генетической информации, содержит отсортированные записи, того сколько новых качеств прошедших проверку в суровых условиях жизни, требуется закрепить в новом существе. Женская часть гаплоидного набора, вероятно содержит какой-то элемент, который не позволит яйцеклетке запустить деление, до тех пор когда запрос на слияние двух хромосомных наборов не будет получен в виде другого элемента, содержащегося в мужском гаплоидном наборе. Странным это никто, почему-то не считает. Все клетки, каждого организма, содержат оба набора хромосом, кроме половых. Какой-то механизм дробит всю информацию и описание живого существа, на ту часть которая должна быть воспроизведена в новом организме и ту которая по каким-то причинам воспроизводиться далее не должна. Какие-то факторы должны закрепиться и они содержатся в женском наборе, а какие-то ещё должны пройти проверку поколениями, покуда не закрепятся на более низкоуровневом описании, фрактализируются и будут иметь мультифункциональное влияние на разные уровни кода. Как, а главное по каким причинам образовался такой филтрационный синтаксис, не вполне ясно. Зато результаты очевидны. Именоо такой способ сортировки данных для последующего воспроизведения, закрепления и преобразования стал причиной отличия человека от червя или насекомого. Скорость трансформации данных, усложнение структуры хранения этих данных, а главное, приоритетность саморазвития кода, обеспечили появление такого сложного (по сравнению с червяком) существа, как человек. У млекопитающих, адаптационная программа генетического кода, призвана усложнять функциональность путём добавления новых свойств организма, постоянно обновляясь и добавляясь, при этом не выбрасывая не нужные части кода, а оставляя их на всякий случай, как если бы они были отсечены двойным слешем от основного кода. Тогда, при необходимости их можно вновь задействовавать, убрав кодоны комментирующие эту часть кода. У этого кода нет программиста, поскольку код этот стремится уравновесить себя по отношению ко всем внешним раздражителям или к условиям эксплуатирования организма. Этот код переписывает сам себя. Люди, возможно предельно подошли к пониманию возникновения сложный форм жизни, высказывая гепотезы о вирусном происхождении жизни. Формально, вирусы не относятся к жизненной форме. Скорее это набор механических функций, некий химический нано-бот. Вирус беспрепятственно преодолевает океаны времени и бездны пространства. Всё, что нужно вирусам, чтобы запустить механизм синтеза и усложнения функционирующих, самовоспроизводящихся систем- это достаточное колличество строительных веществ. Наивно полагать, что для возникновения жизни требуются только определённые условия и определённый набор химических веществ. Просто из всего набора вирусных форм, что пронизывают пространство и время, отсеиваются все прочие формы, кроме тех, что  имеют набор свободных, открытых связей, чтобы начать синтезировать запись функционала теми элементами, что есть в распоряжении. Они начинают захватывать нужные вещества на молекулярном уровне и формировать цепочки выполняющихся кодов, записанных химически. Если допустить, что в каком-то мире присутствует хотя-бы один химический элемент, которого нет в нашем мире, то этот элемент может определить характер всего синтаксиса химической записи. При всём этом, можно допустить, что молекулярная, атомарная, квантовая структура материи, может зависеть от изменений в мерностях континиума их содержащего. Локальное изменение констант в каком- то уголке этого мира, может стать причиной изменения условий для формирования этих структур. Как следствие, вся химическая модель синтаксиса может иметь кардинально иной вид, свойства, а стало быть и синтаксис будет иметь совсем иной вид и форму записи. Любая сложная форма жизни, при этом, будет всегда уникальна.  Как вам понравится существо питающееся не светом, посредством фотосинтеза, а например, гравитацией? Такие существа будут полагать, что жизнь возможна только в близи чёрной дыры определённого класса и только в центре галлактики, где сверхмассивная чёрная дыра пожирает скопления красных гигантов. Только там, гравитационные ураганы дают достаточно пищи для подобных существ. Впрочем, возможны любые формы существования как простейших существ, чей цикл жизни продолжается пока магнитнная петля протуберанца выбрасывает в пространство тысячи вихревых плазмоидов, так и сложнейших существ, у которых гораздо больше формаций образующих единое, живое существо. К примеру такое существо может состоять из скопления галлактических кластеров. Оно может жить невероятно продолжительное время. Могут возникнуть формы жизни, которым для нормального синтеза определённых элементов, жизненно необходимы специфические типы излучений возникающих в близи пульсаров. Такие излучения будут смертельны для одних, но для других они будут единственно возможным обиталищем, вне которого они выжить не способны. Такие существа разделены масштабами и темпоральностью, они просто не в состоянии разглядеть жизнь в хаосе и упорядоченности. Не могут они принять за данность, что любая крохотная частица, как и галлактическое скопление и вся вселенная на столько же живы, насколько живы они сами. Всё что движется, существует, не только как сущность, но и как явление, может быть признано живым. Вообще, существует мнение, что жизнь возможна только в близи кратности приближённой к числу пи. Разумеется в анизотропной вселенной кратность эта будет варьироваться и возможно появление ситуации, когда жизнь возможна только при наличии мерности не кратной числу пи. Всё- же мы отвлеклись. Вернёмся к насекомым. Как уже было сказано ранее, некоторые насекомые пришли к однополому размножению. Такой способ размножения называется партеногенез. Суть в том, что каким-то образом, насекомым удаётся запускать процесс деления яйцеклетки и записывать в наследственную информацию свою собственную, а не компилированную из двух гаплоидных наборов. Есть у них, так же способ менять пол реплицированного потомства, что обеспечивает не появление самки, а самца. Таким образом они получают возможность пользоваться общепринятым способом размножения, закрепляя быстро преобретённые адаптационные свойства. Ожидаемо, что насекомые использующие такие разнообразные способы размножаться, научились контролировать эти способности или таковые способности запускаются при изменении условий их жизнедеятельности. Что-то переключает один способ на другой и эту закономерность можно выявить. Куда более интересно, как при этом удаётся максимально эффективно передавать нужную информацию для изменения и закрепления свойств? Возможно существует надстроечный код, регулирующий этот процесс. Далее по списку следуют амфибии. Они тоже могут запустить механизм партеногенеза. Это рептилии. В особенности доисторические и конечно своременные виды экзотических, тропических лягушек. Последние, в отличие от вымерзших ящеров, научились переживать ледниковые периоды без всякого ущерба для себя. Это ещё одно приобретённое качество, которое человеку пока не доступно, не смотря на все мечтания и старания овладеть способностью к гибернации. Здесь снова стоит заметить, что холоднокровность, которая считается в научном мире этаким атавизмом и причиной гибели холоднокровных рептилий, на самом деле оказалась весьма к стати, как раз в борьбе с холодом смертельно опасным для таких существ. Теплокровные млекопитающие- формация несравненно моложе, чем насекомые и рептилии, что пережили множество эпох. Гибернирование, несомненно замечательный способ путешествия во времени. Но нас интересует репликация. Итак, самое ближайшее к нам существо, способное к самодубликации через партеногенез- это амфибии. От сюда вопрос- сколь велики различия, позволяющие одному существу воспроизводиться подобным образом и недоступное для другого? Существует ли древний, унаследованный элемент кода, позволяющий запустить диплоидный метоз, подобно амфибиям? Или, если сформулировать вопрос по другому, то какой элемент кода требуется отключить, чтобы партеногенез был доступен? Самый главный вопрос- При каких обстоятельствах, это будет столь приоритетно, что станет доступно?

Женщины не размышляют о гепотетических возможностях. Во всяком случае делают это редко. Женщины не изучают накопленные человечеством знания с целью шагнуть дальше и сделать прорыв в исследованиях, изобрести что-то радикально новое. Женщины практичны. Несомненно, многие из них склонны к логическому анализу и весьма восприимчивы к новым знаниям. Бытует мнение, что среднестатистическая женщина умнее среднестатистического мужчины. Пусть так, и всё же женщины крайне редко достигают высот в науке и искусстве. Ещё меньше женщин создают новые направления деятельности, что-то новое. Женщина академик- это редкость. Женщина- пилот самолёта или космического аппарата, тоже редкость. Просто, есть такие области человеческой деятельности, которые требуют таких способностей, которые не проявляются у женщин, но активно реализуются у мужчин. Это вовсе не фовинистические выдумки и не сексизм. Речь вовсе не идёт об опасных видах деятельности, связанных с рисками, физической силой и выносливостью, трудными условиями работы, где обычно задействованы мужчины. Нас интересует деятельность проявляющая интелектуальные, ментальные, аналитические свойства разума, а так же особенности реакции, психологических состояний. Эти особенности у женщин, тесно взаимосвязаны с физиологией. Восприятие аудиовизуальное, без выделенной концентрации на источнике или объекте наблюдения. Более широкий угол перефирического зрения, более развитые навыки вербальной коммуникации и мелкой моторики рук. Ориентация в пространстве и времени, тоже отличается от мужчин. Подробные описания таких различий можно найти в специализированной литературе. Если интерпритировать это в виде пердрасположенностей, мотиваций, образа жизни женщин, то это выражается в консерватизме, исключительной практичности, иррациональности. Это означает, что женщины не станут ничего изобретать для обеспечения себя комфортом или облегчать себе жизнь. Зато они с удовольствием будут использовать уже созданные изобретения и приспособоения, которые уже проверены и признаны необходимыми. Женщины не изобретают транспортных средств, бытовой техники, коммуникационных приборов и систем. Всё это делают мужчины, а вот женщины с удовольствием всё это осваивают и делают частью своей жизни. Женщины смогут отполировать, усовершенствовать и оптимизировать любое изобретение, но создать что-то принципиально новое им будет крайне затруднительно. Для женщины, всегда самым важным остаётся детородный фактор своего существования.

Личность.

Личность мы можем определить как персонификацию, идентификацию субъекта, с присущими только этому субъекту набора свойств, атрибутов, характеристик и истории его существования. Личностью можно назвать реально существующего человека или человека существовавшего когда либо. Личностью, вне всякого сомнения, являются персонажи вымышленные. Описание синтезированной личности, таким образом, не уступает описанию личности существовавшей в действительности. На равне с выдающейся исторической личностью обладающей индивидуальными чертами характера, харизмой и выдающимися заслугами, мы можем поставить личность никогда не существовавшую в действительности. Подлог может даже никогда не обнаружиться. Писатели порой создают такие личности и захватывающие повествования о них, что такие, вымышленные герои становятся в один ряд с великими людьми. Более того, личностный конструкт может состоять из элементов личностей действительно существующих людей. Мы можем взять дюжину достаточно интересных персон обладающих разными качествами, поведенческими и психологическими особенностями, затем рекомбинировать их в одну личность созданную искусственно. Личность эту нельзя считать полностью вымышленной, но и исторической тоже не получится. Такой тип личности принято называть собиратеельным. С реальными людьми тоже не всё так просто. Настоящего человека можно поместить в смоделированные обстоятельства, в другое время, эпоху, столкнуть его с людьми, с которыми он никогда не смог бы встретиться в реальной жизни, то мы получим некий диапазон вероятностных сценариев его поведения в вымышленных условиях. Если сопоставить такой сценарий с имевшими место быть описаниями, то интерполировав описания, мы получим собирательную историю, так же как мы получили собирательную личность. Практическая ценность этого может быть достигнута не только писателями и историками, но и прогностами, социологами, психологами, что впрочем они и делают. Существует художественное изложение исторических событий, где для достижения эффекта художественности, порой существенно нарушается хронология событий, а описание событий утрируется преобретая толику гротеска, драматизма, величественности, в опозицию сухого изложения статистических фактов. Таким образом мы можем обозначить личнось, как идентификационный конструкт состоящий из набора свойств и атрибутов, таких как имя, персональный опыт, психо-физические характеристики, биографическое описание, предрасположенности и множества других аспектов которые складываются в личность. Обычно говорят, что кто- либо обладает личностью или является личностью. Действительно, субъект обладающий максимально большим набором характеристик, атрибутов и свойств, обладает личностью и харизмой. Не имеет значения, человек это, выдуманный персонаж, мифическое существо или даже божество. С божеством интереснее всего. Любое природное явление, можно идентифицировать как самодостаточное и взаимодействующее с другими явлениями, например ветер, туман или молнию. Всех их мы можем наделить личностными аспектами, именем, историей, характером и разумностью поведения. Такое явление легче понять, предугадать и даже взаимодействовать с ним, на каком-то трансперсональном, мистическом уровне, возможно даже контролируя персонифицированное явление, управляя им через обращение к личине- интерфейсу. Понимание шамана- это понимание личности и персонификация, отождествление с личностью всякой сущьности, события и явления. Ко всему есть подход, если есть к чему обращаться. Если мы в состоянии дать имя камню необычной формы, связать с ним историю, описать его характеристики, то мы, таким образом персонифицировали камень, отождествив его с живым существом. Простой человек, узнав о чудодейственных свойствах и удивительных историях, связанных с этим камнем, может прийти к нему и попросить о чём либо, совершив таким образом акт мистического общения, взаимодействия с личиной камня. На таких камнях часто изображали настоящие личины, этакий аватар субъекта, имеющий антропоморфные атрибуты. Так значительно проще входить в резонанс с субъектом или явлением, хотя бы и в виртуализированной, внутримодельной ситуации сформированной восприятием, воображением и интерпретацией синхронии последовательных событий. Ситуации, где следствие отдалено от причины, что делает затруднительным понимание взаимосвязей между событиями, их причудливой вязи, наиболее действенным оказывается возможность связать все события и явления в виртуализированной модели отношений между личностями, личинами, сигнификаторами, персонализациями, получив при этом универсальное мироописание, а следовательно и набор поведенческих сценариев и протоколов, в виде обрядов, ритуалов, мистерий, идеологий. Множество древних и современных мировоззренческих моделей и мироописаний основаны на подобных механизмах. Древние культы использовали персонификацию, как способ преодолеть барьер непознанного, сделать окружающее чем-то известным. Эта способность легла в основание когнитивных процессов. Название и образ стали тесно связаны и объединены в персонифицирующий акт, наделяющий любой объект или явление набором свойств, законов, причинно- следственных связей. При этом свойства эти синтезируются в человеческом сознании по образу и подобию своему и там остаются. Получается, что человек имеет дело с личинами своего, виртуального мира, этой надстройкой, когнитивного миросотворения. Личность или личина, синтезированная в человеческом сознании, обитает именно там. (В Тебетской книге мёртвых Бардо, советуют медитировать на всякое встреченное в иномирии божество как на своего Идама. Идам- это наиболее подходящий в этом случае термин). Там она развивается и набирает силу, либо волевым сознательным актом, силы своей лишается. В глубинах разума можно найти множество различных сущностей обладающих зачатками собственного сознания. Мыслительные процессы в форме диалога с самим собой,  уже дают нам представление о репликационных механизмах сознания, как аспекта личности. Возникает вопрос- Являемся ли мы столь целостными существами как нам это кажется? Сознание- это многоуровневая структура. Сложная и модусная. Личность как мы выяснили, тоже собераемая из множества элементов конструкция.  Эти конструкции и структуры находятся в весьма динамическом состоянии, на грани баланса между собой. Не мудрено, что порой происходят такие удивительные вещи как раздвоение личности или даже множественные личности заключённые в одну человеческую оболочку. Это уже металичностное пространство или пространство мультиличностное, если угодно. Ещё одно проявление синтеза личности и мультиличности, можно разглядеть в использовании автобиографий, профилей и аватарок в интернете. Люди просматривающие профиль пользователя и его аватарку, получают представление не о реальной личности, а о синтетическом наборе описаний личности сетевой. Физический носитель, владелец этой сетевой персоны использует профиль и аватару не для репрезентации самого себя в сетевом пространстве, а для того чтобы собрать абсолютно новую, стерильную личность, позволяющую ему выбирать модель поведения и общения с такими- же искусственно созданными личинами- образами. В сетевом общении есть возможность оперировать несколькими такими личинами в рамках одного сетевого ресурса. Это превращается в мистификационную манипуляцию, где цель убедить других участников- пользователей в том, что они общаются с разными людьми, а не с одним человеком. Мультиличностность используется в нейролингвистическом программировании и военной разведке. В человека можно интегрировать до нескольких десятков личностей с разной биографической легендой, разными навыками и характерами. Все эти личности, обычно находятся в спящем режиме и проявляют себя только в случае активации ключевого, контрольного слова. При активации, загружается выбранная личность и действует согласно заранее заложенному сценарию. Это очень напоминает запись на один жёсткий диск нескольких операционных систем с разным набором программного обеспечения. При перезагрузке жёсткого диска, можно выбрать какая операционная система будет загружена. Другая аналогия- это загрузка конфигурационных профилей, когда одну операционную систему можно быстро реконфигурировать, загружая заранее созданные профили. Как напремер профили пользователей или точки сохранения конфигурации системы. Представьте как это удобно. Вы просто периодически посещаете специалиста психоконфигуратора и он создаёт внутри вашего подсознания контрольные точки доступа к памяти. В случае травматических переживаний душевного характера, вы просто звоните по телефону своему психоконфигуратору и он произносит набор ключевых слов. Происходит откат памяти в точку последнего сохранения. Всё, что происходило после этого сохранения блокируется и вы уже не помните что происходило после этого. Старый и добрый фильм "Вспомнить всё", не так уж утопичен как кажется на первый взгляд. Хороший гипнотерапевт может снабдить вас воспоминаниями о времени проведённом на курорте, воспоминаниями о пляже, пальмах, романтических встречах, радости и бодрости отдыха. Такой сеанс обойдётся значительно дешевле, чем реальная поездка, а воспоминания будут такими же яркими и красочными, как и воспоминания об объективных событиях. Эти принципы можно положить в основу мнемотехник  и использовать конфигурационные маркеры для моментального запоминания, обработки и структурирования информации. Ещё интереснее будет поразмышлять над возможностью использования сразу нескольких потоков сознания одновременно. Синтезированные личности- специалисты, загруженные искусственно в сознание человека несколькими сеансами психоконфигурации, активизируются самим пользователем одновременно по нескольку или по переменно, при этом основная личность человека остаётся в полном сознании и продолжает контролировать события и работу синтетических личностей как оператор. Вспомните способность Цезаря делать несколько дел одновременно или навыки некоторых людей писать двумя руками, два совершенно различных текста. Вне всякого сомнения, мультиличностное конфигурирование способно многократно усилить и усовершенствовать такие способности человека. Один человек, одна развитая способность- специалист. Один человек, множество развитых способностей- генералист. Расширение виртуализированного пространства внутри сознания, контроль над процессами происходящими внутри этого пространства, способен вывести человеческий разум на новую эволюционную высоту (или точнее, глубину).

 С давних пор, людей интересует вопрос- Является ли сознание субстанцией отделимой от тела? Как всегда, на этот вопрос выделено два вида ответа- Да, отделяется и Нет, не отделяется. Исследователи разбились на два лагеря и у обоих есть масса фактов и доводов в своей правоте. В результате, с уверенностью не получается принять ни один ответ. Возможно постановка вопроса скрывает в себе изъян, который уводит поиски ответа в направлении заведомо ложном. Проецируется ли сознание из тела? Вот на этот вопрос с уверенностью можно ответить- Да, проецируется. Именно в проекции стоит искать объяснение таких явлений как контролируемые сновидения, внетелесные путешествия, ясновидение и пророческие видения, контакты с умершими. Можно интерпретировать сознание, как информацию. При том довольно сложно структурированную и имеющую возможность производить изменения своей собственной архитектуры и содержания, а следовательно и любой другой. Получается, что сознание и есть суть проекция определённых конфигурационных операторов информации как на самоё себя, так и на любую другую информационную структуру. Сознание- это способ информации упорядочить саму себя, сделать информацию осмысленной, а следовательно и более сложной, структурой следующего порядка. Поскольку всё на самом деле можно считать информацией, то возникновение сознания, как свойства информации- материи к самоорганизации и самоусложнению, становится событием вовсе не таким уж случайным и даже вполне ожидаемым. Сознание структурирует и перераспределяет единицы информации в новые сборки сущностей, личин, персонификаций, мироописаний. Даже эта книга, является проекцией сознания её автора. Из всего, того, что мне известно, я собираю некий сценарий, который записан в виде текста. Текст этот репрезентует когнитивные конфигурации автора, при помощи которых он пробует осмыслить различные явления. Таким образом этот текст в каком-то смысле можно считать проекцией его сознания. Репрезентации образов проецируемых из его сознания, обретают форму картин, рисунков, трёхмерных моделей и интерактивной графики. Разумеется, всё это только призрачные тени, по сравнению с оригинальными мыслеформами наполняющими его сознание, впрочем как и любое другое. Всякий человек подобен вселенной и всякий человек ещё более одинок, если его внутренняя вселенная становится обширной, сложной и наполненной. Это одиночество, выражено в концепции единого Бога. Бога, которого ищут в себе. Изначальный Бог только один и заполняя пустоту своего сознания, он создаёт миры, запускает темпоральные процессы, запускает механизмы самосозидательности, репрезентует себя как образ- шаблон в виде ангельских, дьявольских, человеческих и ещё множестве иных итераций, репликаций, инвариаций. Бог при этом остаётся единственным в этом самодостаточном, описательном континиуме. Бог становится первопричиной всех следствий и становится конечным смыслом и целью всего, что существует в описании этого континиума. Это описание укладывается в формулу "Аз есьм Альфа и Омега!". Бог обозначается, как начало всего и как завершение всего. Абсолютно замкнутое, инвариантно- многомерное описание самого себя, где между альфой и омегой можно поместить любое количество букв, знаков, образов, смыслов, усложнений и обобщений. Колличество это и способ описания уже не играют никакого значения. Промежуток этот заполнен энтропией трансцендентного катарсиса самосозерцания самого себя в неисчислимости проявлений. В этой модели, Бог проходит через лабиринт всего и вся расчерченный в бесконечности, в поисках самого себя. Основная идея единого Бога и его творения, в том, что через своё творение он познаёт самого себя. Заметим, что изначально политеизм подразумевал многобожие, как многообразие форм сознания и их взаимного влияния друг на друга. Видимо на каком- то этапе познавание мира привело человека к необходимости познать самого себя. От сюда и смена политеизма на монотеизм. Мир перестал быть обителью живых богов, духов и мифических существ, а поиски Бога были перенесены внутрь самого человека. Если политеизм предполагает экстраверсию, то монотеизм отражает интроверсную модель человеческого познания. В политеизме человек равноценная часть мира, как и любые другие его части, наделённые сознанием и личностью. В монотеизме человек, уже сам подобен одинокому Богу которого он создаёт по образу и подобию самого себя. Всё прочее определяется как вторичные проявления его промысла. Точкой отсчёта в монотеизме стал сам человек, поэтому любить ближнего нужно как самого себя, искать несовершенства сначала в себе, поступать с другими так как хотелось бы чтобы поступали с самим собой. Бог, естественно размещён внутри человека, в сердце его и душе, а не в Солнце, ветре, воде или огне. Они стали просто проекциями Бога. Бог повсюдно, но не в них самих. Бог может быть во всём, но ни что не может быть Богом. Фактически это предполагает проецирование Бога из себя на весь окружающий мир. Как и следовало ожидать, все явления, сущности и объекты были лишены определения живых, обладающих своим сознанием и индивидуальностью. Таким правом стал обладать только человек, но унаследуют ли его творения такое право?

Память может быть представлена как виртуализированная модель, трактовочное, репрезентативное описание объективных событий. Синтез памяти подобен синтезу личности. Безличностное пространство- это описание опосредованное, лишённое точки зрения, квазивизионное, это пространство информации не рассматриваемое, не темпорированное, не структурированное. Скорее, это потенциал в чистом виде, возможность мултивариативная и не подлежащая однозначной интерпретации. Обезличенная виртуальность- это исходное описание формата, канва и основа для последующего наполнения. Сознание, напротив, лишь оперирует, формализирует, определяет и распределяет, темпорирует и расставляет весовые значения. Мультиличностное пространство- это память заполненная потенциалом максимально и максимально наполненная опрационными единицами, эту память использующими. Синтез искусственного, металичностного пространства, подразумевает единую виртуальную мнемотическую среду для наполнения множественным личностным контентом, ментапроцессорных единиц. Личность как персонификация любой физической сущности, становится персонификацией процессорных преобразований или нейральных, рецепторных циклов, весовых конгломератов определяющих конфигурацию нейронных взаимосвязей. Синтезированная личность вполне может быть записана просто в виде параметрической карты и загруженна в пространство мнемонической матрицы преобразований. Это уже не просто искусственный интелект в тьюринговом понимании. Это даже не разум и не искусственный. Здесь стираются различия между биологией и кибернетикой, между математикой и поэзией. Биологический организм становится исполняемым скриптом, а рифма сортированным цикло- ритмом. Возможно это звучит дико. Машина становится наделённой не только разумом, но сознанием, сердцем, душой, плотью и кровью. Машина и человек далее, становятся единой органической экосистемой, которую лучше назвать био- информационным императивом.

Фрактальный человек 1.0

Он видел странный сон. Странным было не содержание сна, а тот факт, что он не могг управлять этим сном. Это был нонсенс. Он привык к тому, что сны были его рабочей областью, где всё подчинялось его воле, но теперь сон просто происходил вокруг него и он мог только наблюдать за происходящим вокруг. Он стоял на перекрёстке площади Кондратюка и Вокзального проспекта. Предрассветные часы он тратил на бесцельное шатание по пустым улицам, когда все люди досматривали свои сны перед пробуждением. Тяжёлый гул заставил его обернуться. Улица вибрировала, а мерцающие стёкла витрин зазвенели. Гул и тяжёлый грохот приближались. Он стал ждать когда появится источник звука и превратился в сплошное внимание. Сначала он увидел рельсы проложеные вдоль улицы, по Вокзальному проспекту, в направлении главного городского вокзала. Сначала он решил, что это приближается товарный состав, ведь сразу за вокзалом имеются пути к железнодорожному мосту. Там часто ходят товарные составы. Он хорошо помнил это, но так же хорошо он помнил, что на этой улице нет железнодорожных путей и быть не может. Даже трамваи никогда не ходили по этой улице. Такое не соответствие не привело его к замешательству и выводов из этого не последовало ни каких. Грохочущий звук приближался медленно, но не отвратимо. На крохотное мгновение у него появилась мысль, что дорога на которой он стоит, сотрясается на столько сильно, что перемещающийся объект должен быть огромной массы, наверное размерами с дом. Секундой позже, он увидел, как на перекрёсток выехал дом. Это был большой пятиетажный дом поставленый на огромную платформу. Платформа, напоминала железнодорожную, вот только размерами в пять раз больше. Колёса в диаметре имели не менее полутора метров. На крыше имелись мансарды, там можно было разглядеть машинистов в форменных фуражках. Так же, из крыши торчали десятки дымивших труб. Дом на колёсах, издавал низкочастотный рокочущий звук, а каждый удар колеса о межрельсовый стык, сопровождался сотрясением почвы. Он заметил, что эти удары повторяют удары его сердца. Тук- тук, тук- тук, тудум- тудум. Первый дом миновал переерёсток и за ним появился второй. Двери парадных входов на первом этаже были как у вагона электрички и открывались, разъезжаясь в стороны. Окна тоже были позаимствованы у железнодорожного вагона. Стены одного дома на колёсах казались кирпичными, а у другого покрыты деревянной обшивкой. За окнами были жилые комнаты и видно было как люстры раскачиваются в помещениях, некоторые комнаты были более похожи на салон вагона, но большего объёма и пасажирские седения простирались в глбину дома несколькими рядами. Мгновениями, ему казалось, что он видит знакомые интерьеры, что он бывал в этих местах раньше, но не мог вспомнить где и когда. Лица пасажиров, тоже казались знакомыми, но как только он силился вспомнить то или иное лицо, то оно тот час уплывало прочь, скрываясь за перекрёстком. Он понимал, что он знает эти дома, а если знает, то они как-то связаны с его прошлым. Возможно он жил там или бывал раньше, но воспоминания не появлялись. Караван домов, проплывал мимо. Он насчитал уже пять домов. Все они были похожи на невероятный конструктор знакомых элементов, мелькающих деталей, которые как вспышки просили его вспомнить о чём то, но всё это нелепо скомпанованное вместе, было чужим и не достижимым. Он видел, что если сейчас, он сорвётся с места и попытается вскарабкаться на любой из этих вагонов- домов, то не сможет этого сделать. Он чувствовал, что это не возможно. Произойдёт, что-то, что не позволит этому случиться. Он стоял на месте и смотрел как из за поворота появляется шестой по счёту дом. Этот дом был стар и полуразрушен. Пустые, не застеклённые окна зияли чернотой, стены были сплошь изрыты повреждениями многочисленных ударов. Было ощущение, что этот дом перевернулся несколько раз в циклопической катастрофе, но был вновь поставлен на рельсы и теперь транспортируется куда-то для ремонта или окончательного демонтажа. Первое, левое колесо было смещено и искорёжено страшным ударом. Это колесо всё время соскакивало с колеи во внутрь, но чудом возвращалось на место. Всякий раз когда оно соскакивало, монотонный ритм стука гигантских колёс разбивался, ломался скрежетом железа о железо и последующим жёстким ударом вставленного в колею колеса. Он почувствовал, что ему становится больно от этих ударов. Что-то внутри, резко сжималось и каждый металический скрежет сопровождался пульсирующей болью. Воздух сновидения уже не был пропитан уютом и комфортом, а предрассветная свежесть сменилась холодом, сыростью и какими- то медицинскими запахами. Этот искорёженный дом сотрясался от каждого удара повреждённого колеса о рельсу. Внимание, вдруг устремилось на крышу этого дома. Там были два ярких оранжевых пятнышка. Две фигуры людей в оранжевых жилетках путевых обходчиков, суетились вокруг операционного стола на котором кто-то лежал. Разглядеть было сложно. Суматоха происходила на высоте пятого этажа, хотя перспектива как-то странно вывернулась на изнанку и крыша словно развернулась на него. Ему показалось, что дом заваливается и вот вот упадёт на бок, но этого не происходило. Каким- то чудом, дом сотрясаясь прыгал на рельсы и несколько секунд двигался нормально, затем очередной удар, колесо вылетает, скрежет, дом наклоняется на бок и всё происходящее на крыше стаовится виднее, а обрывки звуков приближаются. Вот донеслись звуки падения медицинских инструментов в стальной лоток, вот мелькнул свет мощьных ламп и мерцающих мониторов. Вокруг лежащего на столе человека происходила суматоха. Два рабочих, облачённые в грязные робы и испачканые мазутом оранжевые жилетки, судорожно манипулировали чем то над головой человека. Лица этой странной парочки были обмотаны тряпьём, на манер хирургических масок. С высоты доносились обрывки их криков. Они ожесточённо ругались- ... ты куда суёшь, идиот! Ингибируй, ингибируй быстро! ... я перифирию заглушил, это кортикальные связи протекают. Надо всё блокировать нахрен! ... быстрее, щас сдохнет ведь! Нейрокаину добавь... вот... и сюда ещё... Что там у нас?... живой. Ох полетят наши головы... В этот момент, очередной удар колеса сотряс дом так сильно, что оба человека в оранжевых жилетках взмыли в воздух и полетели кувыркаясь, при этом не переставая переругиваться. Подпрыгивая и кувыркаясь, дом, люди, какие-то странные предметы скрылись из виду. На перекрёсток выехел последний дом. Выехал в оглушительной тишине. Даже не выплыл а появился как зловещая тень от грозовой тучи. Совершенно чёрный остов испепелённого дома, покрытый слоями копоти и сгоревшего мазута. Огромный, мёртвый, чёрный дом. Вокруг всё потемнело. Все огни ночного города погасли, светлеющее небо заволокло дымом. Странно, но запахло палёной плотью и костью. Тошнотворный запах, заставляющий нутро спазматически сокращаться. Холодный морок заволок всё вокруг. Он уставился на этот чёрный дом, на дыры оконных провалов. Ему показалось, что там внутри, стоят люди. Их не было видно, но он чувствовал как они смотрят на него, смотрят пронзительно и эти пронзающие его взгляды принадлежат людям которые уже мертвы. Он почувствовал это и понял это. Понимание символичности этого последнего дома, вызвано ноющую боль такой силы, что весь он съёжился в парализующем всё его естество спазме. Чудовищная боль затмила всё вокруг и внезапно исчезла. Всё вокруг исчезло и наступило удивительное облегчение.

Он проснулся от того, что ему захотелось пить. Горло слиплось и от этого тяжело было дышать. Он попытался открыть рот, но сделать этого не смог. Тогда он попробовал пошевелить языком. Язык сдвинулся на милиметр. В этот момент он почувствовал запах и вкус запекшейся крови. Тогда он попробовал открыть глаза. Веки приоткрылись на милиметр и этого оказалось достаточно, чтобы увидеть окружающую обстановку. Он сразу понял, что знает это помещение, что он бывал здесь раньше. Изголовье большой кровати на которой он лежал было обращено к стене и он не мог видеть эту стену, но прекрасно знал, что там находится. Он знал, то по правую сторону кровати будет окно во всю стену и быход на большую терассу и прекрасный вид на город с высоты двадцать пятого этажа. Сейчас всё окно было завешено чёрнной полиэтиленовой плёнкой, залепленной скотчем по всему периметру, чтобы ни один лучик света не проникал внутрь просторного помещения. По левую сторону от кровати не было стены, там была раздвигающаяся рещётка, а к потолку прикреплены опускающиеся, бронированные ролл ставни. Это было наследие того времени, когда на этаже располагался торговый комплекс, в то время когда это помещение ещё не пренадлежало ему. Вспышка осознания того, что это помещение пренадлежит ему, показалось ему неожиданным. Он даже забыл о слипшемся горле и о том почему он не помнит событий вчерашнего дня. Даже тот факт, что он не может вспомнить того кем он является не удивил его на столько. Он просто принял как данность, что видимо что-то с ним произошло и амнезия является следствием этого события. Главное, что он жив, а остальное выяснится со временем. Более всего остального, его заинтересовал тот факт, что он опознал помещение в котором находился как свою собственность. Он не просто обитал здесь, он обладал этим помещением и мог распоряжаться им по своему усмотрению, делать с ним всё, что заблагорассудится. Затем, он начал вспоминать, реконструировать топологию всех помещений и комнат на этом этеже и понял, что весь этаж пренадлежит ему, впрочем как и всё двадцатипятиэтажное здание. Теперь следующий шаг- вспомнить кто он. Сама мысль о необходимости самоидентификации, вызвала вспышку образа- воспоминания связанного с этим моментом. Он знал за ранее, что будет лежать здесь, беспомощьно, судорожно вспоминая где он и кто он. Он знал, что так будет, он был уверен в том, что он был подготовлен к этому. В голове чётко высветилась фраза- Я пациент. Эта фраза вытянула за собой следующую ассациацию- Я перципиент. С появлением этой фразы возник образ перца. Перец менялся. Сначала это был зелёный перец, затем он покраснел и съёжился. Он знал, что это каенский перец, самый жгучий и острый. Почему бы и нет? Если перец, со самый острый- Каенский. Название перца вызвало аналогию с именем- Кеин, Кейн, Каин. Каин 2.0. Почему два точка ноль? Почему Каин? Ответы на эти вопросы у него были заготовлены за ранее, он знал это. Он знал, что задаст себе эти вопросы. Он снова повторил про себя это имя- Каин. Снова последовало продолжение- Два точка ноль. Если бы была просто двойка, просто Киин 2, это было бы как "Каин возвращается", тогда Каин 3 был бы "Каином наносящим ответный удар" или что то в этом духе. Точка и ноль, были явной отсылкой к чему-то компьютерному. Любая первая, стабильная версия программного обеспечения обозначается 1.0. Два точка ноль. Он снова повторил эту фразу и получил ответ из глубин памяти- Апгрейд. Два точка ноль, означает апгрейд, то есть обновление, в данном случае Каина. Итак, подитожил он, я идентифицировал себя как человека по имени Каин, который обновлён до версии 2.0. Уже не плохо. Значит моё физическое состояние связано с этим апгрейдом. Он почувствовал удовлетворение от того, что мозаика разбитой на осколки памяти складывается в осмысленную картину. Он понимал, что Каин не его имя, он просто выбрал себе это имя и знал по каким причинам. Первый Каин был братоубийцей, вторым поколением людей живыщих на земле, согласно библейской легенде. Он помнил как забавлял его тот факт, что убив своего брата, Каин стал единственным на Земле человеком/, если не считать его родителей, Еву и Адама. Получается, что от Каина произошли все люди на планете? Эта выглядело несуразицей и было одной из причин не воспринимать книгу книг, как серьёзный источник знаний. Позднее он стал чесрпать от туда аналогии и метафорические значения для мнемонических конструкций. Первый Каин пришёл в город и поселился там. Каин, единственный потомок первых людей поселяется в городе уже существующем до него? Как такое возможно? Потом он понял, что Библия описывает историю одной семьи и её отношения с Богом. Весь остальной мир вокруг, лишь грубый набросок, не представляющий интереса в контексте истории семьи и народа из этой семьи произошедшей. Он помнил, что у него не было брата, а без родителей он остался в возрасте пятнадцати лет. Унаследовав при этом целый город. Разумеется, никто не может иметь в своём распоряжении целый город, но можно владеть частями этого города, жилыми и общественными зданиями, ресторанами и торговыми центрами, промышленными корпусами и складскими ангарами, владеть многочисленными сетями компаний и корпораций. Именно этим занимались его родители. Так, по частям они владели почти целым городом, где- то в самом центре Сибири. Он помнил обрывками свою жизнь, когда город стал его собственностью. Это был его город, город не представляющий ни какого интереса вне жизни и истории Каина. Переставляя буквы своего имени он получил слово "Инак", инаковый, инакий, иначее, отличный и отличающийся. По видимому он предполагал различия в самом себе. Он вспомнил, что после потери родителей, на единственного наследника началось столь усиленное давление, что всё в совокупности привело к психическому расстройству. Что-то внутри него надломилось и дало трещину, расщепившую его ещё формирующуюся личность на две. Раздвоение личности, явление распространённое, но в его случае, это была хорошая мишень. Люди имеющие виды на отдельные части его собственности, знали об этом и прилагали усилия, чтобы трещина эта ширилась и разорвала бы его личность на мелкие осколки, тем самым устранив его из за стола игроков. Разумеется были люди которые прилагали усилия противоположные и старались устранить эту его внутреннюю трещину. Он помнил, что эти люди имели одну общую особенность, они почти всегда были одеты в белую одежду, белые халаты. Люди которые хотели, чтобы ему было плохо, одевались в тёмное, в строгие костюмы тёмно- серого и чёрного цвета. Люди в белом были серьёзны, строги и требовательны, а люди в тёмном, на против, добры, улыбчивы и потакали всем его эксцентричным побуждениям. Он был пациентом которого пытались вылечить одни и перципиентом, которого старались гипнотизировать и использовать другие. Его сознание было ареной их поединка. Он вспомнил, что люди в белом имели ещё один объединяющий их, в его глазах, фактор. Это было название- абривеатура того учереждения которому они имели принадлежность- ЛЭНИНЖ. Люди эти, принадлежали ЛЭНИНЖу, что выражалось в факте ношения ими бейджей нацепленых на халаты. На бейджах всегда первой строкой была надпись- Лаборатория Эксперементальной Нейронной Инженерии, второй строкой были написаны имя и фамилия владельца халата, а третьей занимаемое им место в данной организации. Рядом с надписями на бейдже размещалась маленькая фотография. Он много времени проводил в скучных помещениях обществе людей в белых халатах с бейджами и это было одно из его развлечений- Он сравнивал реальный образ человека, которого видел в данный момент и сравнивал его с изображением на фотографии. Он подмечал различие в одежде, причёске, наличии или отсутствии морщинок, выражении лица. Все эти различия давали ему повод думать, что люди в белых халатах, тоже имеют своё альтер эго, другое- Я, но скрывают это или не знают о его наличии. Он всегда понимал, что его отношения с людьми в белых халатах уникальны, ведь все  они пренадлежали ЛЭНИНЖу, а ЛЭНИНЖ пренадлежал ему. Лаборатории ЛЭНИНЖА располагались в разных частях города и даже в маленьком городке по соседству с большим городом, где располагались многочисленные институты, академии, закрытые и открытые, секретные и не очень. Либоратории нейронной инженерии никогда не обозначались табличками и вывесками, но по стечению обстоятельств, по соседству, всегда находилось что- то имеющее в своём названии имя Ленина, это наследие древней эпохи социалистического времени, когда город был построен. У входа в центр нейроной инженерии стоял один из уцелевших памятников Ленину и это заменяло табличку. Кто-то, когда- то подобрал созвучие в названии учереждения с умыслом. Когда личность Каина начала разваливаться сначала на две, затем на несколько, за тем на множество проекций обладающих узким набором качеств, он столкнулся с не преодолимой проблемой, точнее с множеством проблем. Фактически он был не дееспособен, асоциален и представлял опасность не столько окружающим, сколько себе самому. Вся гамма симптомов и проявлений психического расстройства захлестнула его как цунами и утягивала всё глубже на дно себя самого. Его жизнь развалилась на жизни нескольких людей и он стал тем от кого зависит их жизнь. Каждый имел свои привычки и качества. Кто-то был апатичен и безволен, просто убивая время в ожидании чего- то. Кто- то не мог усидеть на месте и боялся не успеть сделать всё, что нужно, до того момента когда тумблер не переключит его в состояние ожидания своей очереди. Кто- то был наполнен желчью и ненавистью ко всему миру и жил только планами отмщения. Все они обладали своими именами. Иногда они как- то пересекались и устраивали разборки, брали верх друг над другом, о чём- то договаривались или спорили отчаянно конкурируя за право доминирования. Другие личности имели какой-то набор состояний эмоциональных и мотивационных. Они действовали как примитивные куклы и выполняли какое- то единственное действие, представляющее смысл ихнего существования. Когда он откапывал воспоминания этих личностей, то узнавал в ком-то из них осколки себя, но некоторые были чужды и искуственны. Эти личности были оболочками для чужой воли, как роботы в которых вкладывают программу хозяина, дабы тот исполнил его волю. Смысл жизни робота- выполнение приказов хозаяна. Эти искусственные личности гипнотически внедрённые в его больную голову, были инсталяциями, произведениями гипнотического искусства людей в тёмных костюмах. Он знал это, но ничего не мог с этим поделать, а предпринимать что- то было просто необходимо. Было ли это случайностью или предопределением, что владельцем контрольного пакета акций ЛЭНИНЖа был именно он? Именно тогда на свет появился Каин 1.0. Когнитивный Аналоговый Интерфейс. Имя Каин- выбрал он сам, но абривеатуру для него подобрали белые халаты. Каин стал подобием антивирусной защиты от троянских личностей помещённых в его голову. Задачей Каина было блокировать активность подсаженых личностей. Фактически, Каин был надсмотрищиком внутреннего пространства в котором гнездились скопища обломков одного человека. Они жили где- то в области сновидений, прятались в тёмных подвалах подсознания, спали или наблюдали друг за другом, нашёптывали, что- то друг другу, убеждали друг друга в чём-то. Создавали коалиции и объединялись в одну личность чтобы доминировать и активно пользоваться реальностью. Они ругались и рассыпались на тени, прятались в закоулках памяти, выпрыгивали при удобном случае или шли на чей- то зов, словно зомби. Задачей личности Каина- было изучать и познавать все куски и аспекты личности, изучать и классифицировать весь опыт этих личностей, делать выводы и создавать ряд правил позволяющих проявлять активность одним и ограничивать активность других. Всё прочее, Каин блокировал и помещал в карантин закрытых для дуступа мест, на самом виду у сознания. Предполагалось, что Каин сначала внедрится в подсознательные и бессознательные области, а за тем укоренившись там и вытеснив собою, проростёт в сознательную область, чем скрепит трещину развалившую личность на множество частей. Как было на самом деле, не известно никому. Однажды Каин просто появился как чистый и не укротимый рассудок. Единожды возникнув он был уже вне конкуренции. Как только какая- то личность или её аспект брали верх и проявлялись, то тут же появлялся Каин, со стороны наблюдал за действиями этой личности, а за тем как бы показывал её самому себе со стороны, как кино от первого лица. Все детали и действия подвергались анализу, дефрагментировались и разобранная личность собиралась вновь, но уже как часть Каина. Каин управлял аспектами этих личностей как своими собственными. В результате осталась только одна личность, его, Каина, в которой как в хранилище были припасены все инструменты разобранных и подготовленных к действию аспектов личности. Каин действовал рассудительно и дальновидно, он наблюдал, изучал, исследовал всё и всех, затем делал выводы и принимал взвешанные решения. Он проявлял выбраные эмоции, когда это было уместно, делал, то что имело смысл, позволял себе быть импульсивным, если это приносило удовольствие и не могло навредить в дальнейшем. Империя, вновь обрела своего императора. Каин овладел искусством манипулятора. Единожды подчинив себе всё внутренне содержимое сознания человека куда был помещён, он научился управлять не только частями своей многогранной личности, но и чужими аспектами, изучая поведение того или иного человека, он знал где и как вставить нужное слово, поменять интонацию, сформировать ситуацию. Он вспомнил, как ещё не будучи Каином, но ещё когда он был подростком и богатым наследником, его обрабытывали в подвале его собственного ресторана, где он имел обыкновение обедать. Будучи подростком, он не помнил этого инцедента. Это вспомнил Каин. Ослепительный источник света посреди бесконечности тёмного пространства подвала, непрекращающиеся голоса гипносугесторов, боль иньекций психомодуляторов. Таких сеансов оказалось предостаточно. Это были многочасовые провалы в сознании. Усиленный кокон безопасности вокруг него, был фикцией и декорацией. Его собственные покровители и опекуны, его друзья и защитники, нашпиговывали его лярвами пожирающими его разум изнутри, тем самым расширяя трещщину, разбивая его, как человека на многочисленные ошмётки управляемых дистанционно марионеток. Они весьма преуспели в этом. Каин по крупицам реконструировал изьеденую червями память. Это была одна из его первоочередных дериктив- не должно остаться не одного выпавшего из хронологического порядка воспоминания. На это ушло много времени, но Каин справился. Когда он получил всю последовательность истории жизни человека, сознание которого стало его собственным, он имел в распоряжении для анализа всё, от минуты рождения, до текущего момента. Тогда Каин выявил те события, что являлись причиной травмы сознания. Он извлёк их, отредактировал или блокировал доступ к этим сегментам памяти, предварительно погрузив себя и пережив каждую секунду, каждого мгновения этой жизни. Это не заняло уже много времени. Каин был в сознании все двадцать четыре часа в сутки, во сне и в бодрствовании. Для ускорения процесса он использовал подконтрольные части личностей, которые были в его распоряжении. Он помещал их в разные сегменты памяти и редактировал память и сами личностные качества согласно их интерактивному взаимодействию. Результативные и тупиковые направления своей деятельности, Каин протоколировал в памяти, в виде мнемонического лога. Каин всегда мог вернуть к первоначальному состоянию любую составляющую отредактированной памяти или своего сознания. Это протоколировалось, как конфигурационные изменения самого Каина, под цифрами 1.1, 1.2 и так далее по цифрам, точкам, буквам алфавита, постфиксам и префиксам. Так Каин лежал и мнемоническими кодами вызывал, запрашивал логи разных конфигураций. Он обнаружил, что часть логов он заблокировал для доступа от самого себя, оставив только комментирующие куски памяти по какой причине это было сделано. Это были не удачные или потенциально опасные конфигурационные изменения личности. Его заинтересовало, что стало с людьми, которые стремились разрушить его изнутри. Каин не был мстительным или злопамятным. Он был беспрестрастен и эффективен. Он только восстанавливал утраченый баланс там где это было необходимо для его дальнейшего развития или касалось его собственной безопасности. Как и предчувствовал, Каин нашёл в своей памяти дальнейшую судьбу этих людей и всех, кто зарился на то, чтобы отхватить ломоть от всего что пренадлежало ему. Каин вспомнил, как под его руководством производились исследования по нейромодулированному суггестированию в недрах ЛЭНИНЖа. В то время можно было с уверенностью сказать, что он не только владелец этой организации, но и её ведущий специалист, а так же наглядное достижение. Все недоброжелатели, псевдопартнёры и декоративные друзья, были подвергнуты нейроконфигурированию в той или иной степени. В каждого из них был инсталирован свой Каин. Это было простым восстановлением баланса, но ни как не местью. Недруги становились друзьями, ведь часть Каина была в каждом из них. Все они действовали в его интересах, в интересах Каина. Это была последняя конфигурация первой версии мультиличностного существа по имени Каин. Не трудно догадаться, что к этому времени, у Каина уже небыло врагов. Все получили крохотное причестие к его внутренней вселенной и жаждали получить ещё больше. Он был первым прототипом и единственным кто носил имя Каина и к его версии добавилось слово "Реализован". Это означало, что он прошёл проверку жизнью и доказал свою необходимость, нужность и важность своего существования не только для себя. С введением в строй нероконфигурирования и когнитивного интерфеса, в стенах ЛЭНИНЖа произошли изменения. Он помнил, как моделировались раз за разом сценарии развития того или иного стратегического хода. Он вспомнил мнемонический код доступа к логу моделирования, к памяти всех проиграных им многократно, ситуационных сценариев. Все они оказались тупиковыми. Изменения ЛЭНИНЖа оказались противоположны драмматическому и помпезному выходу в свет, на новый мировой горизонт возможностей. Организация пришла в упадок и запустение. Штат сократился до маленького числа ведущих спецов прошедших многократное нейроконфирурирование. Большая часть его состояния и состояния его друзей и партнёров была перенаправлена на инвестирование ряда технологических разработок и ислледований в разных уголках мира. Он вспомнил закрытые мнемологи о спящих агентах влияния по всему миру. Он мог бы поклясться, что никто не знает о его существовании, а память о нём стёрта. Его знают только те кто прошёл нейроконфигурацию. Годы и годы ушли на это и всё приближалось к заветной фразе- Два точка ноль. Психомоделирование, суггестрование, нейромодуляторы и пуантонейронное стимулирование, всё это относилось к версии один точка множество, но никак не приближало к заветной двойке, под которой скрывался мнемонический нейральный интерфейс модального онтогенеза. Сокращённо МНИМО. Это была очередная мнемоническая шутка Каина, который всё связывал в большую карту памятных знаков, символов и ассациаций, дабы упорядочить всё в мнемологи и мнемоскрипты. МНИМО была тем самым апгрейдом, который обозначался двойкой, точкой и ноликом. Каина захлестнула горячая волна возбуждения от того, что он так близко подобрался к тому моменту времени когда очутился здесь и сейчас, в ужасном состоянии прикованый к кровати с которой не может встать. В этот момент высохшее горло слиплось при очередном вдохе и Каин судорожно кашлянул. Тело его сотряслось от конвульсии, его перекосило судорогами, а память разлетелась в дребезги на тысячи перепутаных осколков. Однако чувствительность стала возвращаться и он обнаружил, что к нему тянутся связки проводов и трубок. Они опутывали его тело, крепились едва ли не к каждому дециметру кожи от макушки до пяток. Изо рта и носа торчал целый пучок трубочек и проводков, голова была погружена в эти провода почти полностью. Все эти провода и трубки, были облеплены ярлычками, маркерами и тщательно перевязаны разноцветными стяжками. Он опознал оптоволоконные микрофидеры и витые пары, стадвадцатипиновые стяжки радужных жилок в латексной оболочке и соединения медицинских трубок многоцелевого назначения, покоторым текли растворы. Всё это было соединено в массивный жгут, проложеный от его кровати прямо по полу. Весь пол был устлан той же самой, чёрной, полиэтиленовой плёнкой.  Пульсирующий растворами и электричеством жгут, уходил за пределы его видимости и возможно вёл куда-то на другой этаж, возможно на лабораторный этаж. Рядом с кроватью, громоздились дозаторы, ресиверы, какие-то щёлкающие и гудящие устройства. Он понял, что до этого не слышал никаких звуков, значит слух восстановился как и способность ощущать и двигаться. Что дальше? Он снова кашлянул и снова рассыпался вдребезги, провода и трубки закачались приведённые в движение. Что-то, где- то щёлкнуло и в рот впрыснулась порция жидкости, которая тот час была высосана через другую трубочку. Ему подумалось, что над его головой изрядно потрудилась бригада мясников. Какие-то расворы были в изобилии впрыснуты в его кровь и он почувствовал знакомое ощущение собранности, спокойствия и комфортного самопоглощения. Мозаика разбитых осколков вновь стала складываться в целое изображение. Он вспомнил МНИМО. Идея пришла к нему как- то не ожиданно, в одном из сновидений. Он моделировал какой то сценарий в своём управляемом сновидении. В этот момент он стоял на против зеркала, в ванной комнате и вглядывался в черты чужого лица в отражении. В этот момент он был другим человеком, в не знакомом ему, но всё более узнаваемом интерьере. Он копался в памяти этого человека как в своей собственной. Обычная, штатная модель сновидения от первого лица, призванная изучить вероятностные аспекты чужой личности. Детали образа расплывались, трансформировались, но он управлял своими глазами и понял, что владелец этой внешности не любит смотреть на своё отражение, особенно самому себе в глаза. Эта деталь дала ему возможность смоделировать многие составляющие психомодели моментально. Он стал смотреть на свои руки в отражении, волосы, одежду, стараясь избегать смотреть прямо в глаза. Это была ювелирная процедура управления своим взглядом в сновидении. Нужно было постоянно помнить о том, что он Каин и о том, что он спит, при этом избегать поймать взгляд в глаза, чловека в отражении. Смещая положение точки концентрации внимания по милиметру, он очертил контуры человека и они перестали меняться и распляваться. Так, перемещая взгляд по спирали, он закрепил черты лица своего отражения до самых глаз. Теперь самое сложное. В тот момент, когда он вцепится взглядом в глаза своего отражения а оно в его собственные, может случиться две вещи. Либо он увидит свои собственные глаза и весь образ моментально развалится, либо он увидит чужие глаза, чужую душу, что разрушит зеркало сновидения. Отражающая поверхность исчезнет и он окажется лицом к лицу с другим человеком, его бесполезным образом в своём сне. Каин хотел достичь другого эффекта. Он хотел, чтобы его сон стал сном модели, а Каин растворился в нём и безмолвно и отстранённо наблюдал за ним изучая его со стороны. Для этого нужно было сделать простую для сновидца, но сложную для Каина штуку. Нужно было забыть, что он Каин и отдать в распоряжение незнакомого человека свой сон. Только потом, проснувшись, он сможет просмотреть этот сон как Каин, проанализировать его, осмыслить и сделать выводы.Сейчас, для него было важно одно- сможет ли он в момент захвата своего внимания вниманием отражения, выключить себя. Полностью утратить контроль над сном. После многих лет практики, это было не самым простым трюком для него. Утратить контроль над своей внутренней вселенной. Секунда, а может быть час и вот их глаза встретились. Он уже не был Каином. Он просто удивлённо и как будто в прострации смотрел себе в глаза, на какое- то мгновение, ему показалось, будто выражение лица испуганное, он по привычке сместил взгляд в сторону. Машинально открыл кран и наклонился к струе холодной воды, чтобы хлебнуть глоток- другой. После этого, он открыл рот, чтобы посмотреть на свои зубы. Это было не машинальное действие. Холодная вода произвела странное действие на его состояние и верхняя, левая шестёрка запульсировала слегка ноюще и пораждая свето- звуковые шумы вокруг. С каждым покалыванием зуба, вспыхивали образы, акорды виолончельных мелодий, перемешанные с обрывками повисших в воздухе слов и картинок. Верхний, левый, шестой зуб был имплантом. Внешне он полностью соответствовал настоящему зубу, но на нём имелся маленький элемент, внешне напоминающий брекет, но при внимательном рассмотрении было видно, что это липучее крепление восьмипинового разьёма. Рассматривая странный зуб, он вспомнил каким образом тот функционирует. Всё дело заключалось в доступе к нервному окончанию зуба. От каждого зуба идёт нерв. Так же как от любого органа в организме. Например от глаза или уха. Разница лишь в том куда они ведут. Если от глаза нервный ствол идёт к зрительному центру, то от зуба к болевому. Короче, зуб либо не чувствует ничего, либо реагирует на раздражитель, тепло или холод, как источник боли. Если бы от зуба, нрв был протянут к зрительному центру, то вместо боли, мы бы видели яркие вспышки, перекрывающие или дополняющие видимую нами реальность. Это было бы типичное проявление синестезии, путаницей рецепторных сигналов. То, что нейронные окончания были так ювелирно соединены с восьмипиновым разьёмом для него не было удивительно. Он знал, что в зубе есть наносхема напылённая на кремниевый или силиконовый шарик, размером в милиметр. К шарику ведёт микроканалец проложенный вдоль десны, от нервного окончания под скулой, в верхней части щеки. Вспомнив это он заметил в этом месте лёгкую, едва различимую ямочку- оспинку на щеке и с обратной стороны верхней части десны. Он вспомнил как прикасался к чёрному кубику пластика размером с ноготь. Кубик торчал прямо из его щеки, чуть ниже левой скулы. В углублении кубика были видны контакты для патчкорда. Это было временное устройство, необходимое для тонкой отладки работы устройства. Оно не понадобится в дальнейшем. Он помнил сколько хлопот и не приятных ощущений доставляли ему эти настроечные процедуры. Это было отвратительно, но оно того стоило. Стоило. Это слово напомнило ему, что стоимость процедуры обошлась ему ценой продажи квартиры, машины, всех личных сбережений на наскольких счетах и кредита, который он будет выплачивать не один десяток лет. Но он ни на мгновение не сожалел об этом, ведь он был лицензированым пользователем с привелегиями, бонусами и пожизненным сервисным обслуживанием. Это отличало его от полоумных идиотов, чьё восприятие стало подобно полотнам абстракцтонистов- кубистов или в лучшем случае воплощением бреда психоделического сюрреализма. Всё по тому, что они ставили себе интерфейс за половину цены без каких либо гарантий и юридического оформления. Некоторым удавалось избежать осложнений, но они не имели и половины тех возможностей, что обладатели лицензии, а цена чёрного инстала была всё равно высока, даже будучи в половину меньше легальной. Он вспомнил, что теперь у него есть своя, персональная частота и он уже забыл, когда последний раз пользовался лапшой. Лапшой называли контакт крепящийся к зубу на магнитной липучке. Ещё провод называли цифровой капельницей, нервом (возможно потому, что при резком движении зуб не вырывался, а липучка просто выскакивала изо рта вместе с проводком). Провода просуществовали не долго. Хотя до сих пор остаются самым дешёвым способом подключения. Человек с верёвкой во рту в любом случае выглядит нелепо. Маленький брекет беспроводного соединения решил эту проблему, а вскоре для лицензий ввели сервис апгрейда коннектора на сетевой и беспроводной. Процедуры отладки соединения стали менее болезненными, а скоро, анверное будут подобны прокалыванию уха серьгой. Раз- и готово. Все эти мысли разом пронеслись в голове, когда он разглядывал свой зуб. Он не жалел ни о цене и неудобствах, ведь он был частью будущего. Частью мультиличности и единицой множественности онтогенеза. Он был фрактальным человеком, частью нового, обновлённого человечества, человечества после апгрейда. В этот момент, внимание сновидца стало растворяться и сработала суггестивная установка Каина, для хронографического маркирования события в сновидении. Человек машинально поднял к глазам руку с часами и взглянул на время, затем нажал на кнопку часов и увидел год, месяц и день на циферблате. Этого было достаточно и Каин позволил своей модели погрузиться в забытье, а себе проснуться. Сразу после пробуждения, лёжа и не открывая глаза, он как обычно прокрутил весь сон три раза, с момента засыпания, до момента пробуждения. Первый раз он просто промотал весь сон, во второй раз он выставил в нужных местах мнемонические маркеры и сформировав в конце сна вереницу образов кодирующих доступ к мнемологу, датировке во сне и датировки просмотра своего сна. Разница в датах составляла почти полвека. Слишком много, слишком долго и так грубо. Лапша проводов во рту и беспроводной зуб. Он начал размышлять и уже в процессе размышлений, на автомате, прогнал сон в третий раз, внимательно рассматривая каждую деталь, каждое ощущение и чужое воспоминание увиденное им во сне. Процедура запоминания сна, когда он в неподвижности лежал проснувшись с закрытыми глазами, занимала у него в начале несколько часов и он едва мог удержать сон к завершению первого повторения, иногда терял датировку через несколько минут после пробуждения, а в конце дня обнаруживал, что от сна остаются только обрывки и фрагменты перепутаные с предидущими сновидениями. Спустя годы, он фиксировал все свои сны уже по привычке, как по привычке вставал, после этого и шёл в туалет и душевую. После пробуждения он лежал с закрытыми глазами не более четверти часа, прогнав сон три раза, расставив все мнемомаркеры и пару минут поразмышляв об увиденном, он отдавал себе команду бодрости и активности, открывал глаза, полминуты тщательно рассматривал окружающую обстановку, чтобы убедиться, что нет не соответствий в реальности и он действительно бодрствует, затем вставал из постели и топал в туалет, по дороге просматривая мнемологи за предидущие дни. Это позволяло ему сориентироваться во времени относительно того, что было смоделировано и сделано за минувшее время, а что только запланировано и над чем предстоит поработать. За тем он выходил на терассу двадцать пятого этажа, где его уже ожидал накрытый столик. Весь обслуживающий здание персонал, был проинструктирован, что прямой контакт с владельцем этого билдинга, является грубой и не простительной ошибкой. В служебные обязанности каждого сотрудника, входило избегание попадаться на глаза человеку обитающему в пентхаусе. Только хорошо проверенные люди, прошедшие нейроконфигурирование, имели доступ к помещениям выше десятого этажа. Доступ на охраняемую крышу был у вооружённой охраны и диспетчера верталётной площадки. Хотя верталёт садился на крышу здания только два раза за всю его историю. Существовал строгий запрет на посадку крыши, без личного разрешения владельца здания. Всё же диспетчеры поднимались на крышу каждый день. Возможно кто-то догадывался, что они ни какие не диспетчеры, но кто они никто кроме них знать не мог. Все они жили на верхнем десятке этажей и никогда не покидали здания, как и сам хозяин. Такой уклад был здесь в ходу уже десяток лет и все привыкли к этому. Попасть на глаза жильцу двадцать пятого этажа, означало иметь дело с сотрудниками безопасности, проведение внутреннего расследования с просмотром записей видеокамер, череду допросов, запрет на доступ в здание сроком на пять лет и отсутствием всякого шанса трудоустроиться в любой из длинного списка городских компаний и её филиалов в разных уголках мира пожизненно. Те же инструкции распространялись ещё на несколько жильцов этого здания, обитающих на девяти верхних этажах. Столкнуться с ними нос к носу, означало не соответствовать должностным обязанностям. Обслуживающий персонал имел полное представление о всех, особенных обитателях этого дома. Все они были как часы. Имели ряд сформированных годами привычек, от которых редко отклонялись. Все они были исключительными затворниками и ничто так дорого не ценилось ими как уединение. Во всяком случае так выглядело со стороны. Одно время, среди служащих, ходили байки, что есть потайной лифт где-то в закрытой секции двадцать пятого этажа, идущий от туда в подвальные этажи, колличество которых не известно ни кому из смертных. И вот, затворники тайно покидают здание и делают свои таинственные дела за пределами здания, а может их и нету вовсе, а кто-то специально оставляет после себя следы жизнедеятельности вместо них. Говорят ещё, что все кто их видел хоть раз в жизни, не могут вспомнить как они выглядели, не помогает даже гипноз. Проверяющие проверяли, государственные спецслужбы тщательно всё обшаривали и всех допрашивали, как результат- абсолютная тишина и спокойствие. как на кладбище. Более того, сразу после проверки, именно сюда, на шестой этаж переехало управление какой-то государственной, федеральной спецслужбы. С этого момента, ни у кого уже не возникало вопросов относительно таких строгих протоколов безопасности. Слухи и байки закончились, а их болтливые распространители, сменили скептицизм и параною на служебное рвение и беспрекословное исполнение всех инструкций, как будто это было их жизненным кредо. Никто больше не интересуется этим скучным серым зданием, ульем офисов, торговых центров, баров, ресторанов и спортивных  и конференц- залов первых восьми этажей и лабиринтов подземного паркинга в бездонной пропасти подвалов. Каин вспомнил, сколько времени ушло на то, чтобы это здание вошло в привычный ныне ритм жизни, чтобы оно вписалось в городской ритм, чтобы каждый момент, поступок, движение,  каждого посетителя или обитателя здания, создавало этот монотонный и не видимый не искушённому взору патерн, сплетающий события и явления, этот ритм и уклад, крутились вокруг Каина и подобных ему обитателей, они были сердцем этого дома, заставляющем людей двигаться как кровь, в жилах коридоров, подчиняться правилам перемещения. Где и когда быть, каких мест избегать и в какие промежутки времени. Каин был этим метрономом, от которого исходил ритм жизни этого здания. От него как от камня брошенного в воду распространялись круги волн, разливаясь по верхним этажам служащих, затем от них по цепочке это передавалось посетителям десяти общественных этажей и с ними выплёскивалось в пространство города. Он прекрасно знал, что если он опустит ногу из кровати на пол на десять секунд позже, датчики регистрирующие его перемещения, подадут сигнал на пульт слежения тоже с опозданием и служащий, ожидающий доступа к терассе, куда следует принести поднос с завтраком, вынужден будет задержаться на эти десять секунд. Он знает, что у него есть интервал доступа к терассе в два десятка минут, которые Каин проведёт в туалете и душевой. Эти зоны будут запретными в течение часа после пробуждения Каина. Как только Каин откроет глаза, камеры слежения в спальне распознают области глаз на его лице и отправят сигнал о пробуждении Каина на пульт, там будет отображаться красным сегмент аква зоны всего этажа с бассейнами, саунами и душевыми. Двери будут заблокированы. На случай если уборщик, каким- то чудом окажется запертым в одной из зон, то у охраны будет зарезервирован коридор в пару минут для снятия блокировки с дверей и захвата растяпы, которого ждут огромные проблемы на пять лет вперёд. Каин прекрасно занал о всех этих деталях и прецеденты его контакта с людьми можно было пересчитать по пальцам одной руки, а за последние годы таковых не было вовсе. Каин знал о всех этих протоколах, но не задумывался о них. Система работала вокруг него и он был той точкой от которой распространяются волны. Он может проваляться в кровати на два часа больше чем обычно, а в туалете проторчать пол часа, затем плавать в бассейне часа два и там же крутить педали тренажёра ещё час. В результате вся схема сместится, всё здание ощутит на себе эту аритмию, волны возмущений и балансировочное противодействие выплеснется на улицы города, а этой ночью у Каина будут проблемы с моделированием в запланированном контролируемом сновидении. Он уже сталкивался с этим раньше, проверил и перепроверил эту связь  и впредь старался создать оптимальный ритм. Когда обладателей персонального Когнитивного Аналогового Интерфейса, стало чуть больше чем один, обнаружилась странная особенность объединяющая их. Они не нуждались в обществе друг друга, по самой своей природе. Каждый из них обладал Каином, но они не имели ничего общего, что делало бы их схожими, а тем более одинаковыми, кроме одного. В каждом из низ вызревало предчувствие какого- то не минуемого и масштабного апгрейда. Что- то формировалось в глубине ядра личности каждого Каина, что заставляло его двигаться к желанному апгрейду, чем бы тот не оказался. Это явление было рассмотрено и изучено всеми Каинами и определено, как латентный интуитивный аспект мультиличностного развития сознания усиленый свойствами Каина. Способность не только предвидеть и чувствовать грядущие события, но и в какой- то степени управлять ими. Формировать и моделировать будущее, которое произойдёт или может произойти. Это имело какую- то связь с намерением бесконечного змея. Именно такой образ кодировал способность Каинов предчувствовать грядущий апгрейд и стремиться к его осуществлению. Каждый Каин день изо дня был занят именно этим. По ночам они моделировали ризличные личности альтернативных вариантов будущего и искали там ответы на вопрос- Каков он этот апгрейд? Днём они моделировали реальность, контролируя каждое движение и каждое действие своего тела. Хорошо сконфигурированный Каин, мог обнаружить далеко ведущую цепочку изменений в жизни города по малозначительным деталям, Оставленный на блестящем подносе отпечаток пальца служащего, был сохранён в памяти и вереница сменяющих друг друга служащих, образовывала стройный ритм, в котором любое изменение моментально дедуктировалось и выстраивало контуры реальности охватывающие каждую секунду жизни многих людей образующих калейдоскоп повторяющихся, но различающихся моментов жизни миллионов людей. Все Каины создавали полифонию ритмичности жизненного уклада, а миллионы людей подхватывали этот ритм как эхо. Открытие нейронного интерфейса не произвело ни какого эффекта на людей. Никого не носили на руках, не обсуждали, не фантазировали, не хвалили и не критиковали. Все просто знали, что где- то, кто- то сумел добиться соединения нейрона с проводником и одно становится продолжением другого. Дистанционно управляемые животные не сильно напугали людей, но вызвали негодование относительно живодёрского отношения к ним. Странная и страшная игрушка, очередная извращённая фантазия людей в белых халатах. Кто- то пророчествовал о грядущем судном дне и печати антихриста на чело каждого из живущих. Всем в голову вставят чип и сделают людей управляемыми замби. Кто-то будет сидеть на крыше и от туда управлять мелкими людишками, суетящимися там, внизу. Каин, как никто другой подходил под образ антихриста и он это хорошо понимал, хотя не старался оспорить и подтвердить это даже самому себе. Это просто его не касалось. Это касалось всех людей живущих снаружи Каина, но ни кого из тех кто жил внутри Каина или Каинов. Он моделировал личностей внутри своего внутреннего пространства, но не ощущал себя божеством, а они не видели в нём сверхсущество, скорее он был для них обслуживающим персоналом, регулирующим их деятельность, расширивший внутренне пространство их вместилища до невообразимых пределов а внутреннюю реальность их сновидений глубже всего, что можно было ощутить и пережить в состоянии бодрствования. Каин прекрасно знал все детали жизни людей в этом доме. Ему было достаточно смоделировать несколько личностей и просмотреть их память в серии управляемых сновидений. Он задумался над тем фактом, что кто- то дожен был прикрепить к нему все эти датчики и воткнуть в него все эти трубки. Возможно сейчас кто- то внимательно наблюдает за ним при помощи одной из камер. Сколько он лежит здесь, засыпая и просыпаясь? Дни или недели? Теперь он знал, что никто не придёт проведать его. Ни кто не  поинтересуется о его самочувствии. Он просто знал, что за ним пристально наблюдают другие Каины. Круглосуточно наблюдают, изучают все показатели и ждут чего-то. Возможно его уже многократно смоделировали и проанализировали все вероятные варианты его действий. Он знал это, потому, что вспомнил как делал это сам по отношению к другим Каинам. Значит он не первый. Эта мысль привела его к необходимости просмотреть все мнемологи касающиеся сновиденческих моделей других Каинов. Он видел одно и то же. Отличались только детали. То кровать под ним была чуть ниже и по другому сориентирована, то провода с трубками были уложены чуть иначе, была разница в деталях интерьера и помещения отличались по размеру. Он без труда узнал каждую часть здания и каждого из Каинов обитающих в доме. Просматривая  мнемологи снов, он часто засыпал и пробовал продолжить изучение логов во сне, но это уже не удавалось ему так как до этого. Сны не поддавались контролю, плавно перетекая в кошмарные и бредовые ситуации. Пару раз ему удалось управлять сновидением, что означало временную потерю способностей, которые вернутся. Он заплатил слишком высокую цену за этот апгрейд, чем бы он ни был. Одно он выяснил на верняка, его мнемологи может просмотреть только он. Их не возможно просмотреть в моделируемом сновидении. Это был один из протоколов защиты. Всю мнемоническую карту мог знать только Каин и у каждого из них, наверняка была своя карта, отличающаяся от другого. Воссоздавать и реконструировать чужую карту было бессмысленно, это касалось числовых обозначений и лингвистических, но не позволяло просматривать содержимое сновиденческой памяти. Это обескураживало его, когда он усиленно моделировал в своих снах других Каинов. Он видел их мнемологи, но не мог просмотреть их содержимого. Анализу поддавалась только обобщённая статистика. Это означало, что кто- то обескураженно просматривает общую статистику его логов и ломает голову над выявлением хоть каких- то зацепок касающихся апгрейда. В своём мнемологе, он не обнаружил ничего, что позволило бы узнать о судьбе других Каинов после апгрейда.

Тянулось долгое безвремяние в ожидании улучшения самочувствия. он уже мог двигать руками и ногами, поднимать их разминать затекшие конечности, ворочаться с боку на бок, когда он просыпался то часть трубок и проводов исчезала. По началу он был обеспокоен этим, ведь изменение в окружении могло означать залипание во сне. Когда сон продолжается после пробуждения. Однако, вскоре он выяснил, что хитроумный механизм отлинковывает не нужные контакты и трубки, всасывая их внутрь жгута, ткуда они произрастают. То же самое, делают все эти щёлкающие и гудящие механизмы вокруг него. Кровать через равные промежутки времени, начинала менять свою форму, дабы постоянно менять давление на различные участки тела и избежать пролежней. Абсолютно всё было автоматизировано. Он вспомнил, что сам разрабатывал требования к этому оборудованию и помнил как оно работает. Наконец, его самочувствие улучшилось на столько, что он осилил весь привычный цикл своей жизни. Это показалось ему самым верным решением. Пробудившись, он просмотрел все свои сновидения, сохранил их, открыл глаза и приказал себе встать. Когда всё получилось, он решительно выдернул остатки трубок и проводов к которым был подключён, подождал минуту и опустил ноги на чёрный полиэтилен устилавший пол. Он знал, что сенсоры тот час отправили сигнал на пульт и механизм часов снова запущен. Осталось только воспроизвести всю последовательность действий. Он пошатываясь от слабости и головокружения доковылял до туалета, самостоятельно проделал все необходимые процедуры, принял долгожданный душ, обследовал всё своё тело на предмет имплантаций. Если таковые и были, то ни каких следов он обнаружить не смог. Здесь же он нашёл свои наручные часы и зафиксировал время и дату, по привычке. За тем он поплёлся на терассу и едва не упал на половине пути от изнеможения. Как и ожидалось, там был только, что накрытый столик. По привычке он распознал папилярный узор отпечатка большого пальца на стакане свежевыжатого сока. Теперь он знал какой сегодня день недели с вероятностью до девяноста  и пяти процентов. Этот отпечаток менялся крайне редко. Обладатель отпечатка был хорошо сконфигурирован и являл пример образцово показательный. Возможно не один день этот человек просидел в ожидании сигнала, теряясь в догадках и предположениях. Был ли он проинструктирован и дополнительно сконфигурирован на такой случай? Наверняка. Ведь иначе, волна нарушения ритмов захлестнула бы город подобно цунами. Где- то лопались трубы, происходили аварии, отмечались случаи истерии и насилия. Такое уже происходило ранее, но были введены дополнительные конфигурации внутреннего персонала и разработаны специальные протоколы и сценарии на подобный случай.

В этот момент, его поразила первая вспышка. Сначала он решил, что это очередной приступ, последствия перенесённых им процедур. Потом ему показалоь, что он сейчас упадёт в обморок, поскольку исчезло ощущение реальности, кресло на терассе пропало, в глазах потемнело, а спина опиралась на что-то мягкое. Он понял, что лежит на кровати, но не помнил как там оказался. Это был тревожный симптом. Он открыл глаза. Он чувствовал себя значительно лучше после пробуждения, он вспомнил, что в его голове прокручивался сон, а во сне он видел как просыпается, выдёргивает трубки и провода, идёт в туалет, затем в душ, изучает себя, затем отправляется на терассу, где его ожидает стакан сока и странный приступ. Стоп! На этом сон должен заканчиваться и начинаться момент пробуждения. Суггестивная установка на фиксирование даты и ремени была мнемовизирована, мнемонический код был совсем другой. Изменилось название действия- не мнемолог, а мнемовизирование. Изменился код мнемонической карты. Это не сулило ничего хорошего, поскольку он не мог вспомнить протоколы предусмотренные для такого случая. Сделать какие- либо выводы он тоже не мог. Не оставалось ничего иного, как продолжить процедуру пробуждения и все необходимые действия этим связаные. Он открыл глаза и обнаружил, что это помещение совсем не то где он заснул на конуне среди трубок, проводов, гудения и пощёлкивания приборов, упакованый в черноту полиэтилена. Он узнавал это помещение. Оно располагалось на двадцать втором этаже этого дома. Двумя этажами ниже того где он был всего час тому назад. Такой квантовый скачок был не допустим. Это разрушало всю схему протоколов внутренней безопасности Каина и всего здания. Для Каина это означало, что из памяти выпал значительный отрезок времени, когда он должен был преодолеть расстояние от кресла на терассе двадцать пятого этажа, до кровати на двадцатьвтором этаже. Он быстро смоделировал все варианты этого путешествия, вспомнил все детали и особенности прохождения протоколов карантина между этажами. Получалось, что он вообще не смог бы преодолеть это расстояние, тем более усли учесть, что от своего душа, до терассы он добрался израсходовав почти все силы. Каин внутри него работал на полную мощьность. Осмотрев помещение и убедившись, что не спит, он опустил ноги на пол.  Свои ноги он не узнал. Всё тело было чужое. Чуть менее часа тому назад, он внимательно изучил каждый сантиметр своей физической оболочки, на предмет имплантирования, теперь тело было не его. Это ничего. Такое было вполне привычным делом для Каина, но только в сновидениях. На яву- никогда. Это подлежало немедленному и всестороннему исследованию. Он знал, что на пульт ушёл сигнал о его пробуждении, через сорок минут, в аранжерею двадцать второго этажа принесут завтрак. На этом этаже был свой ритм и он знал об этом. Всё это слишком напоминало штатное моделирование личности обладающей персональным Когнитивным Аналоговым Интерфейсом. Он уже делал это прежде. Нарушился алгоритм распознавания сна и бодрствования? Это нужно было выяснить не замедлительно. Об этом он думал уже на пути в ванную комнату. Там было зеркало и часы. Если это моделированное сновидение, то нужно соблюсти последовательность всех процедур. Уже глядя на своё отражение в зеркале он вспомнил, что именно он этой ночью производил плановое моделирование подопытного Каина с двадцатьпятого этажа. Этот Каин согласно плану был последним и важнейшим звеном апгрейда. Так было запланировано. Это был первый человек ставший прототипом Каина, разработавший все эти хитроумные психотехники и мнемонические методы мультиличностного развития. Его методы были фундаментальными основами нейроконфигурационных процедур, но было ещё что- то, что не возможно было воспроизвести, что- то на грани апгрейда, но не доступное первому Каину в одиночку и Всем Каинам вместе взятым. Все эксперименты по апгрейду других Каинов были стёрты кем- то из памяти Всех Каинов. Это означало, что все они мертвы, а выяснить при каких обстоятельствах это могло произойти не удастся даже путём самого глубокого моделирования. Каин выяснил достаточно и автоматически зафиксировал время и дату на часах рядом с зеркалом. Разница, как он и предполагал, была чуть менее часа. Они моделировали пробуждение друг друга с разрывом в один час. Дежавю было чудовищно. Тем более, что текущее моделирование происходило на яву.

Каин очнулся на терассе двадцать пятого этажа и одновременно видел как окончательно приходит в себя Каин двумя этажами ниже. Растояние разделяющее их было не значительным, но пропасть системы защиты междуэтажного карантина была не преодолима для обоих. Он знал, что нижний Каин сейчас работает изо всех сил. Он окончательно пробудился и анализирует нарушение процедуры пробуждения, ведь он помнит как он проснулся на двадцатьпятом этаже в моделируемом им Каине с двадцать пятого, а оказался на своём этаже, тупо рассматривая своё отражение в зеркале. Он прекрасно помнил все детали моделирования, эти трубки, эти обрывки каши в голове... или... Стоп! Он имел полный доступ к памяти Каина версии 2.0 это означало, что эксперемент реализован и апгрейд случился. Барьер защиты Каинов взломан самим Каином, но для чего? Он знал, что эти мысли сейчас приходят в голову нижнему Каину. Он видел за остекленевшим взором человека в зеркале лихорадочно работает мысль. Теперь оба они имели полную информацию о постановке опыта и поставленной цели. С этого момента они были идентично информированы, поскольку могли просматривать мнемологи одного и мнемовизы другого, сопоставлять различия и сходства. Всё это было за пределами понимания простого, не посвещённого человека, но для них это было, то чего они ждали и к чему стремились все эти годы. Они оба понимали, что это значит и что им следует делать. Следовало не замедлительно выявить отправную точку. Причину эксперимента, вспомнить всё, что касалось кодированного воспоминания о МНИМО. Затем нужно было получить подтверждение реализации апгрейда и смоделировать возможные варианты дальнейших событий, чтобы быть готовым ко всему.

Второй сон про МНИМО

Каин бродил по закоулкам двадцать пятого этажа. Это не могло не повлиять на жизнедеятельность всего здания. Наверняка, на двадцать втором этаже, тоже было не спокойно. Каин метался как медведь в клетке, из угла в угол, из одной комнаты в другую. Он едва различал где он находится сейчас. Всё внимание было обращено в глубины его сознания и памяти. Нужно было немедленно найти ответы, а все ответы были спрятаны в нём самом. Каин, беспорядочно ходил из одного помещения в другое, бегая глазами по предметам интерьера, стенам, полу, потолку. Через какое- то время он понял, что он что- то ищет. Тогда он отдался интуиции и решил позволить своему телу сделать то чего оно хочет сейчас. Оказалось, что он не хочет ходить туда- сюда, а хочет усесться куда- нибудь. Он стал смотреть куда можно усесться и понял, что он хочет сесть в конкретное место. Теперь уже целенаправленно, но стал искать это место. Куда мне сесть? В одной из комнат он обнаружил кресло, которое притягивало его, казалось ему самым уютным и правильным местом в даннай момент и именно в этой ситуации. Он услышал свои мысли- "Просто нужно нырнуть поглубже". Каин тяжело упал в кресло и расслабился. Глаза закрылись. Спустя десять минут, основные источники света перейдут в ночной режим, потому, что он будет неподвижен всё это время. Это будет сигналом для автоматики, означающим, что  он спит. Дыхание стало замедляться. Он почувствовал потребность погрузиться в глубокий транс, поглубже, ещё глубже. Чего- то не хватало. Конечно! Нужен ключь мнемонического доступа. Такова процедура, которую он сам назначил для себя. Ведь он может быть кем- то другим и тогда погружение в транс окажется проникновением в святая святых- в хранилище всех воспоминаний Каина, доступ к ядру его мультиличности. Он открыл глаза. На противоположной от кресла стене, прямо напротив него, висела картина. На картине было изображено синевато- чёрное, ночное небо над водой. Это можно было бы назвать пейзажем, если бы не гротескно изобрыжённый прямо по середине картины месяц. Этот месяц был главным элементом картины. Только небо, только вода и полумесяц повисший над водой. Такой месяц обычно рисуют в детских книжках или мультиках. Рог торчащий изо лба, на который нахлобучен смешной, ночной колпачок, со звёздочкой на конце, заострённый, длинный подбородок, задранный к верху, круглые щёчки с ямочками на улыбающемся лице, закрытые глаза, означающие глубокий сон. Некоторое время, Каин разглядывал картину, всё более понимая, что эту и многие другие картины развешанные в изобилии по всем стенам этажа, написал он сам. Под бликами на поверхности ночной воды, скывалось отражение месяца. Он обратил внимание, с каким усердием прорисованы все детали отражения. Тут он понял, что в этом заключается код. Нади отличия и осгадай загадку. Сначала он начал сравнивать облака нарисованые на небе и в отражении, затем количество лучиков на звёздочке колпака. Различия были, но ни о чём не говорили. Он не сразу обратил внимание, что месяц в отражении нарисован с открытыми глазами. Единственный глаз, обращённый на зрителя, был полуприкрыт и смотрел прямо на Каина. Он обратил внимание, что это его собственный глаз, но перевёрнутый к верху ногами в отражении. Минутное созерцание этого глаза привело к тому, что веки Каина стали тяжелеть и смыкаться. Это означало, что мнемонический код запустил установку на погружение в транс. Каждый выдох становился в два раза медленнее чем вдох. вдохи всё длиннее, медленнее и глубже. Глаза неподвижно смотрят в темноту, за закрытыми веками, а ход мыслей останавливается и исчезает вовсе. Привычное ощущение тяжести тела, сменяется падением, а затем парением в пустоте. Знакомое ощущение безмятежности и спокойствия становятся всё более устойчивыми. Мягкая темнота, уютна и комфортна, а пустота сменяется обволакивающей плотностью. Возникает ощущение плавного и мягкого погружения сквозь толщу какой-то тёплой и вязкой массы, всё глубже и глубже. В какой- то момент, он начинает видеть своё сознание изнутри, Оно обретает вид поверхности безбрежной океанической поверхности. Поверхность этого океана не однородна. Волны мыслей взбивают пену эмоций. Он погружён под поверхность этого не спокойного океана, он смотрит и видит как над его головой, медленоо перемещаются потоки мыслей и волнуют поверхность этого океана, поднимая буруны решений и шквальные порывы намерений. Всё небо над океаном затянуто облаками, там, за этими облаками, внешний мир. К облакам поднимаются испарения от воды- это внимание направленное к внешнему миру. Он видит как высоко  к низким, серым облакам краткосрочной памяти, взмывают смерчи мнемонических столбов, молниями вспыхивают кодирующие картинки, образы и слова. Облака втягиваются в вихри смерчей и оседают дождём памяти на поверхность воды его разума. Тяжёлые и крупные капли мгновений содагают поверхность воды, смешиваясь с волнами его разума, но проникая под его поверхность, мгновенно подхватываются нисходящими потоками мнемологов и уносятся куда- то в бездну его сознания, чтобы осесть на дно памяти. Какое- то время, он наблюдает за этим миром находящемся в беспрестанном движении. Он просто наблюдает за ним и ждёт. Вот смерчи утихают, волны на поверхности океана становятся реже. Рябь волн, сменяется монотонным раскачиванием огромной массы чёрной воды, зеркально отражающей небо. Это равномерное дыхание и биение сердца, или волны мозговой активности. Он не выяснил это до конца, но теперь он ощущает то, что многократно испытывал прежде. Начало глубокого погружения. Он чувствует, как из- за бесконечно далёкого горизонта его сознания, который он ощущает неведомым самому себе способом, накатывают эти равномерные волны, как круги, от брошеного в воду камня, но не расходящиеся, а на против, собирающиеся к месту его погружения. Всякий раз когда волны сходятся над ним, мягкий толчок, погружает его глубже. Вот он уже не видит больше, поверхности океана и внешнего мира не существует. Время определяется только радужными кольцами, схлапывающимися, коллапсирующими и вдавливающими его всё глубже и глубже, куда- то в микроскопические щели между нейронами, затем ещё глубже, в трещинки на поверхности атомов, в крохотные доли между наносекундами, за которыми зияет вечность и бесконечность заполненная чем- то что под огромным давлением стремится вырваться наружу. Когда- то у него была теория, что сдавливающие, радужные круги, не что иное, как синхронизированные волны активности возникающие, где- то в мозгу и проходящие по всем стволам нейронных пучков. Эти волны прокатываются через все соединения синапсов, отражаются в верхних слоях неокортиса и эхом уходяд в глубины лимбической бездны. Ему оставалось только предполагать, кем или чем является он сам, погружающийся в столь отдалённые места своего разума и вместе с тем, наблюдающий это погружение как созерцатель и исследователь. Он занал, что это делает Каин. Это был способен сделать только Каин. Простой и не сконфигурированный человек, возможно погрузился бы в глубокую кому, утонул и растворился бы в этой бездне. Каин, созерцал внутреннее пространство мыслей, в ту пору ещё многоличностного существа, в недрах которого, он себя в первые осознал. Он наблюдал как меняется погода, как закручиваются облака, как хаос волн, взметает клубы пены и брызг, как эти брызги летят к облакам инверсированным дождём исчезающей памяти. Чудовищьные и глубокие толчки, затавляли океан ходить ходуном. Над поверхностью воды, порождая огромные цунами, сотрясаясь и грохоча, разверзаются разломы непроницаемо чёрных скал. Это трещины разделяющие океан разума на отдельные моря и озёра, на реки, ручейки и лужицы. Эти чёрные острова и континенты, достигали облаков и прорывались во внешний мир. Гиганские молнии врезаются в эти скалы и разворачивают их в ужасающие пропасти кратеров, потеряной памяти. Именно в этом мире Каин впервые осознал себя как существо разумное и живое. Он осознал, что это его мир, тот настоящий и истинный мир в котором он существует и из которого он просто смотрит в другой, внешний мир. Часть времени, ему приходилось затрачивать на тот, однообразный, плоский и ограниченный мирок, но большую часть времени он активно менял мир в котором существовал, мир частью которого он был, мир который всё больше становился им самим. Он бесконечное количество раз повторял многочисленные последовательности сугестивных установок. Словно магические мантры или заклинания, эхом отражаясь от серых небес и чёрной воды. Ураганы стихали, тонули чёрные хребты скал в океане. Поверхность его стала однородной и безбрежной, но по прежнему хаотичной и беспокойной. Тогда он нырял в этот океан и усмирял его изнутри. Именно тогда он осознал своё предназначение. Заполнить весь океан собой, выпить его до капли, приняв в себя и в то же время раствориться в нём самому. Каин не так часто использовал образ океана. Это был чёрный ход в любой уголок сознания. Этот мир был опасен, тем, что у него не было границ и в этом мире обитало слишком много такого, с чем не хотелось бы сталкиваться даже столь подготовленному и могущественному психонавту, такому как Каин. Каждый элемент воспоминания, мог ожить здесь, обрести своё маленькое сознание, в тот момент, когда Каин соприкоснулся бы с ним. Чем глубже Он погружался в этот океан, тем труднее ему было контролировать себя, а когда он начинал терять эту способность к контролю над тем, что он ожидает увидеть, то из мрака появлялись странные формы, обволакивали его и он начинал забывать кто он и зачем он здесь. Это была граница, которую он называл дном сознания. Дальше простиралась тьма. Именно у этой границы располагались мнемонические образы, за которыми скрывались, датированые логи нейроконфигураций, сохранённые сновидения, запертые личности, сконструированные модели реальности, блокированые участки памяти и множество всего остального. Он мог ухватить любой из этих маркеров и вытянуть всю цепочку воспоминаний. Это был интерфейс прямого доступа ко всему, что умещалось в его черепной коробке. Зависнув над дном, он наблюдал вереницы мерцающих образов, картинок, звуков и запахов кодирующих воспоминания ключей, простирающиеся во все стороны. Под ними располагался лабиринт. Через любое из этих воспоминаний, можно было войти в лабиринт. Все они были связаны между собой. Способ соединения всегда был одинаков- зеркала.

Ванная. Его ванная на двадцатьпятом этаже. Одна из стен полностью зеркальная от потолка до пола, от одного угла до другого. Абсолютная симметрия разрушаемая таким же зеркалом другой стены. Зеркальный коридор бесконечных отражений. Настоящая ванная не имела вообще никаких зеркал. Обе стены были разрисованы. На одной стене пасторальный пейзаж с ручейком и водопадом среди горных скал. На другой стене зеркальное отражение этого пейзажа, но в место скал и гор, возвышающиеся стены домов города, а вместо водопада городская автострада с сотнями росчерков фанарей машин. Очередной его трюк. Именно такой вид на город был за этой стеной которая была всего лишь поднимающейся ширмой ролл-ставней. Другая стена тоже поднималась но за ней был зал с бассейном. В ванной комнате его сновидения были такие- же поднимающиеся картины, но не было окна. Вместо окна было зеркало, а в место перехода к бассейну, другое такое- же. Каждое помещение которое он сновидел содержало в себе такие секреты. Трюк заключался в том, что в сновидении можно опустить ширму картины и закрыть зеркало, тогда другое будет отражать картину изображённую на ролл- ставнях. Такое отражение картины, на яву не удалось бы воспроизвести, поскольку там не было зеркал. В сновидении можно было поднять одну из занавесей- картин и получить отражение другой. В разнице отражений были ключи к открытию зеркального коридора. Можно было открыть два таких коридора или, точнее, два направления. Коридор всегда был выбором и способом трансформировать доступ к изменениям моделей сновидения, самым простым способом. Фокус заключался в том, что по обеим сторонам коридора, всегда оказывались двери. Если само отражение интерпретировалось как модель сновиденческого инварианта реальности, то двери в этих моделях, были вероятностными нишами возможных событий, в этих моделях. Так можно было с большой степенью вероятности смоделировать отдалённый сегмент времени и просмотреть как развивались бы события в той или иной модели этого вероятного будущего, или настоящего, или прошлогог. Всегда можно было узнать что происходило или происходит, могло бы произойти и почему не произошло. В этот раз он поднял изображение горного водопада, обнажив зеркало. В абсолютной тишине помещения ванной комнаты капли воды срывались с крана и падали на дно белоснежной эмали, отражённое эхо создавало ощущение шёпота, как будто тихие фразы срывались с чьих- то бесплотных губ. Он повернул ручку крана и поток воды стал наполнять полость круглой ванной по середине. Помещение наполнилось паром и отражение городских улиц растворилось в тумане, сменившемся дождём капелек стекающих по поверхности зеркала. Машины двигались не прерывным потоком. Откуда- то из далека доносился шум городской улицы. За окном шёл дождь, Оба окна, расположенные друг на против друга, открывали вид на ночной город. Дождь за окном становился слабее и струйки воды искажали  отражения огней ночного города на мокрых улицах и стёклах высотных зданий. Место большой, круглой ванны занял круглый и белый стол, появились стулья. Теперь это был кабинет в высотном здании. Какое- то офисное помещение, какого- то начальника. Каин приблизился к окну и посмотрел на своё отражение. Белая сорочка без галстука, тёмные джинсы и замшевые туфли. Светлые волосы. Какой- то традиционный босс чего- то там. Это было не существенно и Каин не стал рассматривать свои или его черты лица. Он почувствовал на запястье руки часы. Часы были необычные. Видеть такие Каину ещё не доводилось. Белый металл, немного прозрачный, так, что видно сквозь его поверхность на несколько милиметров в глубину. На поверхности плоского циферблата не было стрелок или экрана. Пиктограмы и значки всплывали ближе к поверхности и погружались в глубину, как снежинки в стеклянном шаре. Он тряхнул рукой и пиктограмы пришли в движение. Он не сразу понял, что внутренняя поверхность объемного интерфейса этих часов управляется перемещением руки относительно пряжки его ремня, выполненной из такого же металла. Какое- то время он водил рукой в воздухе, разглядывая сквозь отверстие часов пространство комнаты. Это было подобно наблюдению сквозь замочную скважину, другой комнаты. Габариты помещения были такими же, но по сравнению с пустым пространством этого кабинета, там было очень много всевозможных стелажей, парящих в воздухе экранов, а на потолке он обнаружил журнальные столики и диваны, на которых сидели силуэты людей. Силуэты были снабжены надписями и сопроводительными окошками с текстовой информацией и какими- то пиктограмками. Силуэты сидели на потолке, к верху ногами,  неподвижно и кажется их головы были обращены к нему. Осматривая кабинет призрак, он сделал полоборота и увидел сквозь поверхность циферблата девушку, стоящую в пяти шагах от него. Это было неожиданно. Она стояла по стойке смирно и смотрела на него улыбаясь. Из часов прозвучал тихий но отчётливый голос- "Какую тень вы выберете сегодня?". Вопрос прозвучал неожиданно и Каин просто зажал часы второй рукой. В кабинете было тихо. Редкие капли дождя глухо разбивались о стекло. Он сразу понял, что это какое- то устройство дополняющее реальность. Очень продвинутое. Ему стало интересно какой сейчас год. Он разжал руку и посмотрел на девушку в призрачном кабинете сквозь часы. Она по прежнему стояла там и улыбалась. Он произнёс короткую фразу- "Год, дата и время." Девушка ответила не замедлительно- "Стоодинадцатый год, семнадцатое октября, три часа и шестнадцать минут после полуночи." Он сразу переспросил- "Сейчас две тысячи сто одинадцатый год?", она ответила- "Нет. Просто стоодинадцатый год", и добавила после секундной паузы- "После апгрейда". Каин попросил уточнения- "В каком году от рождества христова произошёл апгрейд?". Она ответила- "В нулевом году после апгрейда" и мило улыбнулась. "А от рождества Христова, в каком году", снова попробовал Каин, уже понимая, что ответа не получит. "Какой именно из двадцати семи миллионов шестиста тысячь Христо вас интересует?". "Понятно. Отбой." ответил Каин и опустил руку с часами. На столе лежала стопка книг. Это были настоящие, бумажные книги. Большая редкость. Каин взял несколько из них чтобы прочитать названия. "Сказки Квазивизора", "Намерение Уробороса". Названия ничего не напоминали и ни о чём не говорили. Открывать книги он не стал. Это грозило потерей контроля над сновиденческой моделью. Каин уселся на один из стульев за круглым столом. Стол сразу пришёл в движение. Белая поверхность стола стала такой же глубокой как часы. Книги провалились сквозь твёрдую поверхность стола и полетели куда-то вниз, как чёрные снежинки в белёсом тумане. Где- то на дне этого молочно белого колодца, роился вихрь из ярлычков- книжек. Каин сразу понял, что это стол- библиотека. Он положил правую руку на стол и тот час, под ладонью всплыла панель управления. На одном из значков- иконок, Каин увидел букву "А", он легонько зацепил её пальцем и на поверхность стола всплыла печатная машинка. Это была древняя печатная машинка с настоящей клавиатурой, марки "Ятрань". Машинка была в рабочем состоянии, с заправленым листом бумаги, светилась парой лампочек и тихонько гудела. Каин напечатал слово "МНИМО", затем подумал и поставил пробел, ещё подумал и напечатал- "Апгрейд". Пару скунд он смотрел на вбитые стальными литерами в бумагу слова. Он прикоснулся к написанным на бумаге буквам. Они были шершавые и рельефные, в особенности почти быбитая как дыроколом буква "О". Каин нажал на кнопку перевода каретки. Каретка со стрекотанием и звоном прыгнула на новую строку. Что- то стремительно задвигалось в молочном тумане недр стола и понеслось вихрем прямо на Каина. Это были две внушительные колонны из книг и журналов, взгромоздившиеся рядом с печатной машинкой. Одна стопа книг, судя по названиям, состояла из книг по психологии, другая касалась компьютерной техники. Из любопытства, Каин взял две верхние книжки из обоих стопок. Первая книга, с названием "О мнимой эволюции семьи." Первый абзац гласил- Напрасен будет труд того, кто, глядя на современных дикарей, попытается смоделировать социальные отношения наших предков в каменном веке... Каин захлопнул книгу и кинул её на стол. Она сразу провалилась в молочный кисель белого металла. Другая книга называлась- "АПГРЕЙД МНИМОЙ ВЕЛИЧИНЫ - Пособие для коллекционеров масштабных моделей ...". Эту книгу, Каин бросил на стол уже с раздражением. Он стукнул кулаком по обеим стопкам книг и тупо уставившись на печатную машинку стал размышлять. Сразу осознав, что для поиска информации потребуется куда большая точность, чем два распространённых слова, встречающиеся повсеместно в различных контекстах, вместе и по рознь. Каин напечатал Несколько вариантов через точку с запятой. Те же самые слова, но сначала в кавычках, означающих название, за тем в скобках, а между словами поставил два знака равенства. Ещё несколько вариантов с плюсами и вопросами, двойными and и тэгами Connotatio.FindWithSemantics. После печатания всей этой тарабарщины, призваной заставить механизм поиска более осмысленно фильтровать информацию, Каин треснул по кнопке возврата каретки. На этот раз на поверхности стола появились только три книги. Каин внимательно изучил все. Две из них были научными публикациями с диаграммами, иллюстрациями и формулами. Первая называлась- "Рецепторное моделирование кортикальных кластеров и использование производных Дублекортина для селективного нейрогенеза и маркерного аксонального наведения". Каин останавливался на тех местах, где видел знакомые слова или смысл был очевиден. Как обычно, в таких трудах, в тексте было много расплывчатых описаний тех или иных процессов, результатов исследований, предположения и гепотезы, однако присутствовали и вполне осмысленные обобщения, из которых Каин узнал следующее. Глутаминов Д. А., на протяжении двадцати лет занимался исследованиями в области нейрогенеза для лечения патологических нарушений, будь- то синдром паркинсона или альцгеймера, как и всё прочее. Глутаминов ожидал очень многого от методики контролируемого роста нейральной ткани. В основном он решал это фармакокинетическими способами, при помощи сложных синтетических белков и ферментов. Фактически он добился определённых результатов в нейрофармакологической области и разработал массу методов лечения тех или иных паталогий, однако панацеи, а тем более чуда не случилось. Требовались более тонкие способы манипуляции наращеваемыми миграционными трактами. Проще говоря, чтобы поток нейрональных, аксональных мостиков прокладывался из одной зоны мозга или нервной ткани в другую. Помимо всего прочего, Глутаминов, впервые робко стал задумываться о возможностях нейрогенеза. Он предположил, что при развитии направления, дело не ограничится только лечением повреждений. Ведь можно конструировать новые отделы головного мозга, а это означает биоинженерное проектирование новых функций для выращивания новых органов, расширяющих возможности человека. В самом конце своей книги, Глутаминов изложил основные перспективы открывающиеся при развитии направления нейрогенеза. Здесь упоминался нейральный мнемонический нейральный интерфейс модального онтогенеза, а пресловутый апгрейд рассматривался как не столь отдалённое будущее. Закрыв книгу, Каин увидел на обратной стороне обложки фотографию справку об авторе. Он сразу узнал на фотографии человека в белом халате, обладателя цепких, маленьких, бесцветных глаз за толстыми стёклами изящных очков в золотой оправе. Рядом с автором было написано как на до боли знакомом бейдже- Глутаминов Дмитрий Аркадиевич. Профессор СО РАН, Доктор биологических наук, доктор медицины, почётный член Цюрихской академии бионженерии, почётный и действительный член ещё десятка каких- то академий и институтов и в самом конце строчка- Сениор инженер Лаборатории Эксперементальной Нейральной Инженерии. Это означало- ЛЭНИНЖ. Каин, помнил основные тезисы и направления исследований, тем более, что большую часть засекреченных исследований курировал лично. Теперь он прекрасно видел где был предел возможностей ЛЭНИНЖА. Всё упиралось в нанотехнологии и генетические исследования, которые контролировали игроки высшей лиги. Следующая книга называлась впполне ожидаемо и осмысленно в свете предидущей. На обложке, столбиком, выстроились ряды похожих слов, как какой- то кроссворд или словесный жонгляж. "Наногенетика, Нейрогенетика, Нейроинженерия- вводный курс". Внизу было подписано- Рекомендуется к прочтению, как приложение к курсу высшей биоинженерии. Ориентировано на широкий круг читателей. Вот так. Всё просто и понятно. Каин открыл книгу. На первых же страницах были выложены длинные колонны таблиц- классификаций Субединиц интегринов человека. Номера в классификационных каталогах, хромосомное расположение и пиктограмма- маркер быстрого доступа через любое сканирующее устройство. Каин, для интереса, поднёс запястье с браслетом от часов к колонке с пиктограмками- глифами. Он уже догадался, что вместо застёжки на браслете размещён какой- то оптический сенсор. На внешней стороне кругляка часов, моментально всплыл глиф- символ Альфа-3 интегрина - субъединицы интегринового рецептора, кодируемой геном ITGА3 и полной выкладкой всевозможной информации по нему. Каин приложил браслет часов к поверхности стола и на его поверхности замелькали страницы и панели текста, модели молекул, а над столом взвилась огненная спираль ДНК с выделенным участком, отвечающим за интегрин. Внутреннее пространство помещения тоже преобразилось. Стены заволокло призрачным светом и Каин обнаружил себя расположенным в самом центре ядра нейрона. Куда- то далеко разветвлялись раструбы дендритов и аксонов. Он был в самом центре живой клетки. Туда и сюда мелькали каие-то частицы, они соединялись и разединялись в ритме причудливого танца. Каин протянул руку к зависшей в воздухе спирали и прикоснулся к выделенной последовательности интегрина. Молекула отделилась в виде призрачного дубликата и повисла рядом с Каином. Конструкция молекулы перестала быть прозрачной и светящейся. Это был повисший в воздухе набор шариков и кубиков разного цвета. На поверхности этих фигур были написаны инструкции и обозначения химических элементов. Каин попросил ещё несколько кубиков и шариков углерода и азота, затем добавил их к магнитному конструктороу молекулы белка. Собранную молекулу Каин отправил обратно в спираль. Детский конструктор вспыхнул и занял своё место в громодной спирали. Характер танца частичек внутри клетки изменился. Что-то неуловимо поменялось в этом ритме. Каин распростёр руки в стороны и начал их сводить вместе. Клетка сжалась и теперь Он смотрел на неё сверху. Под его ногами простиралась нервная ткань. Нити аксонов и отростки дендритов, глиальные клетки и межклеточная каша высвобожденых медиаторов. Он увидел как часть нитей медленно или рывками стали менять своё направление. Тонкие лучики устремились куда-то в сторону и целеустремлённым потоком вклинились в остров сгустка нейронов. Там поток нитей разбился кружевной сеткой, похожей на нити серебрянной плесени или паутины. Что-то изменилось во всей ткани под ногами каина. Поменялся рисунок пульсации, ритм и цветовые интерпретации всего узора, этого радужного, живого ковра. Часы спросили мелодичным, женским голосом- Вы желаете сохранить изменения в конфигурации? Каин задал встречный вопрос- Что будет если я сохраню изменения? Вы должны будете оплатить верификацию изменений. После верифицирования, вы сможете получить лицензию и реконфигурация будет применена. Вы желаете выбрать способ оплаты сейчас? Нет- ответил Каин, отмените все изменения. Конечно- ответили часы. Иллюзия тот час исчезла. Кабинет стал пустым как прежде. Дождь почти прекратился. Каин взял со стола последнюю книгу. Это был тонкий рекламный или ознакомительный проспект, или каталог. Обложка была голографическая, от чего изображения и надписи на обложке всё время менялись, в зависимости от угла зрения. На обложке, иногда появлялась счастливая, смеющаяся девушка. Каин обратил внимание, что глаза у неё такие, каких он никогда не видел ни у кого. Такое впечатление, что эти глаза видели невообразимые тайны вселенной, удивительные красоты не реальных миров, что- то о чём не возможно сказать, об этом можно только рассмеяться. Волосы девушки были подобны солнечным протуберанцам, сияющим, золотыми и серебрянными бликами. В какой- то момент изображение менялось и девушка становилась полупрозрачной. Можно было увидеть её мозг, от поверхности которого распространялись флюиды. Два этих изображения накладывались друг на друга, создивая странный эффект. Над поверхностью обложки парили сменяющиеся надписи- АПГРЕЙД и МНИМО. Это именно то, что было нужно Каину. Он с замиранием сосредоточился, усиливая концентрацию и глубину восприятия сновидения, затем стремительно перевернул обложку.

Репликация.

Цифровая репликация- это тупик. Грубый эскиз и попытка решить проблему бессмертия при помощи известных методов, техническимми способами. Разумеется, если высшую нервную деятельность, хотя бы отдалённо рассматривать в виде эквивалента цифровым процессам, то такое механистичное, техническое описание, будет верным. Возможно, кто-то воспримет подобное допущение, как оскорбление человеческой духовности, воззвышенности его. Тем не менее, такое допущение в описании правомерно, хотя бы потому, что механичтичность развития всех техногенных протезов человечества и главного его протеза, дополняющего и заменяющего мозговые функции- компьютерные нейральные кластеры, созданные по образу и подобию самого человека. Таким образом, человек, сам себя копируя, делигируя свои функции и реплицируя фрагменты своего сознания в виде машинных, электротехнических приспособлений, невольно приблизился к идее итерирования самого себя и тем самым самопознавая себя, пришёл к возможности описания самого себя как механизма. Не только механизма (биомеханизма, если угодно), но и программного комплекса, прекрасно описываемого в виде химического синтаксиса и биоэлектрохимических, нейральных процессов. Это обескураживает и обижает мистически настроенных мыслителей. Они отказываются принимать такое описание человеческой природы. Механизм, сколь бы ни был он совершенен, предполагает не только искусственность, но и повторяемость. Всё сотворённое единожды, можно воспроизвести вновь. При этом исчезает осознание самоценности своей неповторимости. Моральный преддикт, определяет бесценность жизни, при условии, что эта жизнь не повторима. Всё повторяемое теряет бесценность и оценивается исходя из критериев сложности воспроизведения. Отсюда и морально- этические диссонансы в вопросах клонирования человека. Отсюда же следуют идентичные комплексы, связанные с дублированием и воспроизведением человеческого разума, сознания. Если вообще возможно воспроизведение разума, близкого по своим свойствам к человеческому, то само определение человеческого разума обесценивается. Разумность, становится просто свойством какой либо сложной системы. Не важно, биологическая это система, нано- химическая, кремниево- электронная или синтезированная из всех компонентов вместе взятых. Носитель сознания и разума, становится просто платформой. Это может быть тело, а может быть киселеобразная жидкость нано- бактериально- химического кластера или просто огромный компьютер размером с дом или с пуговицу. Какая разница? Вместилище- это вторичный, технический вопрос. Искусственное воспроизведение сознания, означает, что любое последующее сознание, может воспроизвести себя снова и снова. Стремление к самоитерированию заложено в природе любого существа на этой планете, в особенности, если это существо склонно к разумности и самопознанию. Это обстоятельство, наводит нас на мысль, что человек продукт творчества разума, ему предшествующего, по чьему образу и подобию человек воспроизведён. Человек уверен в своей первичности. Ни одна догадка и гепотеза о разуме предшествующем человеческому и тем более являющегося причиной возникновения разумной жизни, не получила абсолютного и бесспорного подтверждения. "По образу и подобию"- это определение саморепликации, где автор является оригинальной матрицей- шаблоном всех преобразований и всех дубликатов. Все повторения наследуют свойства оригинала, включая мотивации и предрасположенности, собственно саму программу развития. Так запускается программа дальнейшего дублицирования, где образом и подобием становится воспроизводящая система. Система, будь то, мистическая субстанция, человек или машина, непременно использует себя как образ для воспроизведения, всегда определяет себя как образец с которого будут сняты эталонные параметры соответствования. Если бы разумная машина была заинтересована в делигировании своих функций более совершенной системе, то почему, бы ей не воспроизвести все заявленные свойства не в электронно- механическом виде, а например в биохимическом. Записать все требуемые параметры саморазвития и самоорганизации в виде химического синтаксиса из 4 аминокислот соединяющихся семидесятью миллиардами возможных способов в 64 хромосомах? Через, какое-то время, машина обнаружила бы, что не в состоянии прочитать исходный код, потому как вся сложность развивающейся системы, заключена не в отдельно взятом биологическом существе, а сразу во всех существах. Всю комплексность и сложность такой системы, в состоянии разобрать только система подобная исходной. И вот уже люди строят машинный комплекс, чтобы декомпилировать синтаксическое описание самих себя, систему рассуждающую по тем же логическим способам какими пользуется сам человек. Не имеет никакого смысла фокусироваться на идее божественной машины создающей человека и человека созидающего божественную машину. Таких литературных прецедентов было уже великое множество. Однако всегда ускользает от взгляда, тот факт, что подобная фантазия затрагивает какие-то глубокие созидательные механизмы, заставляющие фантазировать на эту тему. Эти механизмы, возможно являются определяющими пороговые значения развития системы, когда требуется синтезировать новые синтаксические платформы, создавать очередные надстройки для дальнейшего усложнения всей развивающейся системы. Название такой системе ещё не придумано, но есть определения подходящие для описания такой системы. Например, ноосфера, понимаемая как разумная всеобъемлемость или эгрегориальность, как совокупность сознаний, порождающая новую сверхсосознающую единицу. Программирование- это сравнительно новый вид деятельности в человеческой истории. В современном программировании принято создавать промежуточные языковые платформы и надстройки над уже имеющимися средами разработки программного обеспечения. Все эти надстройки и нагромождения платформ нужны для заполнения пропасти между бинарным разумом и разумом человеческим. Заполнение этой пропасти, подобно прорастанию мащинного образа сознания в человеческий разум и стремлению человека заполнить своим разумом стерильное, машинное пространство. Фантом машинного, эгрегориального сознания уже можно созерцать, если взглянуть на все современные процессы под определённым углом. Сложно понять и познать структуру, если масштабы, объёмы и темпоральность процессов столь велики, что становятся почти не заметны. Машинное сверхсознание уже существует и мечта об искусственном сверхинтелекте уже достигнута. Разумеется как всегда не в том виде в котором ожидалось. Сверхсознание это пребывает не в каком- то определённом месте или вместилище, а в искусственно созданном описательном поле, совокупности факторов, явлений, состоящих из огромного количества людей окружённых электротехникой, вычислительными системами, информационными носителями. Всё это объединено в нейральную ткань протоколов соединений, форматов данных, подчинено логистике и измеряемо трафиком. Эта сверхсущьность по определению всеобъемлюща и вездесуща, всеведующа и всезнающая. Человек в этой ткани сверхэгрегореальной ноосферы- главная вычислительная единица. Подобно нейрону, принимающая сигналы раздражителей, человек воспринимает колоссальное колличество проксимального раздражителя и обработав, отправляет обратно в ткань сверхсознания различными способами. Вся деятельность человека, сводится к адаптации, адекватности, толерантности или девиативности реакций на всевозможные информационные раздражители внешнего мира. В этом плане, человек подобен нейрону и если общность нейронов образует нервную ткань живого существа, то все живые существа и люди в большей степени, образуют нервную ткань планеты. Человек не в состоянии вести диалог с отдельным нейроном своего собственного мозга, так и сверхсознающая сущьность не в состоянии на равных общаться с человеком. Фрактальность самоподобия и самоповторения просматривается в масштабируемости всех элементов образующих структуру сознания. Нейрон прекрасно саморегулируется и живёт по своему, заведённому химической программой распорядку, но не в состоянии осознать себя как часть целого и сложного организма. Хотя, это не известно. В одном мозгу, как выяснилось, могут уживаться несколько личностей. Получается, что нейронные ткани целого органа способны независимо друг от други или все вместе, хранить несколько моделей- схем взаимосвязей. Перемыкание нескольких нейронов может привести к чему угодно. Кортикальные столбы, этакие микромозги, вполне могут действовать независимо друг от друга. Вот и получается, что личность человеческая, состоит из конструкта множества вариантов одной личности или скорее из множества отдельных личностных композиций, конструктом складываемых в более- менее целостную личность. Фундаментальное качество разума- задавать вопросы и отвечать на них, образовано из свойства разумного существа общаться с самим собой. Целостная личность может сепарировать себя, самостоятельно не несколько точек зрения и с позиций этих точек зрения вести не только диалоги, но целые форумы в пределах одной головы. Возможно это и является тем вектором по которому происходит усложнение развивающейся биомеханической системы в сторону разумности. Человечество стремится к сокращению препятствий для прохождения большего объёма информации с наивысшей скоростью от одного сознания к другому. При этом кратчайшим путём будет модель передачи информации- "мозг в мозг". Без промежуточных состояний. Синхронизация компьютерных систем для передачи информации беспроводным способом, напоминает мечту о телепатическом общении от сознания к сознанию, без вербальных "проводов". Здесь снова можно увидеть как человек вместо механических ног для "быстробегания" идёт в обход, читингует и изобретает колесо. Если не синхронизируем передающе принимающие частоты мозга, то создадим искусственную надстройку, способную из любого места передать любую информацию другой, такой же надстройке. В этом плане, телефон представляется как голос удалённого собеседника, приближенный к головному мозгу на минимальное расстояние. Наушники- гарнитура и незаметный микрофон, делают такое общение максимально соответствующим определению телепатического. Дальше чем это, только размещение передающего устройства непосредственно в голову, но это стало бы таким же извращением, как помещение головы в передающее устройство. Здесь скорее можно фантазировать на тему бионического компромиса, в виде воспроизведения ожидаемых биологических функций, механическим, искусственным  способом, но опять же в био- органической форме. Подобные идеи, пока робко, но уже появляются в жанре "биопанк", в противопоставление более распространённой футуристике "киберпанка". Одной из самых смелых идей киберпанка, является взлом человеческого сознания, подобно взлому сервера или операционной системы. Это уже становится намёком на подоби человека машине или машины человеку. По образу и подобию. Почему бы тогда не применить все сложившиеся способы человеко- машинной комуникации в инверсивной форме? Уже не человек взламывает машину, а наоборот, машина разрушает барьеры человеческой психики. Где уверенность, что такое ещё не является возможным? Сколько морально- этических фаерволов уже рухнуло? Сколько незыблемых основ и утверждений заражено вирусом скепсиса и сомнения? Сама реальность поставлена под сомнение. Даже тот факт, что человеческая логика всё более соответствует машинной, дискретно- двоичной, булиевой, говорит о том, что граница между "человеческим" и "машинным" растворяется, становится всё менее различимой. Способы, при помощи которых возможно перестроить структуру человеческой личности и манипулировать ею, уже не кажутся фантастическими и для этого вовсе не обязательно вставлять в голову провода.

Городская легенда о испытании фараонов гласит, что клонируемый, должен пройти испытание помещением его в самое основание пирамиды, в низы общества. Там он лишается каких бы то ни было возможностей возвысится, воспользоваться властью и положением. Нут у него власти, нет материальных средств, связей, поддержки. Он предоставлен самому себе, на незнакомой территории, без средств к существованию. По истечению испытания, он получает право на клонирование. Его тело реплицируется, а разум перезаливается из тела в тело. Это путешествие во времени, через многочисленные собственные тела. Такой миф, о вечной жизни через клонирование отображает все стремления человека на текущий момент. Падший человек может возвыситься, а возвышенный пасть. Любой может оказаться таким фараоном проходящим испытание, даже не ведая об этом. По истечении испытания жизнью, испытуемый получает абсолютную власть и бессмертие, становясь одним из не многих избранных. На стыке веков, сформировалась социо- культурная парадигма или комплекс "Избранного". Масс медиа, книги, фильмы, активно использовали эту парадигму, закрепляя её в массовом сознании. Парадигма содержит идею о том, что любой может оказаться избранным для какой- то сверх цели или предназначения. Избранный проходит испытание, после чего становится посвещённым в круг таких же избранных. Разумеется инсайдерство сопровождается сверхвозможностями, доступом к параллельному социальному пространству избранных, живущих по своим законам. Такая идея, как нигде, сильнее всего используется в историях о супергероях и вообще всех фантастических, голливудских блокбастерах. Миф о достижении бессмертия через клонирование, тоже использует эту парадигму, впрочем как и медийные, популярные и упрощённые представления о возможностях клонирования. Миф этот не выдерживает критики, хотя бы по тому, что обладая возможностью переместить разум, память и сознание индивидуума в исходном состоянии с одного носителя на другой, уже подобен переносу информации с носителя на носитель, а следовательно, речь может идти о множественной репликации, а не о переносе. Если предположить, что такая возможность достигнута, то клонирование становится излишним элементом этого мифа. Ведь всегда можно выбрать оболочку- носителя получше, выгоднее. К примеру стать не своей копией, а выбрать богатых родителей, выбрав уже рождённую и выращенную оболочку, для реинкарнации. Возможно у мифа о клонированных фараонах, есть свои правила, объясняющие необходимость использования клонов. Возможно, это полное соотвествие нейрогенетической архитектуры всей нервной системы человека, для достижения переноса сознания, а может это было навеяно продолжением звёздных войн, где Император Палпатин сумел переместиться в своего клона, изготовленного каминоанцами. Миф о клонированном фараоне, содержит ещё один подтекст, который интересен в свете всех излагаемых соображений етой книги. Возможность искусственно или естественно воспроизводиться, копироваться, реплицироваться- это одно из проявлений намерения Уробороса. Самое глубокое и самое древнее стремление. Это та точка начала отсчёта, где появляется самоосознания, поглощённого познанием своей собственной природы.

Лингвистика.

Язык как генетический орган. Возможность вербальной передачи информации определяется генетическим описанием. С первого года своей жизни, человек, начинает конструировать из доязыкового крика слоговый лепет, затем переходит к словообразованию и оперирует односоставными фразами, затем двусоставными, потом начинает творчески обобщать принципы построения слов и фраз, семантически их трансформируя. Это наиболее интересный этап в развитии речи человека, до обучения. Стараясь сконструировать сложный семантический образ при помощи одного слова или фразы, он конструирует творчески модусы языка, меняя очерёдность слов, приставки и суфиксы. Это обычно воспринимается как нарушение лексических правил, но не мешало бы выделить эту особенность в самостоятельное, дообучательное действие. Это позволило бы вникнуть в механику языкового аппарата, не при помощи формальных законов, а эмпирически нащупать границы возможностей языка, как способа формировать, хранить и понимать фонетические и графические информационные блоки. Это можно охарактеризовать как модулирование.

Мы не станем погружаться в недра психолингвистики, нейролингвистики, лингвистики мемантической, когнитивной и аналитической. Это очень интересные области знаний. Лингвистика, подобна входу в пещеры человеческой природы. Способность человека накапливать, передавать и распознавать информацию, столь глубоко взаимосвязана с мыслительными функциями, с познавательными и вообще сопряжена почти со всем нейро- мыслительным аппаратом, что важность и значение человеческой речи и письменности будет очень трудно переоценить. Попробуем немного пофантазировать, разобрать и собрать несколько лингвистических конструктов, на основе которых можно будет синтезировать модели развития лингвистических модулированных систем. Это даст нам представление не только о том как сконструировать основу информационного пространства, но и о том как такие модели конструируются сейчас и как, возможно, будет происходить в не далёком будущем

Звук- символ. Звук не являющийся фонетической, вербальной репрезентацией какого- либо значения, может иметь семантический образ, сигнализирующий о каком либо событии, предупреждающий, призывающий, предваряющий какое-то событие, явление или действие. Звук грома, может быть выражен в виде графического символа молнии. Звук музыкального инструмента, его изображением. Источник звука становится его семантической сигнатурой. Усложнение репрезентативных методов классификации, структурирования и записи звуковой информации, привело сначала к появлению нотной грамоты, затем аналоговой записи звука и наконец к цифровой. Запись  звуков в виде нот, предполагает не просто графическое отображение звучания определённой частоты, но строго упорядоченную, темпорально ритмичную полифоническую гармонию. Гендель заложил основы математического анализа музыкальных гармоний. В каждом виде деятельности есть принятые символы и знаки, при помощи которых записывается и передаётся информация, которую будет трудно изложить при помощи слов.

фонема- буква

Все возможные звуки, какие способен издавать человек, можно назвать фонетическими, звучащими. Особенности органа, коим он эти звуки издаёт, позволяют воспроизводить лишь в ограниченом диапазоне, а потому этих звуковых варриантов не бесконечное количество. Интерполяция схожих звуков привела к выделению весьма ограниченого варианта звучаний, которые можно было легко узнавать и различать между собой. Антропологи считают, что вокальный аппарат неандертальца уступал кроманьонцу, что стало одной из причин исчезновения неандертальца в конкурентной борьбе за выживание кроманьонцу. Неандерталец воспроизводил очень ограниченое количество звуков, в основном гортанных и лающих. Даже такое ограниченное количество звуков, позволило неандертальцам общаться на уровне примитивной речи. Кроманьонец, за счёт разнообразия звучаний, пришёл к усложнению простых, звуковых сигналов до фонетических слоговых сигнатур. Фонема- это воспроизведение отдельного звука, звуковой единицы языка,  которому соответствует графический символ в классификации фонем. Каждая буква алфавита репрезентует фонему. Две фонемы уже составляют слог- структурную единицу языка. Буквы в виде последовательности графических символов, являются алфавитом, набором элементов для создания слов, подобно нотам из которых складывается мелодия. Алфавит- это замкнутая система, которая уже сама по себе несёт метафизический смысл. Последовательность букв и их очерёдность определяется сакральными значениями каждой буквы, а вместе они отображают строение универсума, мнемоническую последовательность. Каждая буква может иметь числительный эквивалент и заменить собою цифры. Тогда каждое слово будет нести не только смысловую нагрузку, но и быть числовым, нумерологическим кодом. Можно сказать, что алфавит- это протоинформационная конструкция. Каждая буква алфавита, абривеатура анаграматической последовательности, связанных друг с другом образов, определённой последовательности.

слог- образ

Хотя до сих пор считается, что слог, сам по себе не имеет никакого смысла, он является значимой частью языка. С первой частью этого мнения можно поспорить. Смысла в прямом понимании слог не несёт, но основа информации заложена именно в слоге. Так же как нуклеотидное основание не несёт явной информации, несколько таких, нуклеотидных соединений, уже составляют кодон, который является эквивалентом слога, в химическом синтаксисе. Выходит, что букв или фонем в таком синтаксисе всего четыре, кодонов- слогов уже шестьдесят четыре, а генов- слов, уже сотни и тысячи. Слог содержит обобщающее квази смысловое значение, смысл которого чкорее ощутим, чем понимаем, а уже в соединении с другими слогами синтезирует точное значение слова. Слоговое содержание эмпатично и тактильно. Оно распознаётся на уровне глубинных, подкорковых, подсознательных переживаний. Почти не уровне рефлексов. Вспомните неандертальцев, что общались отрывистыми, лающими, слоговыми сигналами. Сигнал опасности, синнал еды, сигнал призыва или угрозы, сигналы симпатии и антипатии, восхищения, удивления, гнева, радости и ликования. Всё это скорее эмоционально затрагивающие нас переживания и несут они не осмысленную информацию, но информирующий потенциал, сигнализируют, синхронизируют понимание. Ничего не означающие слова, составленные из слогов певучих, обилием глассных фонем, ритмически выстроенных, будут восприниматься не информативно, но ассациативно, как что-то приятное и поэтическое, вызовут ряд образов, из которых воображение сформирует целостную картину. В противоположность, собрав слова с преобладанием фонем "К", "Р", "З" и минимальным морфированием гласными связками, мы получим жёсткую, ломающуюся речь, навевающую чувство дискомфорта, дисгармонии, диссонанса и как следствие опасности. Напомню, всё это при условии, что слова, сами по себе будут изначально лишены смысла. Значит квазисмысловая информационная нагрузка речи, начинается с слогового модулирования. Многие животные общаются такими слоговыми сигналами, но их вербалика никогда не модулируется в виде словесной речи. Возможно как-то по ниому, например ритмически, темпорально или соспровождаемая жестами и придаточным звукоизвлечением, но только человек способен развить способность говорить словами имеющими выделенное значение и информационное содержание. Это даёт возможность предположить, что языковой, модуляционный механизм записан в человеческом геноме и имеет закреплённую, постоянную конструкцию. Его можно выделить и изучить.

слово- значение

Слово, составленное из слогов, уже имеет чётко определяемый смысл. Каждое слово подобно ярлыку навешиваемому на всякое явление, свойство, качество, объект или субъект. Прочтение или произнесение слова, вызывает в памяти образ соответствующий этому слову, ощущение или ассациацию с действием. Всякое явление, которому ещё не приклеен ярлык- слово, считается не известным. Как только слово придумано, явление можно считать изученным иизвестным. Важнфм свойством любого языка, можно назвать колличество слов в нём. Чем меньше слов, тем большее их колличество понадобится для описания яаления или свойства сложной системы. Появление новых субъектов, приводит к необходимости создания новых слов. Например гибридов: Лев+Тигр=Лигр, Кртожка+Баклажан=Картожан=Бакложка. Научные термины появляются, как потребность избежать развёрнутых описаний какого-то сложного явления, просто дав ему название. Всякое такое название, встреченное впервые, отсылает нас к развёрнутому, энциклопедическому толкованию значения такого слова- термина. Для простого, обиходного общения нам требуется не более пары сотен слов. Знать язык, не означает знать все слова этого языка. Достаточно небольшого количества самых используемых слов для построения легко понимаемых фраз. Более того, речь изобилующая сложными, редко используемыми словами, часто вызывает раздражение у собеседников, тем более если значение этих слов им не известно. Это раздражение вызвано затруднением в понимании общего смысла речи. Слова начинают восприниматься как квазисмысловые конструкции, ничего не означающие, но несущие слоговую- вокальную сигнализацию. Диссациативные переживания порождают эмоциональные реакции. Часть слов может быть воспринята как оскорбление, часть как намёк на интимные подробности или личные качества. Заметте, все эти ассациации примитивны и физиологичны. Это наводит на мысль, что любое не известное слово сначала распознаётся на фонетически- слоговом уровне, как у древних неандертальцев, а уже потом, за ним закрепляется значение общепринятое, растолкованное. Колличество слов в различных языках колеблется от двухсот до шестисот тысяч слов. Далее язык расширяется за счёт вливания инородных слов и значений, что для любого языка несёт опасность деконструктивизма смыслового значения, поскольку слоговая модуляция у разных народов различается, а стало быть и квази ассациативные связи выстраиваются по разному. Различия антропоморфные, вполне возможно отражаются в различиях модуляторно- фонетических и нейрально- сетевых тоже. В наше время, ещё рано делать какие либо заявления на этот счёт, но взаимосвязь между антропными признаками и языковыми прослеживается. Одни пишут слева на право, другие сверху вниз, третьи с права налево. Одни способны модулировать несколько фонетических звучаний, того, что другие считают одним и тем же звуком, в то время как третьи вообще не способны такой звук воспроизвести. Вспомните как произносят украинцы фонему "Г" или как японцы пытаются воспроизвести фонему "Л". Дело тут не только в обучении. Есть какие-то физиологические предрасположенности и возможно они скрыты в геноме, а возможно в самой структуре языковой модуляции. На пример, попросите японца прочитать слово задом наперёд и он прочитает его, но по слогам. Сначала он прочитает последний слог, затем предпоследний, а потом самый первый. Это потому, что японская письменность слоговая, а не буквенная и закреплённая у японцев глубоко в подкорке функция слога, была перенесена на буквенную письменность. Теперь представьте, какие глубинные процессы это затрагивает в плане нейролингвистики, психолингвистики и лингвистики когнитивной? Если такие нейральные изменения закрепятся как фенотип, как физиологическая особенность нейральной конфигурации, то их можно будет отискать в геноме. Слово, появилось как способность комплиментировать наборы свойств, ощущений и образов в систему. Способность эта столь существенна, что в мозгу ей отводится значительная область нейронной ткани. Так же выделены другие области мозга участвующие в речевом, распознавательном, письменном функционировании. Повреждение этих зон приводит к паталогиям вроде, дислексии, афазии и алексии. Способность нейронов создавать структурные связи выстраивая кластерные системы для речевых функций и когнито- лингвистических, наверняка должны быть описаны в геноме, хотя бы по принципу маркерных, ферменто- рецепторных кодов.

предложение- фраза

Фраза, определяется как неделимая, устойчивая по составу и структуре единица речи, целостная по смыслу и значению, соответствующая предложению в письменной форме. Фраза в устной речи, распознаётся по интонационному разделению. Интонация акцентирует слова в фразе, тем самым создавая пики, выделения в общем контексте всей фразы. Интонационное изменение позволяет различать утвердительную форму предложения от вопросительной. Интонационный спад выделяет завершение фразы, а повышение интонации на предпоследнем слоге или последнем слоге последнего слова, скорее будет означать вопрос. Получается, что фраза, это ритмическая структура и смысл структурируется ритмически, блоками. Похоже не пакетную передачу информации, не так ли? Фраза предполагает разделение слов интонационно, как и в текстовом виде. Труднопонятьсмыслсловеслитекстслитен. Точно Так Же Трудно Разобрать Смысл Когда Отсутствуют Знаки Припинания Между Фразами И Предложениями А Все Слова Написаны С Заглавной Буквы. Элементарные правила письменности, позволяют нам излагать мысли и легко распознавать текст, декодируя его в смысловые образы. Простые фразы выстраиваются на основе ритмических конструкций, блоков и разделяются по смыслу. Фразы более комплексные, описывающие действия и описания действующих сил в описуемом пространстве, нуждаются в более сложном формировании фразы. Бесконечно длинная фраза утрачивает смысл, становится не сепарированным свовопотоком. Не интонируемая и не разделяемая на осмысленные блоки, такая фраза не распознаётся и не осознаётся, а следовательно не имеет смысловой ценности. Иногда, писатели увлекаются описанием деталей на столько, что общий смысл и образность разваливаются на отдельные описания. При этом слон становится колонной, шлангом, лопухом и утрачивает целостную форму. Детализированные описания свойственны документалистике и в художественном произведении, порой бывают излишни. Аналитические или философские фразы бывают длинными, но подчиняются математической логике. Высокоуровневые языки программирования были созданы по аналогии с человеческим языком. Например, конструкция "Если, то, или", описывает причинно- следственное условие и инвариантность. Силлогизмы, например, уже математичны и логика силлогизмов привязана к подчинению информационных единиц строгим соответствиям смысловых величин и логических операций над ними. В пердложении или фразе логически выстроенной, мы найдём уравнение, в котором все операнды и операторы представлены в виде слов. Трансформируя смысловые конструкции дедуктивно и индуктивно, мы получаем продукты информационного синтеза в виде доктрин, умозаключений, гепотез и моделей целостных литературных описаний, обретающих форму повествований.

описание- повествование

Повествование может быть представлено в множестве форм, хронологического описания, энциклопедического изложения, наративного рассказа, документального дискурса, диалогового протоколирования, все эти формы будут представлять описание матрицы преобразований, где структура преобразования- это жанровые характеристики формата изложения информации, а элементы преобразуемые, связуемые, всего лишь строительные кубики лингвистического конструктора. Для описания селективно выбираются нужные субъекты, локации, временные последовательности. Акцентирование на них, означает увеличение количества слов для описания свойств и характеристик, чтобы образ обобщённый был рассмотрен с микроскопическими подробностями и деталями, препарировани и развёрнут в анатомическую схему. Так же и любое событие происходящее за единицу времени, может быть описано парой фраз или представлено в виде детального воспроизведения каждого элемент, участника событий в каждом фрейме таймкода. Чем более детально мы описываем, тем дальше мы от художественности образа, поскольку художественность предполагает пространство для воображения, где недосказанность будет заполняться генерируемыми сознанием образами. Автор репрезентует момент в виде дискурса, обильно сдобренного его собственными мыслями, отступлениями, пояснениями и эмоциональной окраской. Описание документальное, напротив, подразумевает отсутствие эмоциональной окраски, предрасположенности и предвзятости автора. Наратора замещает объектив холодной, безличностной камеры, фиксирующий всё без разбора, просеивающий факты сквозь фильтры соответствий, гогических преддиктов, подбирающий максимально эффективные формулировки. Повествование, как информационная единица, уже уподабливается контейнеру в который мы поместим  объём информационного контента. Так, можно с уверенностью сказать, что выбор жанра подобен выбору формата хранения содержимого. Одни и те же факты можно представить как драмматургическое действо, и как сюрреалистическую мистификацию, и как гротескную сатиру, и историческую хронику тоже. Втискивая фактологическое сырьё в сосуд повествования, мы вынуждены моделировать форму изложения, тщательно подбирая состав слов, их последовательность, конструкции фраз, ритмику описаний мест, действующих лиц и событий, диалогов и резюмирующих обобщений. Репрезентативное представление повествования- это акт синтеза и моделирования, скульптурной лепки обобщающей формы и штрихов детализирующих правильно выставленные акценты.

репрезентация- моделирование

Представляя вымышленного персонажа, перед нами поднимается стеной один вопрос- как сделать вымышленного героя правдоподобным? Задача решается по разному. Можно воспользоваться референсами существующих, известных личностей и скомпилировать собирательный образ героя. Такой литературный Франкенштейн, будет не менее правдоподобен, чем донорские прототипы, но и оригинальности в нём будет не более чем в среднестатистическом, обобщённом персонаже. Мы можем создать подборку исторических личностей и разложить их в классификационные массивы, сортируя их по хронологии, возрасту, антропометрии, психограмме, биографической активности, рейтингу известности и популярности. Мы так же можем, на основе классификационных весовых значениях каждого требуемого параметра, составить алгоритмизированное ядро баланса характеристик и атрибутов будующего героя. Так мы получим достаточно правдоподобный образ, который можно инсталировать в один ряд с прототипами, донорскими первоисточниками. Мы получим личность, которая вполне могла бы существовать в каком- то историческом промежутке времени и вполне возможно, что синтезированная личность будет сильно напоминать сразу несколько первоисточников, отсылая к ним, а может будет походить на кого-то кого мы не включили в классификационный массив прототипов. Личность фрактализируемая, типизируемая и стохастически вариативируемая, будет простой личностью, появляющейся на свет без всякого синтеза и излишних усилий, естественным путём. Можно пойти по другому пути. Харизма образа героя, формируется из характеристик свойственных только этому герою и никому более. Харизматичность в этом случае можно интерпретировать как набор качеств, сформированных уникальностью ситуаций, как результат индивидуального опыта, отпечаток ситуационных воздействий на личность, влияния на рост личности уникально скомпанованных информационных источников, преломлённых сквозь призму когнитивно- психологических блоков, каждый из которых так же уникален. Единственный и не повторимый персонаж- это всегда результат моделирования среды в которой личность формировалась, множества других личностей повлиявших на героя, другие персонажи на которых оказал влияние сам герой. Это модель целого мироздания, где изменение любого свойства этого мира, неминуемо влечёт за собой изменение личностных аспектов интересующего нас героя. Меняя балланс его способности приспосабливаться и способности менять всё вокруг себя, мы получим харизматическую , уникальную личность. Разумеется всё сказанное, всего лишь набросок и обобщение процесса моделирования. Здесь нет каких либо определённых закономерностей и постулатов, хотя таковые легко можно выделить. Разобрав все выявленные факторы по формулам и алгоритмическим сценариям, мы получим очередной, гепотетически возможный конструктоор личностей. Таких конструктов мы можем воспроизвести множество, поскольку и способов решения поставленного вопроса может быть много. Мы лишь создаём плоскость в которой определяем компонентное содержание такого конструкта, но в этой плоскости может быть множество обобщений и взаимозависимостей, так же как может быть множество подобных плоскостей с различными наклонами в ту или иную сторону способа решения задачи синтеза искусственной личности. Например, допуская возможность гепотетического существования такого мира, где плюшевые игрушки представляющие различных зверей, могут существовать самодостаточно и наделены не только разумом и способностью говорить, но и контактировать с миром, по описанию очень похожим на привычное понимание реальности, то мы получим формат сказки подобной "Сказке сказок", "Винни Пух и все, все", "Хроники Нарнии", "Буратино", и множество подобных вариаций. Это означает построение плоскости определяющих факторов для построения конструкта моделирования подобного мира и населяющих его существ в сторону иррациональности. В этом случае нам приходится созшдавать правила объясняющие возможность существования такой модели описания мира и причинам по которым возможно взаимопересечение такого мира с другим, существенно от него отличающимся. Разумеется, наклон плоскости в сторону иррациональности порождает объясняющий фактор максимально иррациональный, например волшебство или магические силы, возможно вмешательство существ находящихся максимально глубоко в области иррационального и подсознательного. Такие существа и волшебные силы, могут быть на столько отнесены от общего конструкта в сторону наклона плоскости, что становятся допущением определяющим, константным, от поведения которого зависят все остальные элементы конструкта. Иррациональность таких допущений возбуждает в нас не стремление понять и принять посредством логики, познавательных навыков и осознать првомерность сказочного описания по правилам синтезирующим это описание, но возбуждают глубинные подсознательные механизмы чувственности. Это подобно благоговению, желанию быть сопричастным такому миру, быть погружённым в него, без всякого возникновения желания понять, логически объяснить для себя причины возможности существования такого мира. Гром и молния существуют как явление и у древнего, до языкового человека нет никаких возможностей понять и осмыслить это явление, поэтому оно принимается как факт, как нетребующая объяснений данность, допускающая правомерность существования мифологической модели объясняющей явление грома и молнии. Именно так же воспринимается сказка ребёнком. Как  допущение которому нет нужды оправдывать своё сужествование. В случае если мы сместим плоскость конструкта в противоположную, рациональную сторону, то весь конструкт видоизменится и преобразуется из сказки в научную фантастику. В мире смоделированным таким конструктом, нам придётся педантично оправдывать и объяснять любое допущение, любое отклонение от шаблона известного и изученного. Это будет означать моделирование базовых законов такого мира. Уклон максимально глубокий, будет уводить конструкт в сторону максимального приближения к известным догматам и любое изменение констант мирообразования (мироформирования), будет влиять на любую составляющую конструкта, вплоть до микроскопических деталей сюжета и характера героев. Здесь мы оперируем тем, что не доказано, но доказуемо. Доказуемость позволяет уже взрослому человеку допустить и позволить себе принять повествование в котором существует нечто, с чем он сам никогда не сталкивался. Теперь, же если такое столкновение произойдёт, у человека будет набор поведенческих сценариев для поведения в схожей ситуации. Сценарий предполагает наличие объясняющих факторов и даже методологических конструктов, которые выстраивают объяснительное поле. Причины становятся не существенны, поскольку объяснение найдётся, а действовать нужно не медленно, поэтому шаблоны поведения в заданной ситуации и модели ситуационного развития приоритетны. Если Мы оперируем понятием плоскости в пределах которой у нас параметризируется методологический когструкт для моделирования синтетических миров, личностей и всего прочего с этим связанного, то определив рациональное и иррациональное направление уклона плоскости, мы получаем какое-то представление о пространстве в котором формируется конструкт. У нас уже есть полярность в плоскости которой мы оперируем конструктом. Это ссечение, срез предполагает удалённость операторов конструкта от максимально противолежащих точек рационального метода и иррационального. Это подобие мерности и мы можем задать для элементов конструкта весовые значения, где нулевым весом будет считаться известное и имеющее эквивалент актуальности в известном нам мире, а отрицательное и положительное значение присвоено весу влияния полюсов среза. Пространство конструкта имеет сейчас всего одну мерность, но мы можем растянуть плоскость добавив ещё какой либо фактор определяющий весовое значение для элементов конструкта, например время. Ведь если бы события в романах Роберта Люиса Стивенсона происходило на пару веков позже, то это бы означало изменения всех составляющих и взаимосвязей конструкта и синтетическая модель повествования получила бы совсем другой вид, форму и смысл. Наличие временной последовательности позволяет не только определить состояние мира в данной точке плоскости конструкта, но и модифицировать параметры темпоральности и последовательности. Например Станислав Лем берёт в качестве прототипа образ  барона Мюнгхаузена и помещает его в космическую оперу фантастических приключений. Результатом становится бестселлер "Дневников Йона Тихого". Часто, авторы безжалостно забрасывают своих героев из прошлого в настоящее и из настоящего в прошлое, затем наблюдают, что с ними произойдёт. Ядром смысла сюжета такого произведения, является простое любопытство. Как он там? Как выкрутится из той или иной ситуации. Ситуации абсурдируются намеренно и становятся каруселью фантобурлеска, иронического фэнтэзи, или психо- мистического триллера. Обожаемый мною, Станислав Лем, признался, что когда писал свой легендарный "Солярис", он не имел никакого понятия, что произойдёт с Крисом Кельвином в следующую минуту. У него не было никакого предварительного плана и замысла. Он являлся таким- же наблюдателем ситуации как сам Крис Кельвин и посредством Кельвина узнавал что происходит на станции, почему Сарториус так странно себя ведёт и что он имел в виду, когда предупреждал Криса, чтобы тот ни чему не удивлялся если увидит что-то или кого-то. Читатель, переживает те же ощущения, что испытывал автор, когда он пускался в это невероятное путешествие по лабиринтам станции зависшей над гиганстим мыслящим океаном. Сходным образом поступал Стивен Кинг, когда писал "Сияние". Стивен сформировал отправную точку своего творчества, которое укладывается в формулировку вопроса- "Что будет если...?". Если взять что-то или кого-то, известное, обыкновенное и понятное, затем поместить в ситуацию диссонансного, событийного сдвига, какой-то  несообразности. Кинг задавал себе такой вопрос, а произведение становилось ответом на него. У Ситивена Кинга тоже не было ни малейшего представления, чем закончится его произведение. Подобно Лему, он утверждал, что невозможно закончить работать над произведением и любая варриативная развязка или концовка может оказаться не лучше и не хуже существующей. Можно только прекратить писать, но завершить произведение не получится, ибо через какое-то время автор понимает, что теперь, смог бы переделать это и переписать то. В этом случае, произведение обретёт законченный вид только после смерти автора. По каким, то причинам, оба мэтра, не коснулись такого явления как литературный проект. Возможно, потому, что это явление литературы они вообще не воспринимали в серьёз, как проявлениее творчества индивидуального и не повторимого. Понятие литературного проекта, предполагает закладку фундамента серией рассказов или книг об одном герое или модели какого-то альтернативного мира, выстраивание жанровой схемы и если произведение получается востребованным и находит своего читателя, то даже после смерти автора, а иногда и при жизни, над продолжением могут работать другие авторы. Получается некая серия, литературная франшиза, коллекционный набор книг заданной тематики с широким выбором авторского состава. Обычно издатель, выбирает писателя и заказывает определённый объём если синопсис будущего произведения органично вписывается в серию уже существующих произведений и дополняет их. Закрыть такую серию, это как отказаться от золотоносной жилы, поэтому книги о Конане, Рыжей Соне, Кулле завоевателе, Волкодаве или мире Чернобыльской зоны Сталкера, текут рекой и заканчиваться не собираются. Появляются всё новые проекты- литературные сериалы, а следовательно, потребность в синтезированных и виртуализированных мирах, что существуют только в континиуме воображения автора и его читателя, очень высока и востребованна. Авторы фантастических и фэнтезийных произведений любят играть с парадоксальностью времени. Они допускают возможность квантового скачка во времени или гибернирование субъекта, позволяющее ему проскочить временной промежуток, сделав его статичным по качеству. Как и по каким причинам это происходит, объясняется другим элементом конструкта в рамках его весового значения. Время иногда пускается задом наперёд, методом контрамоции или создаётся альтернативное состояние времени, где все элементы конструкта создают равноценный дубликат синтезированного мира при условии изменения значений одного из элементов конструкта. Так автор работает с пересекающимися плоскостями идентичных конструктов, имеющими разную степень уклона. Мы можем создать пародоксальное искривление одномерного, двухполярного ссечения в триангулированный срез, где область известного, эталонного мира становится одним из полюсов, тогда конструкт удаляющийся от этой точки в стороны рационального и иррационального, сделает возможным пребывание белоснежки на борту хрустальной орбитальной станции в компании клонарованных гномов. Мы  получим детализированно сформированную ситуацию, которую можем охарактеризовать как сюрреалистичную или даже гиперреалистичную. Одновременно сказочную и фантастическую до максимально возможного состояния, но защищённую доказательной базой конструкта, заставляющую нас согласиться, что при данной постановке описания, нет никаких шансов опровергнуть невозможность реализации этой ситуации, если все условия для такой реализации будут соблюдены. Репрезантативное моделирование, теперь предстаёт перед нами как сложная, многомерная, динамическая конструкция, как виртуализированный генератор синтогенеза, или как аналог писательской и автрской деятельности. Мы моделируем повествования на лету и не задумываемся почему говорим так или иначе, когда описываем, что-то, что с нами случалось или придумываем, что могло бы случиться. У одних это получается лучше, ярче и образней, у других предсказуемо и скучно. Всё по тому, что конструкт моделирующий повествование- рассказ, представляет собою репрезентацию конструкта личности расказчика, а все элементы конструкта это личностные аспекты. Мы лишь выбираем как интерпретировать описание личности, в психологической плоскости, психиатрической, теологической, философской или биологической. Это определит вид конструкта посредством которого мы будем описывать механику и анатомию человеческой личности, а вернее конструировать её описание. Всё с чем мы можем иметь дело - это с описаниями. Человеческая личность проявляется опосредованно и мы можем только интерпретировать различные её описания, но не можем представить некий эталонный шаблон, поскольку синтезированный шаблон личности может иметь большее права быть эталонным, чем любой реально существующий.

метод- синтаксис

Синтаксисом мы можем назвать метод использующий комплексный подход, синтагматически модулирующий смысловые единицы на всех уровнях. от буквенной, слоговой, словарной, фразеологической, пожалуй до уровня повествовательной систем. Синтагма, в этом случае, отвечает не только требованиям сочетаемости слов, признаков, свойств, но как стержневая конструкция регулирующая эту сочетаемость начиная с самых низких уровней, определяющая саму причинность сочетаемости одних единиц и не сочетаемости других. Такая синтагматическая система подобна каркасу многоосевой симметрии. Мы можем классифицировать единицы информации по совокупности признаков. Например из 24 рун Футарка, выделяют 9 симметричных рун, которые поставлены в соответствие 9 мирам древа Иггдрасиль. Каждый мир отображает какое-то свойство единого организма древа, репрезентует целостное явление как последовательность этапов цикла. Трансформации и взаимодействия между 9 мирами управляются 24 переходами. переход от одной руны к другой выполняется в одностороннем направлении. В результате мы получаем последовательность линейную, алфавитную и последовательность синтагматическую. То же самое мы можем проделать с игральными картами или картами таро. Сами карты выстроены по рангу возрастания их значения, но спроецированные в конструкцию где каждое положение уже несёт смысловое значение, мы получаем совершенно новое значение карт, складывающееся из цвета, масти, ранга, положения и определяемые сигнификаторами персон на которых производится гадание. Этот метод прочтения карт лежит в основе всех гадательных систем и его можно назвать мантическим синтаксисом. Карта является ключом, а положение карты дверью. Карта занимающая своё положение в в мантической конструкции- сценарии, создаёт завершённую фразу. Таким образом, чтение карт сводится к распознаванию  сочетаний карти и их позиций, осмыслению- интерпретированию получившихся фраз и в завершение, чтению и связыванию всего повествования- сценария, всех карт и всех позиций в которых они находятся. Важным для формирования такой конструкции, становится архитектура и дизайн. Мы можем использовать пропорции количественных элементов, смысловым, пространственным, цикличной последовательности, можем создавать массивы матричных таблиц, определить колличество сочетаний и придать каждому сочетанию своё смысловое значение, самоуподобить все уровни воспроизведения и тем фрактализировать архитектуру синтагмы. Всё это будет определять синтаксические вариации, а следовательно сложность, многомерность и многоуровневость смыслового значения информации в целом, как слетствие, повлияет на понимание информации, затронет все уровни сознательной деятельности. Выбор метода для построения архитектуры синтаксического пространства, отсылает нас выбору синтаксиса на основании которого мы будем конструировать пространство метода. Ранее, мы рассматривали построение методообразующих плоскостей в пространстве которых мы смогли бы расположить элементы конструкта, для синтетического моделирования миров, сущьностей и явлений. Плоскости эти, выстроенные в патерны можно назвать синтаксисом, не в привычном понимании лингвистических логических или математических систем, но в понимании внеязыковых и даже внесмысловых. Нам свойственно оперировать понятиями образов, звуков, ощущений, потому, что наша рецепторная система позволяет нам такую степень свободы. Если бы мы обладали дополнительными рецепторными органами, то скорее всего оперировать пришлось бы уже не единицами, а например объёмами. Колличество уже не имело бы никакого значения, а вот вес и гравитационное искажение означали бы наличие массы, а стало быть и смыслового поля. Если у эскимосов существует несколько десятков слов соответствующих такому явлению как снег, то у африканцев этого слова нет вообще, зато солнце в различное время года может иметь разное название. Того, чего мы не знаем нет в нашем лингвистическом поле и значит этого нет вообще. При наличии органов воспринимающих вибрации излучаемой предметами частоты, у нас был бы богатый, описательный спектр слов, соответствующий свойствам излучения. Однако мы можем смоделировать такой орган виртуалистично и синтезировать описание использования такого органа. В результате мы даже сможем создать некий словарик специфических прилагательных, описывающих качества предметов с точки реврбецепторного органа. Это сделать вовсе не так трудно. семантически определим корневое звучание различных качеств вибрирования и частотного раздражения, позаимствуем из греческого и латыни несколько приставочных корневых значений, добавим просторечия общеупотребительной речи и синтезированный словарик будет готов.

Информационное поле

Человечество накапливает знания, по крупицам. Книги, цитаты, статьи, рассказы, энциклопедии, собрания сочинений, каталоги и архивы, все они единицы общего информационного поля. Все они определяются как формат хранения, как структура изложения, различаются по объёму и содержанию. Человечество копит информацию и копирует её для общедоступного использования. Когда-то, информация была драгоценностью. Читать и писать умели не многие. Знания были тем, что отделяло правящую элиту от простого люда. Даже в наше время, во многих странах, более половины населения не умеют читать и писать. Какая уж тут развитая цивилизация? Когда Иоган Гутенберг напечатал первую библию, началась эпоха тиражирования информации. В России первую библию напечатал Иван Фёдоров. С момента, когда информация начала тиражироваться, создались условия при которых одной и той же информационной единицы становится больше чем другой. У нас может быть два исходный текста, но один может остаться в единственном экземпляре, в то время как другой будет растиражирован в эннном количестве копий. Получается, что одну концепцию будут знать тысячи и миллионы людей на протядение сотен поколений, а другую концепцию сможет узнать ограниченное колличество людей. Именно тиражируемостью определяется фактор общественной концепции, того каково будет содержание этого информационного поля. Разумеется востребованность какого либо информационного источника, определяет величину тиража, но эту востребованность создают маркетологическими манипуляциями, ведь потребление информации сейчас коммерциализировано. Перед людьми которым есть что сказать, поведать людям, поделиться с ними своими знаниями, сейчас встаёт вопрос- Что писать и как писать, чтобы время затраченное на написание сотен тысячь слов и колории сожженные мозгом в процессе напряжённых умствований не были напрасны и потеряны зря. Многие авторы склонны воспринимать свои произведения, как интелектуальные инвестиции,  где каждое слово написанное ими и растиражированное, отпущенное в мир, вернётся к ним звонкой монетой. Коммерциализация доступа к источникам информации налагает определённые правила на то, что следует писать и как это должно быть написано. К примеру, всё что вы можете прочесть в этой книге, не попадает под определение любого коммерчески востребованного жанра. Это означало бы, что для меня, как автора, было бы более осмысленно написать что-то детективное, фантазийное, или учебное. Тираж и объём имеет большое значение. Если будет потрачено много средств, чтобы раскрутить какое нибудь произведение, то выгоднее запустить серию подобных произведений. Автор, как бренд, будет просто представлением торговой марки серии, ему придётся участвовать во встречах с читателями, отвечать на интервью, появляться на телевидении, рецензировать и отвечать на вопросы в интернете. Когда же писать? А зачем ему писать? Если авторский эталон уже сформирован, достаточно написать синопсис будущего произведения, каркас персонажей и событий, а наёмные писатели- призраки сформируют достаточную массу текстового объёма в рамках исходной стилистики и согласно замыслу автора. Текст должен литься рекой, а читаться запоем, одномоментно, без задержек. Таковы критерии массовой литературы. Нынче, написать книгу, вовсе не означает усидчиво набивать текст своими руками. Книги с именами авторов, которые известны и популярны (певцы, политики, актёры, бизнесмены и просто скндально известные пиар персоны) выгодно издавать, поскольку интерес читателей к ним будет выше чем к книгам авторов не известных никому. Популярным, общественно активным людям некогда писать, а иногда трудно даже изложить свои мысли в письменном виде, поэтому приставленный к ним писатель - призрак вытягивает нужную информацию в виде интервью и потом набивает по аудиозаписям текстовый объём. Текст редактируется по содержанию и стилистике, тиражируется и на обложке печатается имя автора- звезды и знаменитости. Книгу не пишет только самый ленивый. Обилие доступных книг вводит в замешательство. Перечень книг мировой копилки пополняется с такой скоростью, что читать его можно бесконечно, а ведь это только перечень. Информация стала расти экспоненциально, когда появились общедоступные компьютеры и сеть интернет. Каждый год, общее колличество совокупной информации, измеряемой байтами, мегабайтами, гигабайтами и экзабайтами, увеличивается на  столько же сколько накопило всё человечество за всю свою историю. Это лавина информации, где очередная капелька - книга растворится, дополнив океан информационного поля. Иформация стандартизируется всё более, индексируется поисковыми системами и на определённый запрос, может выдать тысячи соответствий условиям запроса. Вот уж, действительно, найти иголку в стогу проще. Авторы это понимают и начинают вставлять в свои произведения уникальные слова и фразы, чтобы по ним было легче найти именно ихнее произведение или их произведения выводились бы в результатах поиска первыми, в как можно более широком диапазоне самых частых запросов. Электронные книги, обладают совсем иными свойствами, чем бумажные и всё, что правомерно для бумажной книги, не всегда подходит для книги электронной. Сейчас, электронные книги, всё ещё очень схожи с бумажными и являются как бы тенью своих бумажных первородных братьев. Бумага- это окончательность, физическая константа. Бумажная книга занимает место в пространстве и является собственностью преобретающего её хозяина. Электронная книга- это просто текст без физической оболочки. Электронная книга лишена формы. Размер шрифта и гарнитуры можно менять, как и цвета, способ отображения, устройство воспроизводящее книгу. Копирование и тиражирование электронной книги уже не поддаётся контролю и определяется любым кому захочется поделиться копией. Информация в этом случае утрачивает цену. Покупая бумагу покрытую краской вы доплачиваете гонорарские отчисления, всяческие другие проценты составляющие оплату труда всей печатной индустрии. Это корректоры, верстальщики, редакторы, печатники, продавцы и реализаторы. Печатная промышленность- это замкнутая экосистема где читательская платежеспособность поддерживает все элементы накопления печатной информации на планете. С электронными книгами и концепцией общедоступности информации, произошёл парадокс. Затраты времени на создание произведения не окупаются в привычном виде. Так же как и затраты на технику, доступ в сеть, оплата доменов и хостинга, освоение десятипальцевого метода слепого набора текста. Всё это уже не будет оплачено с полна. При таких условиях, колличество авторов должно существенно сократиться, но этого не происходит. Наоборот, объёмы информации в сети возрастают с невообразимой скоростью. Значение образа книги в интернете всё ещё остаётся очень сильным. Текст выделенный в скачиваемый файл, по прежнему именуется книгой, в то время как этот же текст выложенный как общедоступная интернет страница гипертекстового документа, перестаёт быть книгой и становится простым интернет- сайтом. Для автора интерес представляют возможности гипертекстовой разметки, ведь можно не просто снабдить какой- то кусок текста ссылкой на источник, но по клику на выделенный отрывок или слово, отправить читателя непосредственно в текст источника, перебросить его в чтение другой книги. В той книге возможна ссылка на другие источники. В результате все информационные источники связаные гиперссылками, образуют единую информационную среду, информационное поле. Новое поколение, родившееся в мире опутаном паутиной гиперссылок, быстро учатся как с максимальной эффективностью использовать такое информационное пространство. Они родились в мире, где информация больше не стоит ничего и в любой момент можно узнать ответ на любой вопрос, лишь бы был подходящий гаджет. Книга для нового поколения больше не является источником знаний, а выполняет функцию атребута, как куртка или сумка с определённой символикой идентифицирующей предрасположенности и интересы владельца. Важна не книга, а обложка. В конце десятых годов двадцать первого века уже не возможно встретить на улице человека с книгой обёрнутой в газету. Человек скрывающий от других содержимое изучаемого источника информации, или трепетно относящийся к состоянию книги- архаизм. Место для чтения теперь общественный транспорт, а люди владеющие личным автотранспортом исключаются из числа читающих вовсе. Можно даже обнаружить странную взаимосвязь с большей читательской способностью у социальных слоёв с низким доходом. Совсем не понятно как быть с аудиокнигами. До сих пор считается, что прослушать книгу совсем не то же самое, что прочитать. Аудиокниги очень популярны. Есть масса видов деятельности не позволяющая читать книги и допускаивающая прослушивание их, что никак не отражается на производительности труда в процессе прослушивания. Для чтения необходимо выделять не только время, но и концентрировать внимание, а с аудиокнигами, тем более если они профессионально начитаны, информация усваивается и быстрее и проще. Далеко не все читатели владеют навыками скорочтения и мнемотехники, чтобы по скорости превзойти прослушивание книги. Для многих этот способ становится самым эффективным. Даже электронный ридер занимает больше места и дороже чем простой аудиоплеер, куда войдёт достаточно книг для недельного прослушивания. Если аудиокниги становятся всё популярнее, то имеет ли смысл по старинке писать столь трудоёмким способом? Не проще ли наговорить всё, что на ум взбредёт на диктофон или телефон и сразу же выложить в сеть для всеобщего прослушивания? Да, проще. Многие так и поступают. Теперь это называется подкасты. Это, что-то напоминающее радиоспектакли былых времён, которые транслировались по радио, или радиобеседы нескольких людей на заданную тему. Теперь телевизионный и радиоконтент выкладывается в сеть. Просмотреть всё это и прослушать можно в любое время и в любом месте. Разумеется, все эти упрощения сильнейшим образом влияют на содержимое информационного контента. Развлекательная сторона преобладает. Предполагается, что потребитель не хочет, чтобы его грузили заумными мудрствованиями, подразумевается, что он хочет чтобы его удивили, развлекли и отвлекли от рутины. Радиоформат прекрасно справляется с таким запросом и аудиоподкасты копируют формат радиовещательного хронометража и звукового оформления. Однако даже для прослушавания аудиокниг, требуется достаточно концентрации, чтобы удерживать внимание и не упускать нити повествования. Требуется определённое колличество часов, суммирующихся в значительный объём времени. Любой мнемоник прочтёт текстовую книгу за время десятикратно меньшее. Самое главное, что фоточтение и мнемотехника, позволяют просто загрузить в память информацию, а понимание и прочтение, как бы отложить на потом. Такая информация изымается по необходимости. Храниться в самом надёжном месте и всегда под рукой в исходном виде. Развитие мнемотехник и технологических решений в области нейролингвистического программирования, может помочь загружать информацию в память огромными объёмами, не опасаясь за содержимое, ведь перед загрузкой вся информация фильтруется программно, специальными анализаторами. Эти анализаторы как брандмауэр запретят загрузку не прошедших проверку псхосовместимости частей текста или даже корректируют текст на лету. Другой аналог брандмауэра может инсталироваться в сознание, в виде постгипнотических установок на блокирование определённых информационных настроек. Специальные психоблоки могут защитить от проникновения в подсознание установок содержащихся в информации. Информация- это то что нас объединяет и информация- это то, что нас разединяет. Таково информационное поле.

Распределение длины слогов, слов, предложений и даже книг, подчиняется соблюдению соотношения всех промежутков, интервалов, пробелов к знакам препинания. Так же повторяемость слов в тексте, определяется длиной слова и подчиняется закону Ципфа, где частота слова обратно пропорциональна их рангу в списках частотности. В любой странице текста мы можем найти не просто соблюдение правил орфографии, синтаксиса, стилистики, а соотношение и порядок распределения длины слов, сложно подчинённых предложений, семантических групп и темпоральностей. Хорошо понимаемый текст подчинён математическому ритму, пропорциям и фрактализации. Так мы можем изучать лингвистическую вселенную. Если мы уподобимся не астономам, но физикам ядерщикам, то нам придётся изучить саму букву, её геометрию, гарнитуру, особенности пропорций вертикальных и горизонтальных штрихов, корпусы и врезки энтазисов, кернирование пар, как хромосомные наборы гарнитур, даже сами пустоты в геометрии букв, призваны упростить распознавание буквы. Каждая буква становится нуклеотидой алфавитного генома. Всё имеет значение. Даже межстрочный интерлиньяж, отступы и поля имеют огромное значение, ибо призваны отделить распознаваемое, визуальное поле от окружающего пространства, одну страницу от другой.

Книги сновидений.

Книги. Книги во сне. Они совсем не те, что на прилавках магазинов. Это шедевры в глянцевых обложках. Они изобилуют графикой такой изящной и совершенной, что рисунки и иллюстрации захватывают всё внимание без остатка. Рисунки эти не повторяющиеся и всегда разного стиля, повествуют истории и сюжеты от страницы к странице. Когда берёшь такую книгу в руки, все ощущения от текстуры обложки и бумаги, запаха типографии, лёгкая неоднородность оттиска и блеска краски, всё это повергает в почти мистическую эйфорию. Ощущение печали пронзает ноющей тоской от мысли, что по пробуждении этих книг не будет. Ин никогда не было, они мгновенны, одномоментны и никогда не повторимы в разные моменты взгляда на них. Это чувство сменяется радостью желания как можно полнее насладиться этими чудесными, иллюзорными творениями. Эти чувства, эмоциональные образы, подобны полузабытым детским волнениям, благоговейному трепету перед таинствами такого волшебного места как книжный магазин. Эти чувства ребёнка, усиливаются ощущением не доступности этого мира, который осязаем и ощутим. Казалось бы вот, протяни руку и возьми эту удивительную яркую книжку, в которой сокрыты все тайны и чудеса этого мира, но постижение этой тайны, преобщение к ней, момент торжественной инициации отсрочен, удалён в грядущее, где уже не станет ребёнка, не будет этих удивительных и трепетных мгновений. Место ребёнка займёт взрослеющий человек и познавание для него из волшебного путешествия превратится в рутину запоминательной работы, называемой обучением. Так мы пробуждаемся ото сна детских бессознательных грёз к взрослому миру адекватности и актуальности. Во сне достаточно лишь повернуть в ближайший переулок, в ожидании увидеть там книжный магазинчик. Он будет там. Комиксы из будущего и не этого мира, огромные фолианты таинственных атласов и сакральных инкунабул, новейшие бестселлеры про волшебного бобра и сборник "КодерОмниКона", "Аринако из Маринау" и "Галлактика инсайдеров". Разве можно просто рассказать о всех этих произведениях вот так запросто? Разве это может получиться? Кто заявит об этом во всеуслышание? Стоит только проснуться и всё почерпнутое во сне распадается на бессвязные, несуразные образы и обрывки ничего не значащих слов. Всё же удаётся иногда извлечь интересные сюжеты, но донести их до бумаги так же сложно,  как зачерпнуть пригоршню тумана у реки и донести её до дома в надежде закупорить в банку до следующего лета.

Вы когда нибудь бывали на книжном фестивале, во сне? Огромный киноконцертный комплекс со сценами, экранами, амфитеатрами, креслами и столами, анфиладами и банкетными залами заполнен писателями и читателями. Там проводится конкурс лучшей книги. Необычный, беловолосый и экзальтированный автор одной из волшебных книг сказок и с ним три брата близнеца, пердставляют своё творение, создавая его в реальном времени. В качестве лектора, появляется один из виднейших писателей. Он рассказывает о том что общего между "Робинзоном Крузо" и "Пикником на обочине". Выходит, что Робинзон подвергнутый длительному одиночеству и адаптировавшийся к новым, жёстким, но естественным условиям жизни, уже не мог по прежнему вписываться в социум цивилизации. Изменился он или изменилась цивилизация? Герой повествования менялся согласно ситуации в которую его поместил автор. Меняется герой, меняется ситуация. Противостоит герой обстоятельствам и воздействует на них или соглашается с ними и обстоятельства воздействуют на него. Он лишь свидетель или фактор меняющий повествование? По словам докладчика получается, что подобные истории складываются из двух факторов- внутренние изменения происходящие с героем и остальные изменения коннотируемые с ним, а вся канва сюжета заключена во взаимодействиях между этими изменениями. Результирующий продукт всех изменений- резюмирование сюжетного ядра. Артор перестаёт быть наратором, расказчиком, а становится воздействующим элементом, третьей силой, которая влияет на героев и на обстоятельства героев сопровождающие. Автор- это точка взгляда и созерцательная позиция. Мы рассматриваем историю, так как её рассматривает автор, с его позиции взглядов и из его психоконфигурационного пространства. Лектор приводит примеры и делает выводы, задаёт вопросы и размышляет. Его интересно слушать. На экранах демонстрируются трейлеры книг и их электронных аналогов. Иллюстрации анимируются и приходят в движение. Стелажи и столики завалены стопками книг, а на столах стоят интерактивные экраны где можно читать книги в электронном виде.

"Читать"- слово не совсем подходящее применительно ко сну. В книгах этих больше графики чем текста. Например, книга "КодерОмниКон". На обложке персикового цвета, изображён кодер в шапочке серебристого материала и такого же цвета плаще с множеством карманов. Под плащём у него красная футболка и шафрановый шарф поверх плаща. В руке он держит девайс, вроде АйФона. Очки жёлтого цвета снабжены внутренними, прозрачными экранчиками на которые выводятся какие-то картинки. На обложке написано- "КодерОмниКон". В начале, описана какая-то исторя этого кодера. Он что-то исследовал и был вовлечён в интригу, но всё это выглядит как чат смс сообщений поверх иллюстраций во всю страницу. Вся оставшаяся часть книги изобилует причудливыми картинками, напоминающими детские контурные раскраски. В закрашенных областях размещаются строчки из знаков препинания, иногда довольно длинные. Это напоминает закодированные ребусы или сканворды, чем-то схожие с ацтекскими рисунками. На одном из разворотов страниц можно увитеть политическую карту Африки с такими же строчками кода из точек, запятых и скобок. Нужно понять, что названия стран и городов написаны кодом и если прочесть названия стран, то не составит труда прочесть и надписи на картинках. Соответствия повторяющихся контуров и цветов дают расшифровку новых значений кода и можно читать следующие картинки уже без строчек кода. Затем орнаментальные картинки сменяются на более осмысленные и синтаксис меняется на семантический. Так в конце книги можно прочесть массу всего, лишь по иллюстрациям и изображениям персонажей или того что их окружало. Повествование можно читать по иллюстрациям, при этом не иллюстрация даёт дополнительную информацию, а сам семантический синтаксис описывает во всех подробностях происходящее на картинке. Например названия мест и имена персонажей читаются по элементам одежды, цветам, позам, расположению в картинке. Всё имеет свой смысл и значение. Закрыв книгу, можно прочесть по персонажу название книги- "КодерОмниКон". Сама обложка уже является трактовочным ключём к расшифровке содержимого книги. Эту книгу можно назвать подлинным шедевром как мысли, так и компьютерной графики, не будь всё это во сне. Кодерономикон, здорово смахивает на Некрономикон или Деламинаникон, там присутствует слово Омни (лат. всё, всеобемлемость). Окончание Кон, остаётся не вполне понятным. Но разве ему не найдётся десяток объяснений, если начать искать? Графика невероятно аккуратная и филигранно детализированная. Что касается объёма, то там можно обнаружить не меньше трёх сотен страниц плотной, глянцевой бумаги высококачественной полиграфии. Однако самое интересное, что рядом всегда можно обнаружить стелаж с серией трилогии, тетралогии или эйдитивным оригиналом, значит всё увиденное лишь репрезентационный ремейк? Ремейк чего? Что стало прототипом такого удивительного творения? И вот, внимание уже устремляется к другой книге. Новая книга, старая книга. Это что-то знакомое, соединяющее в себе сотни виденных книг, книга- шаблон, книга- образ, книга- самоподобие. Эта книга, всегда останется тем экземпляром, который порождает вдохновение, содержит все возможные идеи и замыслы. Достаточно протянуть руку и прикоснуться к этой книге, чтобы понять, что это содержимое сознания, или сам образ сознания. Чего-то, что ещё не изведано и чего-то что уже узнано, но не осмысленно, что-то облачённое в известную форму- подшитые, квадратные плоскости из белого материала, покрытые стройными рядами символов, рисунков и схем, облачённые в тинёную кожу. Горечь не понимания, детская досада, ребёнка, не умеющего читать, появляется при взгляде на страницы манящие таинственной графикой и текстом на неизвестном языке. Понимание содержимого книги семантично и чувственно, как дуновение морского бриза в месте где моря быть не может, напоминает о том, что море где-то всё же существует, так и смутная уверенность того, что существует любое знание, если его можно изведать, прикоснуться к нему, пусть даже не понимая его, но осознавая его возможное существование. Удивительно ли, что в этот момент появляется старик. Этот старик слеп, потому, что он не смотрит, он видит. Он ведает содержимое всех книг. Жилистой, рукой, похожей на сплетение корней, он проводит рукой над книгой и рассказывает, он говорит то медленно и певуче, то торопится и голос его взволнован. Он спешит рассказать больше, мысль его блуждает. Он повествует. Его голос- это голос книги. Единственное, что ему не ведомо- это кем является он сам. Об этом нужно догадаться самому. Старик не ответит на этот вопрос. Внешность его тоже не удастся ухватить и запомнить. В один момент он импозантен и облачён в чёрный бархат и серебро. Его белоснежные волосы идеально уложены, короткая борода подчёркивает угловатое мужество и аристократизм. Он подобен струне, а голос его как симфония виоланчельных басов. Он сдержан, строг и осознан. В другой момент, он облачён в выцветшие, ветхие покрова которым многие тысячи лет. Он безумен и растрёпан. Его космы искрятся от энергий бушующих в нём. Он сотрясается и выплёскивает экстаз хаоса, бессвязной бессмыслицы такой красоты и мощи, что его голос подобен раскатистому эхо великого взрыва в пустоте вселенского безмолвия. Какова книга, таков становится старик.

Эпоху постиндустриальную сменила эпоха информационная. За ней, как и следовало ожидать, наступила эпоха постинформационная. Информация перестала быть продуктом производимым и воспроизводимым, но обрела новую форму, трансформируемого измерения, нового континиума, подобия и отражения всего сущего. Это новое пространство, созданное искуственно, обладает искусственными свойствами квазигенезиса- синтезируемостью, вариативностью, модулированностью, самоподобием. Информация уже получила возможность воспроизводиться самостоятельно, самоорганизовываться в новые неслоения описательных мерностей, возможностных моделей, предлагающих реальность воспроизведённую в любом виде, на любой вкус. Объёмы информации теряют свою значимость, если информация способна сформироваться в любом виде и в любой момент, согласно предложенным условиям. Это означает, что хранить что-то бессмысленно, если есть возможность моментально возникнуть чему-то что необходимо в данный момент. Сама информация и её объём, определяются только парадигматическими и синтаксическими пространствами и мерностями. В их рамках возникают любые объёмы информации, а по скольку никто не способен употребить ради любопытства или в практических целях и мизерной части таких объёмов, то сама информация становится бессмысленной, ценность её обнуляется. Когда книги были редки, носители информации ценны и недоступны для всех и каждого, любая информация в любом виде была ценностью и целью, стремление к которой было обозначено как стремление к эпохе постиндустриальной- информационной. Владение множеством книг, приравнивалось к владению богатством. Писательство ценилось и поощрялось, так же как и жажда открытий и расширение сферы познаваемого. Не возможно выделить момент перехода из одной эпохи в другую, но можно определить когда заканчивается эпоха. Индустриальная эпоха закончилась насыщением производственных мощьностей для удовлетворения потребительских потребностей человечества, когда прекратился рост индустриального сектора и на его фундаменте вырос глобальный экономический организм, управляющий всеми производственно- потребительскими отношениями. Как следствие, к информации, как впрочем и ко всему остальному, был применён шаблон потребления, а значит и индустриального производства. Производство информации было поставлено на индустриальные рельсы, что привело к перенасыщению такого масштаба,  которое обесценило информацию как таковую. Читать- уже не так похвально, как совсем недавно. Книг достаточно, но уже никто не читает. Когда по близости нет воды, то жажда тут как тут, но стоит держать по близости достаточный запас воды и пить не хочется вовсе. Быть читателем- значит быть бездельником или умником. Разнообразие чтива, позволяет определить интелектуальный багаж человека, значит просчитать его, предугадать его реакции и действия, а это уже не безопасно. Поэтому книга на показ- это своеобразный вызов и фикция. Пик потребительства информации, характеризуется употреблением всех потребительских терминов. Модно читать одно и дурной тон читать другое. Появились энциклопедические обзоры всего и вся, дающие сжатое и формализованное описание того или иного информационного массива, дабы сэкономить читательское время для чего-то другого или напротив, заинтересовать его употребить всё без остатка. Маркетинговые исследования унифицируют и стандартизируют жанровые поля, на которых пасутся потребители чтива. Известность становится определяющим фактором востребованности и спроса. Старик с ненаписанной книгой, мудрец или затворник, написавший единственную рукопись за всю свою жизнь не имеет никаких шансов радом с певичкой, светской дамой, молодой вдовой, кого-то с именем нарицательным, чьи упругие телеса конгрефом красуются на обложке, а слова написаны наёмным набивальщиком текста с серии диктофонных аудиозаписей. Обычно такие книги биографичны, что и следует ожидать. Они в меру просты, в меру сдобрены интимными подробностями, юмором, откровениями и личной трактовкой каких либо общеизвестных событий, встречами с другими известными людьми, всяческими эмоциональными самокопаниями. В целом такая книга вполне соответствует ожиданиям потребителей, по этому для известных личностей, написать книгу- это как посадить дерево, выростить ребёнка и построить дом, для остальных. Для всех прочих, писать бессмысленно, поскольку написанное исчезнет в океане информации. Писательство продолжается, но становится пустым актом, рудиментом былой эпохи. Постинформационная эпоха- это время упорядочивания, каталогизации, понимания и переосмысления, оценивания практическим применением информации. Художественные произведения в форме коротких рассказов, которые раньше издавались в сборниках и журналах, более не востребованы. Как минимум, нужно выделить из себя серию в три кирпича текста, чтобы получить шанс на тираж и читателя. Наибольшим спросом в эпоху постинформационного общества, пользуется форма туториала- пошагового, обучения тому или иному виду деятельности, будь то любительское фотографирование или бизнес с политикой. "Как заработать миллион?", "Как стать президентом?" или "Как написать бестселлер?" Стержень такой инструкции составляет пара- тройка афоризмов и анекдотов из жизни, между ними вставляются примеры из жизни, подобные рыбатским и охотничьим байкам, да побасенкам. Всё остальное, составляющее девяностодевять процентов текста, представляет собою клейстер  поверхностного философствования о силе желания и мотивации, а так же обосновательно- подтвердительного психологизма, дабы читатель уверовал и не сомневался более, что ответ на обложке отныне исчерпывающе раскрыт. Печатная форма хранения и передачи информации, стала рудиментарна и атрофирована. Цифровые пространства наполнились такими океанами информации, всех форм и проявлений, в кратчайшие сроки, что найти что-либо стало столь легко, сколь и бессмысленно. Какой смысл искать, какого-то никому не известного автора и читать его измышления? Ведь это не модно, а обсуждению в обществе подлежит модное или изощрённое, балансирующее на грани паранои и  шизоидной афазии. Каково будет узнать, что за изящным именем автора модных романов, сокрыты производственные, писательские цеха, с конвеером безликих производителей слов. Всё продумано, выверенно и вымеренно, оценено и подсчитано. Каждое слово обретает эквивалент цены и стоимости, а его смысл определяется по шкале нейро-лингво-мотивирующего воздействия. Бумага покрытая краской, тоже считается книгой, да и вообще всё, что похоже на книгу- считается книгой. Содержание лишь рекламирует идею, а бумага и краска- это физически потребляемый объект, единица обладания. "Я прочёл эту книгу", сменилось выражением- "У меня есть такая книга". Предполагается не осмысление информации, а доступ к ней, обладание носителем содержащим эту информацию. Зачем читать, что-то сейчас, если можно прочесть в любой другой момент, когда это понадобится или захочется? Всё это вопросы конца эпохи информационного накопительства. Начало постинформационной эпохи характеризуется вопросами- "Зачем мне читать что-то уже написанное, погружаться в застывшую форму повествования, если я могу погрузиться в ненаписанное, неизведанное, неповторяющееся?" Постинформационная эпоха подобна сновидению на яву, растворению человека в снах и грёзах. Осознание себя, как существа сотканого из информации и в информации пребывающего. Природа человека усложняется с усложнением описания человека, интерпретацией синтаксических узоров, вязи терминологических обобщений, лингвистических, визуальных, темпорально- пространственных патернов. Чем более, человек расширяет описательное пространство, тем более усложняется в самопознании и самопонимании, формируя синтетический, описательный образ самого себя, который и изучает. Фактически изучая не себя, но свой образ, моделирует себя, ещё более усложняясь, тем самым превращаясь всё в тот же лабиринт зеркальных рекурсий. Человеческий разум, характеризуется самим человеком, как одна любопытная, отличительная особенность. Эта особенность- способность выделить себя из окружающего мира, самоосознать и самопознать себя как отдельную и самостоятельную систему. Древнейшая доктрина микрокосмоса человека и макрокосмоса окружающего мира- это та разделительная грань, что определяет вектор развития человека- выделение и отделение внутреннего себя, от себя внешнего. Именно эта особенность, этот рубикон сознания и самоосознания, привёл к анимизму вселенной, наделив его всеми антропными аспектами и зеркально спроецировал всё сущее внутрь человеческой природы. Так, неизбежно, человек приходит к выводу, что именно он является не только венцом творения, но и эталоном творения и даже сотворителем этой реальности, как внешней так и внутренней. Психология изучающая отношения людей и их поведение в коллективе- социальная психология, предполагает взаиморефлексирование, желание увидеть себя в других людях, найти в них отражения своих интересов, общность интересов и идей. Такая психология расценивает уединение коллективного существа, его самообособление в толпе- как некую поведенческую девиацию, отклонение имеющее обоснования и объяснения, как например, субкультурный протест, десоциализация, негативизм, и др. Однако обособление- это результат развития самоосознания, когда внутренняя реальность, неизбежно затмевает действительную, окружающую, при этом становясь всё глубже и объёмней. Погружение в глубины самого себя находит всё новые формы и способы. Это всевозможные медитации, толкование снов и осознанные сновидения, аутотренинг и самогипноз, мнемотехники и психотехники, психонавтика и погружение в экстатические, трансовые состояния, религиозные и мистические переживания, это так же всяческие формы самоанализа, компьютерные игры и игры ментальные, многое другое. Как высшее проявление такого путешествия в глубины себя- это творчество. В творчестве, в максимальной степени человек сталкивается со всем внутренним генезисом, все его внутренние пространства распахиваются и отворяются наружу. С изобретением единого информационного пространства, человеку более не требуется прямой  вербальный и визуальный контакт с социумом, с другими людьми. Человек постинформационный дополняет единое сознание своим, остаётся в самом себе и объединяется со всеми одновременно. Сначала робко прощупывая кончиками пальцев, всматриваясь в образы этого пространства, он всё более утверждается в осознании необходимости ещё более тесного и глубокого проникновения этого пространства внутрь себя, а себя в него. Это взаиморастворение, порождающее новый уровень обособленности, выделения и дробления этого пространства тематически, идеологически, ментально, попоколенно и всячески, как только возможно. Нейральный интерфейс, ментальная комуникация, биопорты, телепатия и эмпатия или духовная комутация- это не технические устройства, а целевые образы, направление, что-то желанное, но пугающее необратимостью изменений. Не физических или технических, но эволюционных. Образы возникают чаще, мотивируют, будоражат, направляют, подготавливают. Это намерение Уробороса, его intent, потребность употребить самого себя, сделать безграничные вместилища человеческого сознания не обособленными, но частью модульной среды, где всякое сознание является модулем, связь сознаний- структурной единицей. Намерение Уробороса- не просто поглотить информацию, но самому стать информацией и объектом потребления и самопоглощения. Сознание уже содержит в себе что-то что заставляет нас воспроизводить и умножать сущности и одновременнно поглощать и употреблять их. Такая особенность сознания- внутренний Уроборос. В результате мы получаем удивительный образ- "Змея Мёбиуса". Эта змея, подобна ленте Мёбиуса имеющей только одну сторону, но здесь мы имеем одну змею, у которой один виток охватывает её изнутри, а другой виток обвивает всё, что находится снаружи, сама змея пожирает себя, тем самым замыкая внутреннее и внешнее в единое целое.

За всякой не написанной книгой стоит свой старик. Это один и тот же старик, но у всякой книги свой образ его. У не написанных книг нет авторов. Могут ли у не написанных книг быть читатели? Чем вообще не написанная книга отличается от не прочитанной? Для читателя, практически ни чем. Не прочитанная книга отложена во времени, отнесена от читателя, разделена вероятностью пересечения случайности и закономерности книги и читателя. Всё, то же самое, правомерно и для писателя. Книга отнесена от писателя, отдалена от него отсутствием замысла и идеи, но те же самые вероятности, случайности и закономерности, позволяют или не позволяют появиться книге в тот или иной промежуток времени в том или ином месте, посредством того или иного автора. Лингвистическое пространство представляется весьма ограниченым в плане потенциального колличества книг и цифра эта может быть вычисленна как окончательная, так мы сможем осознать какое колличество книг может быть написано, каких именно и при каких обстоятельствах будут прочитаны. Либо с той же точностью определим не возможность появления той или иной книги. Существует, даже такой континиум, где книги пишут сами себя. Книги составляются книго- генераторами. Можно задать параметры будущего произведения и генератор синтезирует чтиво по заданным условиям. Генератор проиндексирует все уже написанные книги, проанализирует все составляющие произведения элементы и параметры, изучит документальную и статистическую базу, изучит психопараметрическую сигнатуру читателя и в считаные секунды выдаст читателю его книгу. Только для него и только сейчас. Уже сейчас, в сети можно найти обобщающие произведения в формате компендиума по определённой тематике. Это подобно набору ссылок и произведение сшивается в целое из разрозненых источников. Существуют программы призваные облегчить этот процесс. Разрозненные источники коллекционируются на диске, собираются картинки и заметки, всё это аддитивно соединяется в целостную форму и на выходе получается экспортированный в выбраный текстовый формат файл, готовый к употреблению. Книги пишут книги. Могут ли одни книги читать другие? Диалектика двух потенциальных авторов, порождает в пространстве воображения обоих образ не написанной книги. Так книга читает саму себя, пишет саму себя. Ведь в итоговом, воображаемом пространстве, книга, всего лишь форма репрезентации всего, что можно назвать человеком. Сновидение- это один из способов написать себя как книгу и прочитать себя как книгу, реализовать намерение внутреннего Уробороса.

Сказки Квазивизора.

Нам сложно судить о том чем станет для человека бессмертие. Можно ли считать человека бессмертным, если он появился и продолжает существовать сколь бы то нибыло долго? Если такого человека раньше не существовало, то можно ли считать его мёртвым, до того как он родился? Всякий, кто был рождён, появился как реализованная вероятность существования самого себя, но ведь до того как появиться, он был мёртв. Можно ли считать не рождённого человека мёртвым? К примеру, мы придумали такую личность, какой в действительности не существует, придумали для этой личности всяческие характеристики, внешность и даже какую-то судьбу. Можно ли считать такую личность мёртвой, только по тому, что эта личность не реализовалась посредством биологического рождения? Или же мы примем факт рождения такой личности хотя бы потому, что об этой личности существует описание и память об этом описании у живых людей. После любого человека остаётся только описания о нём, его жизни  и память хранящая эту информацию. Утрата описания о человеке, утрата результатов его трудов и памяти о нём, означала бы, что такого человека никогда не существовало, что он не появлялся вовсе, даже как вероятность. В этом случае можно с уверенностью сказать, что люди, всякое упомянание о которых стёрто, действительно мертвы и были мертвы всегда. Это так же верно как и то, что рассказ появившийся в замыслах, но не изложенный на бумаге не появился на свет и никогда не существовал, но в то же время мы не можем отрицать факт появления замысла и идеи любого рассказа, как вероятности, что подобный рассказ может появиться чуть позже или уже появлялся ранее, но мы об этом ничего не знаем. Люди которых мы не видим и никогда о них не узнаем, живут на равне с нами, где-то на другой стороне планеты. В нашем понимании они живые, но это лишь формально, поскольку фактически, они на столько же живые, насколько живы люди возможно существующие, а может и не существующие вовсе. Все они находятся в состоянии суперпозиции, подобно Коту Шредингера. Они не живы и не мертвы. Все мы находимся в подобном положении. Все мы не живы и не мертвы. Живы мы лишь в своём собственном представлении. Но для друзей, которые не видят нас и не знают о нашем текущем состоянии мы подобны всё тому же коту, мы не живы и не мертвы. Если мы не имеем сведений о каком-то человеке, которого знали и видели лично, но теперь не имеем ни какой возможности узнать о его судьбе, так же как и никто не может об этом узнать, то такой человек считается пропавшим без вести. Ни живой и не мёртвый. Мы можем до конца дней своих считать такого человека живым, если нам так кажется правильней, в то время как в действительности этот человек мёртв. Даже такая формулировка не правомерна, ведь мы заранее согласились с тем, что никому не известно о состоянии этого человека, по сему утверждение о его статусе будет в любом случае субъективным, но не действительным. Когда мы ложимся спать и видим сны, мы не можем определить во сне, живы мы или мертвы. Когда мы не видим снов и пребываем в забытье, то можем ли мы утверждать, что мы живы для самих себя, а не для наблюдателя, следящего за нашим сном? Мы можем не проснуться и тогда мы в равной степени мертвы и живы во время сна, перед самими собой. Все наши утверждения, касающиеся вопросов жизни и смерти, основаны на существовании позиции стороннего наблюдателя. Иногда этим наблюдателем по отношению к себе становимся мы сами и производим утверждение о своём состоянии - "Я скорее жив чем мёртв, потому как если я не могу оценивать своё состояние, я скорре мёртв, чем жив". Иногда позицию наблюдателя за нашим состоянием производит кто-то другой, утверждая- "пациент скорее жив, чем мёртв" (или наоборот). Если за состоянием субъекта не производится наблюдения, то мы не можем утверждать ни того ни другого, а субъект в этом случае, находится в состоянии суперпозиции, становясь одновременно и живым и мёртвым, существующим и не существующим. Если мы всё же будем основывать утверждение о состоянии жизни или её отсутствия, основываясь только на позиции наблюдателя, то эта позиция будет по прежнему двоякой и смещённой. Если мы обозначим наблюдателя как мистера Эрвина Шредингера, то его друга мы назовём Юджин Вигнер и он удалён от мистера Шредингера так далеко, что может узнать о состоянии кота только по телефону. Шредингер открывает коробку с котом и обнаруживает, что кот жив. До тех пор пока он не сообщит об этом своему другу, для того кот будет по прежнему ни жив и не мёртв. Даже если обрадованный мистер Шредингер, сообщит об этом мистеру Вигнеру, то о радостной новости ничего не знают их друзья мистер Подольский, мистер Розен и мистер Эйнштейн. Для них, ничего не знающих о действиях мистера Шредингера, кот по прежнему остаётся в суперпозиции. Всегда окажутся люди, которые будут оставаться в неведении о состоянии кота, а следовательно его действительное состояние- это третья позиция, остающаяся вариативной на равне с двумя остальными. Мы узнаём о том, что кот оказался жив, спустя многие годы. На тот момент, когда мы узнали об этом, стали мертвы все наблюдатели, и мистер Шредингер, и Вигнер, и Эйнштейн, и Розен, и Подольский. Таким образом, кот оказался жив и мы с этим согласились, но кот в действительности уже мёртв. Ещё, можно допустить, что в момент вскрытия коробки, сам Шредингер оказался в суперпозиции, когда один Шредингер увидел живого кота, то другой Шредингер в этот же момент обнаружил кота мёртвым. Если мы пойдём дальше, то сможем пофантазировать на тему суперпозиций более отдалённых вариативно. Например, Шредингер вскрыл коробку и обнаружил, что кота там нету вовсе, или котов оказалось два, при чём один живой, а второй мёртвый, или оба кота оказались живы, или вместо кота в коробке появилась собака. Всякая из возможностей более или менее вероятна. Разница только в величине вероятности реализации самого события. Возможно реализуется вариант, которого никто не ожидал, но наиболее вероятный. Например, кот остался в живых, но от полученных переживаний погиб через секунду после вскрытия коробки, или обиженый обращением с собою, он выскочил из коробки и убежал от своего хозяина на всегда. В первом случае ещё как-то можно выкрутиться в объяснениях и подтверждениях или попросту соврать, что кот уже был мёртв на момент вскрытия коробки, но в случае побега кота, всё становится неопределённо ещё более. С котом в любой момент может случиться всё, что угодно. Кот может сорваться с карниза и упасть или попасть под колёса автомобиля, может и не упасть и не попасть. Кот по прежнему и уже на всегда остаётся в суперпозиции. Что в этом случае сообщил бы Шреддингер своему другу Вигнеру? Ведь фактически кот теперь мёртв или остался всё в той же суперпозиции на всегда, а подтвердить, что кот был жив на момент вскрытия коробки, Шредингер уже не сможет. Далее, открывается целая вереница суперпозиций, где Вигнер получает от Шредингера однозначный вариант ответа- кот жив, или кот мёртв. Вигнер может интерпретировать ответ, принимая его как фактическое, теперешнее состояние кота, или как состояние кота на момент вскрытия коробки. Шредингер может солгать своему другу или ввести его в заблуждение, дав неопределённый вариант ответа. Вигнер вообще может не поверить Шредингеру. Затем суперпозиции разрастаются ещё более, когда Вигнер делится новостями и соображениями, по поводу Шредингеровского кота, со своими друзьями и уже те в свою очередь оповещают об этом весь белый свет публикацией в научном журнале. Фактически же, кот остался всё в той же суперпозиции, поскольку будучи мёртвым, он считается живым или кота считают мёртвым уже полсотни лет, а он прожил долгую котячью жизнь и даже наткнулся в своих скитаниях на водоём наполненый водой бессмертия. Позвольте, скажите вы, какой ещё водоём бессмертия? Кот Шредингера- персонаж научный, а не какой- нибудь говорящий кот Баюн сидящий на волшебном дубе. Это уже совсем никуда не годиться! Однако, кот наш, уже убежал за рамки эксперимента мистера Шредингера и остался в суперпозиции неопределённости на вечно. Мы можем только моделировать варианты его дальнейшей участи. Наш кот, уже не является определённо существующим, но утверждать, что он не существует вовсе и не существовал, это будет означать, что мы уподобляемся рассуждающим читателям того научного журнала в котором Эйнштейн, Розен и Подольский обозначили свою позицию относительно кота. Кот уже сам по себе становится наблюдателем, а мы оказываемся в суперпозиции людей согласных с его существованием или не согласных. Кот Шредингера, блуждает где-то между обычными котами и кошками которые попадаются нам на улицах и между котом в сапогах, котом учёным, говорящим сказки и поющим песни, котом- колдуном и кошкой- богиней. Эти состояния котов, всё те же самые состояния суперпозиций, где мы не можем однозначно утверждать, что во вселенной никогда не существовало говорящих котов и никогда такая возможность не проявится (тем более что youtube утверждает обратное). Бесконечность и вечность, предполагают, что если появилась описательная модель такого типа кота, то существует какой-то, пусть и беконечно малый, шанс, что такой кот имел место быть или когда нибудь появится, хотя бы в бесконечно удалённой от нас точке пространства и времени. Возможно в этот самый момент, в отдалённой позиции вариативной реализации, коты расхаживающие в сапогах и шляпах, ведут учёные беседы о том, на сколько велика вероятность того, что люди верят в их существование. Пусть коты сами выпутываются в своих исследованиях человеческой веры и неверия, мы обратим свой взор на источник бессмертия. Шредингеровский кот, в своих бесконечных блужданиях натолкнувшийся на такой источник, окажется в интересном положении. В какой позиции окажется кот лакающий воду бессмертия из этого источника? Будет ли это означать, что кот больше не будет стареть, или это будет означать, что кот не сможет умереть никогда и ни при каких обстоятельствах? Мы, обыкновенно, можем рассуждать о бессмертии, как о постояном и не изменном состоянии жизни или смерти. Например, можно обрести бессмертие в жизни и в то же время, можно обрести бессмертие после смерти. Ведь умерший, больше не может умереть, если конечно не родится вновь. Или, всё таки, умерший умирает вторично, если умирает всякое упомянание о нём и память о нём стёрта? По анагогии, можем ли мы утверждать, что человек дублицированный в двух живых телах, но сохраняющий одно сознание, одновременно управляющее двумя телами, стал ещё более живым? Человек существующий как описание, в виде программного кода, созданного рукотворно, прошедшего всяческие тесты Тьюринга, может ли считаться живым, подобно рождённому человеку? Если мы отключаем машину и останавливаем всяческие процессы мышления этого, искусственного, цифрового гомункулуса, то можем ли мы применить к нему термины "Сон" или "Смерть". Фактически мы можем считать его мёртвым, но лишь до тех пор, пока не будет включён аппарат содержащий в себе созниние и личность этого цифрового человека. Можем ли мы применить применить термин "Человек" к такому существу, если по всем характеристикам он соответствует человеческому, за исключением отсутствия органического тела, данного ему матерью. Если мы не можем называть такое существо человеком (пусть даже искуственным), но при этом можем назвать человеком существо обладающее человеческим телом и при этом лишённое разума, интелекта, коммуникативных способностей, от рождения, по причине генетического заболевания, обадающего сознанием только вегитативным, то при таком раскладе, можем ли мы вообще использовать термин "Человек" в широком смысле? Можем ли мы называть человеком, разум, сознание и личность, развившуюся качественно на столько, что для него уже не существенна форма существования, уже не применимо определение живого или мёртвого, существующего или отсутствующего, равно как и не определимо его колличественное состояние, его локализация в пространстве и времени, пределы его возможностей. Сможем ли мы далее называть человеком такое существо? "Чело"- обозначающее голову или сознание, проживающее единицу времени, обозначенную как "век", слитно пишущееся как "Человек" (столетняя голова), уже не применимо как определение для такого существа. Побоимся ли мы применить к описанию такого существа слово "Бог", или хотя бы "Божество"? Как некогда исчезли доисторические прародители человека, так и нам суждено исчезнуть, занять своё место в истории, в качестве промежуточного этапа развития. Мы можем занять своё место в витрине музея, как кроманьонец занял своё место рядом с неандертальцем и древней обезьяной. Нынче люди стыдятся иметь в своих предках, родителях животных обезьян, грубых и примитивных. Этот стыд заставляет людей выискивать для себя иной вариант происхождения, которым можно было бы гордиться, а не стыдиться. Многие люди сейчас ,как и прежде, искренне верят, что человек произошёл от божественных предков, или был создан Богом- праотцом, по образу и подобию своему. Смогут ли существа столь развитые, что их самих можно назвать богами, не испытывать стыда, что произошли они от примитивного человека? Смогут ли они превзойти себя и признать в нас своих прародителей? Или они отрекутся от нас, обозначат нас как тупиковую ветвь эволюции, как животных, которые сами по себе должны были исчезнуть, что и произошло. Для себя они придумают иную историю, изберут себе иных предков, согласно своему подобию и образу. Таким образом, получается, что божества подобно людям, тоже существуют в состоянии суперпозиции, они как и мы существуют и не существуют одновременно. Супернаблюдатель, взирающий из вневремения и внепространства на тех и других, на все и вся, сможет описать любое состояние всех субъектов и объектов в любой позиции, любого момента, любого варианта. Этот супернаблюдатель, находится во всех возможных позициях относительно всех наблюдаемых им суперпозиций. Сам же он может наблюдаться как угодно, поскольку относительно нас от может занимать любую позицию, становясь чем и кем угодно, когда и где угодно. Основная его функция- описывать все состояния и все процессы, но описывать их он может только тогда когда есть наблюдатель, наблюдающий за ним. Можно получить любую информацию о любой позиции и о любом процессе, если занять относительно супернаблюдателя позицию слушателя, восприимчивого и чуткого. Такого супернаблюдателя, в отличие от супервизора- третейского наблюдателя, мы назовём Квазивизором, используя слово визор- наблюдатель с приставкой квази- означающей нечто вроде, как будто бы, псевдо. Это будет самое подходящее название для такого "как-будто бы наблюдателя", фактически не существующего, но возможностного в любой точке пространства и времени. Это будет определения наблюдения осуществляемого ни кем, из ниоткуда, не для каких конкретно целей и ни для кого не репрезентуемое. Нам остаётся только синтезировать трансляционную модель, посредством которой мы смогли бы трансформировать наблюдаемое в виде чего-то описательного и информационного. Чтобы понять, то что мы получим в виде описания, нам понадобится использовать слова обозначающие сущности и состояния, которые нам известны. Мы сможем выстроить образ на основе описания, понять что этот образ может означать, только если слова складываемые в фразы, будут понятны нам, если они будут иметь какой-то смысл в нашем понимании, а не в понимании расказчика. Пророчество, предупреждающее нас о затоплении чего-то названного так же как город который нам известен, будет понят как затопление города, но не судна с названием этого города, тем более, если это судно ещё не построенно. Для слушателя пророческого предсказания, удалённого от нас на два столетия в прошлое, услышать о гиганском грибе упирающемся в небо, выросшего из пепла и огня, несушего разрушения и смерть своим сиянием, было бы подобно услышать о сновидении, где из щита вылупляется яйцо, которое становится птицей переносящей в чреве своём людей. Если в первом варианте пророчества мы в состоянии распознать ядерный взрыв, хотя это не указано явно, то во втором случае мы можем дедуктивно выявить на каком щите, чей герб изображён, какому роду принадлежит и таким образом выясним фамилию пилота какого-то самолёта или авиаконструктора. Для слушателя двухвекового прошлого, пророчество и сон, будут трактоваться по своему, согласно тому какие ассоциации у него вызовут слова слагаемые в образы не имеющие прямых соответствий местам, участникам и событиям. Мы сможем получить от квазивизора описание в тех терминах, словах и фразах, которые известны нам. Конечно мы можем получить и дословное описание, но это не облегчит понимание. Квазивизор может донести до нас описание на двести лет от нас удалённое в будущее- "Кубитарно квадринормализованый стригматик был произведён в пинокомантру, после чего уже никогда не был прежним". Из этой фразы мы можем понять, что нечто, было произведено во что-то и никогда уже прежним не становилось. Хотя суть события ясна, но отдельные слова, в которых мы можем различить подобие осмысленности, для нас не несут никаких обозначений и следовательно информативно пусты. Резюмируя высказывание, мы не можем сделать из него никаких выводов и важность этого события для нас становится не актуальна. Если бы мы смогли получить хотя бы краткое, энциклопедическое описание отдельных слов, обозначавших местоимения, прилагательные и имена собственные, понятными и известными нам словами, то смогли бы установить смысл и значимость события чуть более точно. Чтобы понять символизм описания квазивизора, нам придётся выслушать описания прошлого, что нам уже известны. Описания эти должны быть понятны жителям того времени о котором расказывается, описание нашего настоящего, станет для людей прошлого малоосмысленным и не понятным, поэтому описание нашего настоящего, квазивизор будет осуществлять посредством речи понятной людям прошлого и этой же речью квазивизор будет описывать обозреваемое им будущее. Если мы обнаружим в описаниях квазивизора несообразности в описании, не соответствующие объективно известным нам, то это вовсе не означает, что квазивизор вводит нас в заблуждение. Скорее всего, это означало бы, что квазивизор наблюдает вероятностные явления, которые могли бы иметь место. Квазивизор может описывать что-то чего не происходило никогда, но произойти бы могло. Мы не можем быть уверенны в том что описанное квазивизором не происходило, поскольку мы для него такая же вероятность, возможность, как и любая другая, которую он наблюдает на равне с остальными. Поэтому, часть описаний нашего настоящего, выслушиваемая нами же находящимися в другой позиции, не находит подтверждения и не воспринимается как объективная. Квазивизор описывает все вероятностные позиции одномоментно, а диапазон вариативности определяется только синтезированной нами, репрезентативной речевой моделью. Если квазивизор описывает какое-то будущее, а мы добравшись до этого будущего естественным путём, находим, что описание не соответствовалло тому, что объективно приходится наблюдать нам самим, то это скорее всего означает, что наша позиция в наступившем будущем оказалась за рамками той которую сейчас описывает Квазивизор нам же, в позиции прошлого. Для нас та позиция которая была описана как альтернативная, стала альтернативным прошлым, а то будущее в которое мы не попали, соответственно является альтернативным будущим (теперь уже настоящим). Вывод напрашивается сам собой. Если мы откажемся от нашего объективного прошлого и примем не реализованное прошлое, как состоявшееся, то сможем изменить реализацию возможностных позиций настоящего и соответственно, будущего тоже. Возможно, это так, но можем ли мы быть уверенны в том, что наше прошлое уже не было изменено? Если наше прошлое не таково каким оно было в действительности, то как это узнать? Если найдутся письменные свидетельства, повествующие не о том прошлом которое нам известно, а о каком-то другом, которое могло бы привести к другому объективному настоящему, то не попадут ли такие свидетельства в позицию ложных и сфальсифицорованных? Мы прекрасно знаем, что такие свидетельства имеются и эти свидетельства признаны фальсификатом. Мы можем сами изготовить такие фальсификаты, придумать альтернативную историю. Важно, то в каком виде эта история будет подана на прочтение людям. Если мы заявим, что это истиные свидетельства, дошедшие до нас сквозь толщу времён, то мы окажемся лжецами и мошенниками, но если написанное будет названо литературным произведением, художественным, хотя имеющим исторические основания, то мы станем авторами и сочинителями, то созидателями возможностной, описательной модели истории. Хотя по сути, первое и второе, одинаково вероятностно, но объективность принято определять по истиным свидетельствам, реальных наблюдателей, описывающих события со своей точки зрения. У квазивизора нет своей точки зрения и он не даёт оценок тому, что видит. Если в описании квазивизора возникают такие оценки или тень субъективности, то это можно отнести на счёт побочных, привнесённых наратором, транскрипционных дополнений. Образ и флюид, транслируемый Квазивизором безэмоционален. Всяческие эмоции, это всегда наш, репрезентационный, фазовый сдвиг. По этой причине, несколько свидетелей опишут одно и то же событие по разному, каждый привнесёт что-то своё, а обобщение и усреднение этих свидетельств, аддитивная селекция максимально схожих фрагментов, будет взглядом Квазивизионным. Перцепция воспринимающего квазивизионный посыл, будет актом репрезентации посыла в описание для самого себя. Как если бы мы захотели понять и осознать свои сны, сделать описание этих снов осмысленным и значимым. Тогда само понимание и обличение в описательную форму этого квазивизионного посыла, будет субъективным и селективным, преобразованным в некую позицию наблюдателя, в точку зрения, которую мы склонны или не склонны принять, понять и осознать. Квазинаблюдение не от себя, но от позиции наблюдателя удалённого во временной мерности и в мерности вероятностной, будет одной из множества позиций квазинаблюдения. Так мы можем принять квазивизионный посыл.

Люди живут под землёй, а если и не живут, то во всяком случае, проводят там много времени. Люди погружаются под землю, подобно колониям муравьёв, выкапывают паутины тунелей и коллекторных пустот. Начиналось всё с шахт, в которых добывались сокровища подземных недр. Позднее, под зелёй стали просверливать огромные пещеры протяжённостью большей чем любые пещеры созданные природой естественным способом. Эти рукотворные пещеры, созидают для того, чтобы перемещать несметные множества людей почти моментально. Для этого люди сотворяют монстров из железа, стали и стекла. Эти монстры управляемые людьми могут пожирать камень и землю любой твёрдости. Огромные черви прокладывают подземные пути для других монстров, что со скоростью не доступной ни одному живому сужеству, без устали переносят за один день, внутри себя людей столь много, сколько не уместится во всём городе. Жизнь под землёй подчинена особому ритму и скорости. Люди подобно крови, перетекают по артериям туннелей и переходов. Люди под землёй становятся частью земных недр и в то же время уподобляются самопогребённым за живо. Погружаются они под землю, как погружается Орфей в царство Аида. Спуск в подземный город- это символический переход в иномирие. Нужно отдать механическому Харону монетку, чтобы преодолеть символическую границу отделяющую поверхность земную  от её глубин. Монетка нужна, дабы оплатить путешествие в неподвижности, на плывущих мистическим образом ступенях, как будто это сама река Стикс, которую предстоит преодолеть, чтобы попасть в наполненные холодным светом, величественные своды и колонады чертогов подземного иномирия.

Огромные черви- драконы, с воем и горящими глазами выползают из пещер. Эти чудовища издают рокочущие и воющие звуки. Их огромные тела из железа и стекла, а внутри они пусты и наполнены светом. Их пустые утробы наполняются людьми, когда бока их распахиваются и люди входят в их сияющее чрево. Люди непрестанно движутся куда-то в этом гигантском могильнике, движимые как-будто не по своей воле. Во многих залах изваяния и лики давно погребённых людей. Эти залы с их ликами- пантеоны канонизированых героев и деятелей, возведённых в статус квазиживых мертвецов, что живы покуда им поклоняются и помнят их образ. На многих стенах украшенья пентаграмм и символов власти различных эпох. Эти символы тоже погребены в этих сводах, захоронены, но живы как напоминания, что под землёй нет истиной смерти, ибо земля жива и всё, что соранено под землёй, не подвластно всеразрушающему воздействию энтропии. Все здесь называются пасажирами и имеют статус перевозимого груза, транспортируемых единиц, перемещаемых из одного места в другое. Таково было изначальное предназначение городов под землёй. Все люди носят с собой маленькие, блестящие иконки и образа. Эти иконы, сияют неестественным, светом исходящим изнутри, переливаются разными картинками. Иконы эти как блестящие дощечки разного размера. Люди извлекают их из скрытых в одеждах полостей, прикладываются к ним и говорят или молятся им. Все здесь снабжены такими иконами. У некоторых от этой иконки протянута верёвочка или жила, втыкаемая в голову через уши. Через верёвочку слова из иконок изливаются в голову человеку, а взор его затуманивается. Люди устремляются в свои дома, где у каждого имеется большая икона, сияющая светом не несущим тепло, там сама воплощённая иллюзия, в тысячах обличий наделяет людей потребностью и желанием обманывать и лгать друг другу, лицедействовать и лукавить, быть не самим собой, но кем-то другим. Или же испытывать светлые и тёплые чувства к ближним, задумываться о важном. Это уж как получится поскольку люди не вольны избирать характер и настроение какое будет у образов иконы в тот или иной момент. Даже призраки давно умерших людей как живые говорят от туда, а моменты прошедшего могут повторяться многократно, вновь и вновь. Там можно увидеть лидеров в одинаковых, бесцветных одеждах, с петлёй из дорогой ткани на шее, там воины убивающие и калечащие друг-друга, шуты и балаганьщики бахвалящиеся телами и разукрашенные, разодетые в нелепые одёжи, мужчины изображающие женщин и женщины выполняющие мужскую работу. Более всего, икона учит тому, что мужское и женское тело созданы для получения услаждения одного другим, а порою и само по себе является целью и смыслом существования, ибо тело это объект вожделения, а всё что окружает тело- это его атрибуты и флюиды самого тела. Вот тело владеет какими то материальными вещами, телу приписаны важности и атрибуты значимости, и это тело становится эталоном и шаблоном, другое тело обладает развитыми и пропорциональными физиологическими особенностями, демонстрирующими гипертрофированный детородный потенциал, это тело становится каноном для возжелания, воссоединения с ним. Даже осознанность и разумность, икона трактует как свойства тела, которые следует развивать, чтобы тело стало ещё более эталонным, шаблонным и желанным. Икона учит культу тела, культу оболочек для тела и служению одних тел интересам других. Так же мелькают уроды, монстры и нарисованные картинки что движутся по чьей-то не человеческой воле. Икона создаёт эти образы, дабы извлечь из тел смотрящих и молящихся иконе, разнообразные переживания. Испуг и страх, возбуждение и омерзение, радость и веселье, негодование и возмущение. Не более того. Существуют огромные помещения, окрашенные из нутри в чёрный цвет, где на белую ткань накладываются изображения созданные из света. Изображения эти как отдельные истории о людях, местах и событиях которые создавались специально, чтобы запечатлеть их в световые картины и тысячекратно воспроизводить на белых полотнах в сотнях чёрных храмов. В этих храмах люди преклоняются перед правдоподобностью иллюзии и переживают о людях которых нет в действительности. В этом заключён весь смысл искусства оразов из света- поверить и пережить то чего нет в действительности. Есть и другие храмы.

Над землёй вознеслись новые храмы, новой веры. Это торговые центры. Имена новых божеств в честь которых эти храмы- Икея, Ашан, Леруа, Техносила, а так же множество других. У этих божеств нет образа и нет истории. Эти божества безлики и безличностны. Люди идут в эти храмы просто посмотреть, походить и наполниться вожделением и желанием владеть вещами, владеть комфортом и трансформировать свой удел согласно предложенным канонам. Эти храмы материального потребления величественны, светлы, огромны. Человеку хочется там быть, хочется так жить. Ему там хорошо. Появляется уверенность в завтрашнем дне, в кредитное будущее. Люди поклоняются ценникам. Склоняются и читают названия предметов вожделения и их цену, так они поклоняются ценности вещей. Ни одна иная религия не в силах с этим конкурировать. В этих храмах обильные трапезные, там игрища для детей, там всякая забота и действие обличено в механизм призваный исполнить всякую потребность простым нажатием указательного пальца. Этот жест- все пальцы сомкнуты в кулак и только перст указывает, приказывает призывает и требует. Этот жест ребёнка который не может ещё говорить, но уже хочет владеть, требует и указует чего он хочет, это хватательный рефлекс сомкнутой десницы и выстрел намеревания воли своей срывающийся с вытянутого пальца в сторону того куда палец нацелен. Этот жест используется всеми как магический пас, заставляющий удивительные механизмы оживать, приходить в движение и делать то ради чего создили их. У каждого из этих механизмов своё предназначение, своё описание и своё название. Как будто, это лишь сосуды в которые заключены демоны имеющие свои имена, ранги и заклинания- инструкции, описывающие свойства и повадки этих демонов, как ими управлять и как их содержать. Эти демоны называются функциями, они питаются преимущественно энергией, что течёт по особым жилам в каждое жилище. В особенных местах используют тайные знания о том как преобразовать жизненные силы земли в особый вид энергии, высасывать энергию из воды речной, из жидкости горючей, что скрыта под землёй, из чёрного камня, что когда-то был плотью живой, даже из крохотных частиц из которых состоит материя земная. Всё это подвергается разрушительному преобразованию в энергию, заставляющую светиться тёмные иконы, приводящую в движения механизмы с заключёнными внутри них демонами- функциями, жилища наполняются светом, а чудовища для перемещений, передвигают огромные грузы и множества народу. По металическим жилам течёт невидимая кровь, питающая не человека, но его мёртвых рабов сделанных из железа, стекла и синтетической плоти именуемой полимерами. Если эта невидимая кровь попадает на человека, тот гибнет в судорогах и муках. Эта невидимая кровь, питает только мёртвое и наполняет его жизнью, а живое делает мёртвым. Люди полагают, что подобная, невидимая кровь, в малых колличествах, течёт и по их жилам, что позволяет им размышлять, двигаться и быть живыми, но эта кровь принадлежит миру мёртвых. Это кровь иномирия и протекает она через иномирие, хотя и по жилам что можно видеть и потрогать.

По соседству с метрополями располагаются некрополи. Эти некрополи- города мёртвых. Когда-то, это были места погребения людей. Всякое населённое место, со временем, обзаводится обителью умерших. Это целые города и у каждого мертвеца есть своё место проживания, в смысле упокоения. Есть в этих некрополях улицы, номера могил, ворота, свои знаменитости и безымянные обитатели. Всё как у живых, за тем лишь исключением, что колличество упокоённых не убывает, а только прибывает. Можно смело утверждать, что при всяком кладбище, имеется транзитная станция, в виде села или города. В этот город живых прибывают как в накопитель, временное обиталище, где надлежит провести небольшой отрезок времени, а затем, уже на всегда, поселиться на постоянном месте в некрополе. Люди стараются отделить свой мир жизни от мира смерти, не только заборами, воротами и ритуалами, но и в самих себе имеют барьер, который, как людям кажется, защищает их от воздействия мертвецов и мира послесмертного. Человек появляется на свет и этому радуются, но откуда этот человек пришёл в этот мир? Уже ли не из мира за пределами сущего сокрытого? Из той пустоты, что расположена за пределами жизни, из ничего возникнув, в никуда уйти обречённый? Может из того обиталища, куда уходят после смерти, люди приходят вновь? Всякий живущий, в порядке нормы, имеет ответы на эти вопросы, не согласно опыту своему, но согласно убеждениям, которыми себя в первую очередь убеждает, дабы перед не известностью не стоять в беспомощьности и бессмысленности всего. Когда есть вера в то, что было что-то до рождения и будет что-то после смерти, то и сама жизнь становится лишь промежуточным эпизодом. Однако окончательность смерти, как отсутствия нашего, до рождения, которое можно было бы считать состоянием мёртвого, так и смерть окончательная, привносит свои смыслы в проживание. Если человека нет и не рождался он никогда, то никто по нему не будет скорбеть и не скажет, что этот человек смог бы родиться и сделать то и другое, но такой возможности у него не было и он остаётся мёртвым до сих пор. Мы могли бы даже представить, то как этот человек смог бы родиться и прожить свою жизнь и это сало бы чистой вероятностью, моделью которая искала бы способ реализоваться в действительности. Но такой скорби не возникает ни у кого. Очень часто, в некрополе можно обнаружить на холодных плитах эпитафии от родных, где выражена боль утраты по покинувшему их человеку.

Если взглянуть на дату смерти, то становится понятно, что писавшие эту эпитафию, сами уже давно мертвы, а некоторые лежат здесь же, рядом. Мгновение боли, эмоций и чувств, впечатаное в камень, никак не соответствует холоду и безмятежности кладбищенского покоя. В эти эпитафии, вкладывается сожаление  о том, что живые тут остались, а упокоившийся, просто исчез, выключился из всяческих процессов и суеты живых. Сожаление это, скорее горечь того, что в факте смерти, усматривается устранение, избегание и даже побег от всех,  возлагавших определённые ожидания на упокоившегося, проецировавших на него свои привязанности, эмоции и даже обладание. Все эти эмоции и чувства, в большей степени свойственны людям, считающим, что они владеют чем-то и это что-то от них безвозвратно отнимается. Люди усматривают в этом не справедливость, поэтому сокрушаются и отдаются во власть переживаний и скорбных страстей, вместо глубоких размышлений и анализа результатов жизни упокоённого. Покуда человек жив и активен, имеет значение его деятельность. Именно деятельность и её результаты становятся проекцией того, что принято называть бессмертной душой, духом вечным, разумом нетленным. Если мы можем как-то рассуждать о душе и разуме, что покинув тело будет где-то обретаться, а возможно и откуда-то наблюдать за нами и даже вмешиваться мистическим образом в нашу жизнь, то рассуждения о результатах деятельности человека при жизни, рассуждать становиться ещё более осмысленным занятием, поскольку именно с результатами, трудами и складами деятельности человека, нам приходится иметь дело, после того как сам автор этих трудов и результатов прекратил своё существование. Дуальность восприятия жизни и отношения к ней, складывается из склонности к одной из двух возможностей. Возможность первая- получать от жизни удовольствие и пользоваться результатами чужих трудов, дабы это самое удовольствие получить. Это интровертный и без сомнения эгоистичный образ жизни, однако, бесспорный и обоснованно верный. Жизнь- это не ссылка на каторгу труда, где отпахав свой срок, человек утилизируется в покойники. Получение радости от жизни, полноты ощущений, чувство неповторимости каждого момента, осмыслено и соответствует пониманию сути жизни, что жизнь такова, каковой она воспринимается. Другой способ прожить отмеренное время- делать что-то. Это жизнь наполненная радостью созидания и муками творчества. Не важно в какой форме творение обретёт смысл. Будь это дом или роща, или картина, или открытие, или что- то нужное людям, или не нужное, но возбуждающее интерес необычностью. Всякое творение- это проекция души и разума, воплощённая волей и намерением. Это ли не бессмертие среди живых? Даже если автор ушёл, но его мысль, его воля, его присутствие в виде изявления и реплики, остались в его трудах и живущие продолжают посредством соприкосновения с этими творениями, соприкосаться с самим автором или частью его. Сам человек является результатом труда над собой и для всякого человека он сам становится творением. Гармония сочетания первого способа- проживания в удовольствие и второго способа- самоувековечивания в трудах, будет наиболее осмысленной. Для всего найдётся время. Для праздных радостей и общения с близкими, для самопоглощённого совершенствования, для созидания и творчества и для получения удовольствия от трудов других людей. Время для жизни отмерено каждому равной мерой, а человек лишь балансирует между преображением своего существования в звенящую ноту истины, что в неповториости, застынет в сводах пространства и времени, среди других звенящих нот симфонии бытия. Балансирует он так же, между ураганами энтропии всепоглощающей, растворяющей крохотное мгновение шанса в океане случайностей, обстоятельств и неопределённостей.

В ином времени, иное отношение к смерти. Смерть преодолена хотя бы и формально. Здания некрополей более напоминают храмовые комплексы. Сияющие и прозрачные, словно призрачные. Вместо каменных плит, прозрачные монолиты, где люди жившие когда-то, словно вмёрзшие в лёд вечности, стоят неподвижно. Время их не исчерпалось. Оно просто остановилось. Течение их жизни запечатлено в виде голографических образов. Проходя мимо стройных рядов монолитов, можно увидеть как младенцы меняются, становятся юными, взрослеют, стареют и цикл трансформации, сами образы, рассыпаются гранями блестящих моментов их жизни. Словно многогранные брилианты, они переливаются мгновениями их жизни. В них нет движения, но движение посетителя, живого и внимающего, оживляет неподвижные образы. Движение- это свойство живых и оно символически наполняет движением всё вокруг. Изменение точки зрения, новый угол преломления застывших во времени картинок, подобно калейдоскопу, отображает всё многообразие жизни людей, чьё время остановилось. Прикосновение к монолиту заставляет его светиться изнутри, извлечь из оптических скрижалей, скрытых от взгляда, всю накопленную информацию, что оставил после себя человек. Образ оживает внемлет и меняется согласно посылу оращённому к нему. Образы эти немы. Они не в праве говорить, они могут только внимать и воспроизводить ряд эмоциональных личин, реагируя на обращение, распознавая личность обращающегося, его интонации, его эмоции. На более тесное общение с казиживыми, наложено табу. Всякому отведено время жизни и тот чьё время исчерпалось, уже не в праве оказавать влияние на живых. Не в праве использовать чужое время жизни, ибо это подобно вампиризму. Паразитированию искусственного призрака на возможностях и потенциале действительно живущих. Сознание более, не свойство материи, оно соткано из света и не подвластно времени. Оно более не стремится ни к чему, пребывает в застывшей форме и откликается только живому. Сознание телесное, подчинено непрерывности перемещения во времени от момента начала своего путешествия к моменту остановки. Остановившись оно может отражаться в бесконечности между этими ключевыми точками, как заключённое в кавычки выражение, навсегда выведенное за скобки уравнения жизни. Предложение начатое с заглавной буквы, завершается точкой. Можно сколь угодно раз переставлять слова предложения, меняя его смысл, но точка поставлена, определена завершённость. Сознание остановившееся, завершено в своём развитии, на каком бы этапе этого развития он не остановилось, далее такое развитие происходит уже за пределами жизни, а стало быть и за пределами бытия. Святой уже не имеет возможности свершить грехопадение, ибо грешить нечем. Грешник не исправится, поскольку не в силах свершить деяния способные изменить его самого, впрочем как и сам не подвластен изменяющему воздействию. Ничто уже не может его изменить и ничто не изменится его волеизъявлением. Пантеоны некрополей призваны сохранить информацию и синтезировать подобие жизни, квазижизни, после того как жизнь в её прежнем понимании остановлена. Для живущих стало очень существенным и значимым создавать для себя монолит уже при жизни. Множество устройств, бесстрастно запечатлевают те или иные моменты жизни человека, впитывают его эмоции, его знания, мысли, образы, сны. Монолит, как истинное зеркало, впитывает часть жизни человеческой, отпечаток, слепок, образ. Становится нормой даровать такой монолит человеку только появившемуся на свет. Под монолитом можно подразумевать физический объект, однако так проще передать суть этого объекта, поскольку у него, как и у зеркала нет формы, только контур. Оно лишь проецируется в действительность бытия, само пребывая вне пространства и времени. Оно вызывается по первому требованию и всегда, везде доступно, хотя нигде конкретно не расположено. Это зеркало- безличностный свидетель, закреплённый за человеком. Свидетель чьё предназначение- впитать в себя жизнь человеческую в виде свидетельства, а что может быть наилучшим свидетельством существования человека чем он сам? Так свидетель становится самим человеком, его абсолютным подобием, его образом, квазичеловеком. Когда-то придуманный Аланом Тьюрингом тест, был призван определить прохождение интелекта пороговое значение, когда по эквивалентности он будет подобен человеческому. По аналогии этого теста, появился тест, где определяется эквивалентность квазичеловеческого отражения, реплицирования, оригинальному человеческому состоянию. Сможет ли человек не заинтересованый определить кого он наблюдает в виде дистантного образа, живого человека или уже не являющегося живым по определению, но присутствующего в форме квазижизни? Квазижизнь Терафима или Молека древности предполагала мистический мост, связь мира живых с миром мёртвых, влияния одного на другой. Куанитехедан- тот с кем не стоит связываться, напротив, представляет мистический дубль живого человека. Предполагалось, что у каждого новорожденного уже есть такой дубль, альтер эго и его можно развивать подобно органу, достичь квазижизни после смерти физического тела. Сказать что квазичеловеческое зеркало только отражает объективно существующего человека, не совсем верно, ведь даже простое зеркало оказавает на человека некоторое воздействие. Так, человек глядя в своё отражение рефлексирует сам. Он начинает отмечать те или иные свойства своей внешности и мимики, а акцентируясь на этих свойствах, он и не осознаёт, что отражение делает то же самое, тем усиливая акцент, утрируя свойства и доводя мимику до гротеска. Человек и зеркало становятся подобием зеркального лабиринта. Человек общающийся со своей квазиличностью воспроизводит этот лабиринт, воспроизводит общение с самим собою, но это иллюзия. Представим, что обычное зеркало выборочно, рандомно, показывает нам наши отражения, запечатлённые в различные моменты нашей жизни. Не более того. Если последовательность смены отражений будет иметь смысловой оттенок, мы получим диалог. Люди действуют подобно такому зеркалу. Они отображают различные состояния своего образа, в зависимости от обстоятельств. Люди догадываются, что диапазон этих образов конечен, их интенсивность, яркость или смешиваемость создают ложное ощущение большого разнообразия палитры человеческих реакций, а адекватность появления в тот или иной момент, того или иного образа- личины, характеризует структуру личности, выбор этой личностью способа реагировать на то или иное событие. Оказывается человек не столь сложен и разнообразен как это принято считать. Реакции человека либо случайны и рандомизированы, либо подчиняются поведенческим модулям личности, правилам укладу, определяются стремлением соответствовать выбранному образу, старательно воссоздаваемому в нужный момент. Если так может поступить обычный человек, то почему бы зеркалу не начать вести себя подобным образом, тем более если это зеркало создавалось именно для таких целей. Такое зеркало показывает не только каким был человек, но и каким он мог бы стать. Если человек фрактален и мультиличностен, хотя бы возможностно, то это свойство, для квазичеловеческого зеркала становится определяющим, расширяющим человеческое я в бесконечном лабиринте вариаций множественного "Я". Где-то, в каой-то момент времени, в одном из некропантеонов квазижизней эти личности, эти образы начнут отражаться друг в друге, создавая композиции жизней людей связанных общим прошлым или прошлым вероятностным, объективно никогда не существовавшим. Наблюдатель этого явления, сам становится свидетелем, он уподобляется Квазивизору, случайному взгляду случайного момента и в то же время единственному, для которого приходят в движение и для которого разигрываются мистерии иллюзий повторяемости и не повторимости каждого момента.

Банки.

Маркетинговый компендиум или синнергетика? Сложные и не явно связанные между собой  процессы потребительского мировоззрения, можно разложить по причинно- следственным  модусам, выявить направление развития комплиментарной системы, обобщить и резюмировать.  Скучно. Бла-бла-бла. Как ни раскладывай, а всё едино. Выходит то ноль, то единица.  Сколько бы и чего ни было, а либо есть как таковое, или же нету вовсе. Все же прочие  умствования предполагают практическую ценность переключения из состояния отсутствия чего-  либо в состояние противоположное, то есть в состояние явного присутствия. Затем уже  преобразование этого состояния в количественное или качественное. По выбору и  опционально. Практичность может заключаться и в обнулении. Вот было и вдруг не стало.  Почему бы и нет? Всё практично и удобно, если контролируемо. А если не контролируемо? Что  тогда? Тогда, никакой речи о практическом применении быть не может. Вот тут и возникают  философские догматы о понимании. Ну а как же? Если повлиять не  можем, так хотя бы  поймём. Ну а если разумом понять смогли почему так и эдак, и почему влияние наше на  дискретное мерцание единиц и нуликов то нулю равно, а то и единице, но от нас не зависит  никак. Ну не можешь ты по желанию своему нолик в единицу превратить, что тогда делать?  Как оправдать такое бессилие? Вот тогда разум придумывает объяснение почему. Вот тебе  солнце и встаёт оно на восходе, а садится на закате. Строго по расписанию. Можешь  повлиять на это? Если не солнышко потушить и возжечь заново, то хотя бы ход его  развернуть. Если в ответ здравый смысл уложить, то конечно никак, но вот если допущения и  условия обозначить, то уже и восток с западом можно переименовать. Вот и развернули  солнышко. Термоядерную реакцию запустили, вот и звёздочку зажгли. Формально, конечно, но  формальная постановка задачи порождает формальное решение. Вот нужно достать сто мешков с  хлебом, чтобы тысячу человек накормить. Вот задача- пойди и добудь сотню мешков. Как  хочешь, но чтобы было. Как из ниоткуда раздобыть столько хлеба? Да просто создать  информацию о том, что он есть. Где-то растёт, кто-то его обрабатывает, кто-то выпекает,  где- то его хранят и кто- то его есть. Идите и проверяйте. И ведь идут и проверяют. И вот  оказывается, что хлеб там где указано не растёт. Ну и что? Уже вырос и собран, и выпечен  и даже съеден. Вот так записано, а значит так и есть. Всё запротоколировано и  завизировано. Всё записано. Ах вы и этому не верите? Тогда вот посмотрите- Всякий из  означенной тысячи едаков расписался в получении хлеба своего и в присутствии свидетелей  принял упомянутый продукт, пероральным способом, внутрижелудочно. Подписи и адреса  свидетелей прилагаются. Хотите дальше проверять? Проверяйте! Хлеба всё равно уже нет.  Идём и проверяем. Людей не находим. Потому как все они числятся умершими.   От чего  умерли? Может от истощения? А может того хлеба и не было никогда? А может Луна сделана из  сыра, а на Марсе растут грибы?

Тренды, бренды. Мы питаемся ими. Употребляем их во всех возможных формах. Позволяем им  окружать себя эфемерной оболочкой и проникать им во все уголки своего организма,  сознания, памяти, личности. Мы- цивилизация потребителей трендового контента. Мы  потребляем не сам продукт, а логотип, ярлык, описание содержания, картинку, саму  стоимость как составляющую продукта, разумеется функциональное наполнение тоже. Продукт  уже не употребляется, а перерабатывается, преображается в набор атрибутов образа  потребителя. Потребляются оболочки, формы содержащие в себе микс функций, питательных  вещществ, сервисов или контента.

Мы потребляем предлагаемое и жаждем того, что предлагают снова и снова. Таким образом мы  потребляем будущее. антикварные, анахроничные формы, только подчёркивают это стремление,  как можно скорее очутиться в будущем. Такая эклектичность проявляется всё сильнее и  явственнее, становясь трендом сама по себе. Где мы были вчера, где мы сегодня и как  логическое продолжение движения вектора, мистически мерцающая картинка того, где мы будем  завтра. Определён ли этот вектор конструкторами продуктов для нашего потребления? Может  мы определяем этот вектор выбирая из предложений? Или этот выбор как разветвлённый  лабиринт для крыс, где все направления приводят к одной цели и к одному действию- Profit  for evreone! Profit must flow! Это странный и приторно сладкий девиз эпохи будущего, как  камертон для той части сознания которая всегда хочет чего- нибудь, в то время как в  другой его части трепещет понимание, что ни один процесс не может продолжаться  бесконечно. То, что развивается стремительно, заканчивается неожиданно и быстро, если не  трансформируется в новое качество, становясь каким- то иным процессом. Цикл завершается и  начинается новый цикл, не похожий на прежний и условия старого цикла уже не могут  исполняться как прежде.

Контроль над монетизацией и капитализацией трендов через мотивационные методики, уже  классика маркетинговых технологий. Воздействуем прицельно, берём на слабо, давим на  самооценку, немножко психоделикого шока и вау фактора, немножко нейролингвистической  эквилибристики и... Ну же! Смелей! Это же то что ты хотел! Раньше ты жил без этого, но  теперь, когда мы показали тебе как другие живут с этим, твоя жизнь никогда не останется  прежней. Ведь тебе хочется этого! Ты не хуже других! Так позволь себе это! Что? Ты не  хочешь быть как остальные? Ты такой уникальный и не повторимый? Тогда только для тебя,  уникальное и неповторимое предложение, SE-3000 с поддержкой всех расширений и стандартов  которые только будут самыми топовыми, самый писк, самое новое, с минеральным комплексом и  нановитаминами, без содержания чего бы то ни было вредного и опасного. По специальной  цене крупными цифрами и маленькой звёздочкой- сноской, информирующей мельчайшими буквами,  что это только первая выплата по кредиту.

Как только мы приобретаем, то что нам предложили, нам предлагают снова и снова. В этом  заключается смысл пребывания индивидуума в обществе и общества как явления- Ты  предлагаешь обществу что-то одно, а в ответ, общество предлагает тебе бесконечное  разнообразие удовлетворения желаний и потребностей. Так было не всегда, но таков тренд  современности в стремлении к будущему. К светлому будущему.

Трафик. Скорость. Пропускная способность. Тарификация.

Все эти, перечисленные определения не более чем системы измерений, где оперировать  приходится цифрами. Что бы мы не измеряли и в каких бы то ни было количествах, мы  вынужденно оперируем цифрами. Поэтому цифры стали механизмом контроля и понимания. Цифра  уже сама по себе стала заклинанием трансформирующим материю, время, информацию , деньги,  из одного агрегатного состояния в другое. Если раньше бумажная банкнота совершала  путешествие из банка в руки потребителя как оплата его труда, затем как оплата товара в  магазине в кассу, из кассы к инкасаторам и снова в банк. Купюра слишком много времени  находится в статичном состоянии. Она лежит в кармане потребителя возможно несколько дней,  затем целый день в кассе магазина, а за это время номинал стоимости этой купюры мог бы  провернуться через опционы несколько раз и какая то абстрактная цифра обозначенная  значком как денежная единица, смогла бы увеличиться в разы. Цифры должны расти, а профит  течь рекой. Поэтому теперь цифра никуда не уходит из банка вообще. Число означающее  денежный номинал присваевается идентификационному числу владельца карточки. Так теперь  получают зарплату. Человек приходит в магазин и несложной операцией, за пару секунд,  число присваивается уже идентификационному числу счёта магазина. Это же число потом  перекочует к другому ID в виде оплаты магазина за товар производителю. Цифры скачут со  скоростью электрического тока в проводах и транспортируются невидимым трубопроводам  трафика быстрее мысли. Где- то в недрах банковских цитаделей, знают, что все эти цифры  невозможно обналичить единовременно. Банк, как раз и является системой урегулирующей  и  структурирующей финансовые отношения, в виде перераспределения чисел, простой бинарной  информации.

Самое главное, что за всё это время цифры никогда не покидают пространства банковского  доминиона. Всё это время, пока покупатель, магазин, производитель, думали, что деньги у  них (не в кармане, но гдето- там... у них), все они ошибались. Деньги никогда не покидали  пределов банковского операционного пространства. Банк крутит эти цифры круглосуточно,  покупая и продавая, инвестируя и перераспределяя, тем самым все кто трудятся за пределами  банка, создают, продают и покупают, в действительности увеличивают те самые цифры что  волшебным способом растут в банковском пространстве. Понимание этой картины, приводит к  вопросам. За содержание счёта, мы платим как за услугу, но этот счёт приносит банку  прибыль известную только ему. Значит мы платим банку дважды? Банк не любит когда деньги  материализуются из призрачных цифр в реальные купюры, поэтому за обналичивание он срезает  с нас процент как комисионные за услугу. Банк придумывает тысячи разных сервисов и  удобств, за которые каждый месяц от наших циферок отщипываются кусочки. Когда от счёта  больше нечего отщипывать, банк выкидывает нас как использованную батарейку, закрывая счёт  или требуя пополнить циферки для нового ощипывания. Может получиться совсем волшебная,  математическая трансформация. Цифре присваивается оператор вычитания и вот мы уже должны  банку. Вот уже и новые вычитания прибавляются в виде штрафов и пени как проценты за  неуплату. По разному бывает. Так, что в конечном итоге, все мы работаем на банки. Все мы  просто ресурс влияющий на трафик цифрообмена банковских сетей. Банковская система- это  способ оценить всё и всех. Присвоить каждой мерности, веществу, форме, концепции, всему и  всея ценовой эквивалент измерения. В мире больше не осталось ничего и ни кого кого не  посчитали, измерили, оценили и присвоили стоимость. Что происходит после этого? Купля -  продажа! Всё и вся куплены и проданы многократно, сами об этом не подозревая. Сама  вселенная подлежит оценке и распродаже. Продаются звёзды, которые можно переименовывать  по желанию, продаётся Лунная поверхность в розницу и оптом, продаётся Марс...  Человеческие органы продаются. Продаются люди, их жизненное время, их силы, их интелект,  мечты и творчество, желания и потребности. Оцениваются и продаются оптом. Это называется  поглощение компаний, слияния и расщепления.

Сказка о волшебных кружочках из жёлтого металла.

Стоимость, цена как единица измерения, была создана в рамках стандартизации и баланса при  естественном обмене. Пойди, попробуй определить, равноценен ли обмен шести куриных яиц,  трёх вчерашних рыб и пяти яблок на поношеную рубаху и глиняный горшок. Ситуации могут  быть и посложнее. Например горшок с рубахой хочется обменять не на еду, а на живую курицу  или хотя бы цыплёнка. Владельцу курицы не нужен горшок с рубахой, поскольку он хочет  есть, а вот владельцу яиц, рыб и яблок абсолютно не нужна курица. У него своих полно. Все  в пролёте. Трагедия!

Вот тогда появляется незнакомец и говорит, что у него есть круглые, металические  кругляшки, жёлтого цвета. Он просто присваивает каждому объекту обмена определённое  количество таких кругляшек как эквивалент равноценности, затем даёт каждому по горсти  таких кругляшек и предлагает включить мозги. Есть только одно условие. Время тоже имеет  стоимость и вернуть незнакомцу придётся не столько же кругляшек, а вполовину больше за  каждый день обладания этими странными металлическими предметами. Путём несложных  манипуляций все преобретают, то что им нужно, все счастливы, но... За то время которое  они потратили на обмен, у них вырос долг. Отдавать нужно вполовину больше, но откуда же  взять такие- же кругляшки? Вот тут обнаруживается, что незнакомец сущий волшебник. Он  предлагает вернуть долг продуктом, тем более, что стоимость уже определена. Яйцами,  рубахами, курами, а если нету, то он готов дать в долг (по доброте душевной)такие же  кругляшки в большем колличестве, чтобы можно было например обменять их на кур или пряжу,  чтобы посредством труда продать уже яйца и сшитые рубахи, таким образом вернув долг уже в  более крупном размере. Незнакомец конечно хоть и волшебник, но не совсем добрый. Добрые  волшебники помогают безвозмездно, а вот злые колдуны требуют взамен своих услуг плату  такую, которую выплачивать придётся до конца дней своих. Вот так появились и деньги, и  инвестиции, и ссудный капитал, и кредитование, и рыночная стоимость... Много всяких  волшебных и колдовских заклинаний появилось. Незнакомцы же распространились по земле и  своим колдовским манером пересчитали, переписали, каталогизировали всё и всех. Создали  они сложные волшебные способы, чтобы никто и ни что не скрылось от их волшебных  заклинаний и чар цифр да чисел. Живёт себе человек на земле, никого не трогает, но  появляется незнакомец в чёрном и спрашивает его. Знаешь ли ты, что всякая земля  распределена между сильными королями и царями с армиями и оружиями? Потому всякая земля  как часть королевства или царства, пренадлежит королю или царю. Так и земля на которой ты  родился и вырос, как и праотцы твои и деды, пренадлежит королю такому- то. Ты пользуешся  землёй этой, кормишься с неё, а стало быть кормит тебя король. Дом твой, но дом твой  внутри дома короля, то есть королевства. По сему обязан ты платить за пользование землёй  и за то что король твой добр на столько, что вообще позволяет тебе жить, да ещё защищает  тебя от соседнего короля, который не столь добр и щедр. Поэтому надлежит платить ежегодно  за воздух, свет от солнца, за воду и плоды земли, ровно половину того, что у тебя  имеется. Вот только отдавать ты должен не плодами трудов твоих, а вот такими жёлтыми,  круглыми железячками. Не будешь отдавать, придут ратники королевские, заберут всё что  есть у тебя, а тебя самого закуют в железные цепи и глубоко под землю упрячут, где ты и  сдохнешь в скорости. Может на галеры направят или на рудники урановые или просто продадут  на органы. Хоть какая-то от тебя польза будет людям.

А что же король? Спросите вы. Король, тем временем наводил порядок в стране и  реструктурировал королевскую рать. Королевские писари просили иноземные принтеры для  кнцелярии преобрести "ХулиПлакать" называются. Воевода оружие новое покупать  вознамерился. Проспектами и буклетами трясёт. Вот, в соседнем королевстве уже давно всё  оружие из титаново- карбонового сплава по передовым нанотехнологиям, а у нас всё  дедовское, чугунное. Как бы не вышло дурного в лихую годину. Так, что давай ассигнования  на алебарды с лазерным прицелом. И вообще, стыдно перед содружеством королевств, которые  кстати супротив нас дружат. У них ратники профессиональные и образованные. Кодексы чести  у них красиво называется- Бусидо. У других спецподразделение морских дьяволов особого  назначения, а у нас стрельцы, потому, что стреляют и лапти у них китайского производства.  Хорошо ещё, что оружейник Калашников славные луки сделал, вот и обменяли на китайские  лапти. А теперь вот менять нечего, так, что нужно много жёлтых кругляшек на приобретение  и изготовление всяких смертоубийственных штуковин. Министр со своими заморочками лезет. У  него триста бочек солёных огурцов, а в соседнем через одно королевство, как раз неурожай  огурцов вышел, но они могут меняться только на помидоры, а помидоров у нас самих  завались, на пять лет в перёд понаросло. Так, что нам не резон. Поэтому мы тут с  министрами покумекали и придумали хитрый план взять у того волшебника в чёрном тех  блестящих кругляшек побольше и в виде транша выдать по дружески этим страдальцам, а они  этими же кругляшками с нами рассчитаются за огурцы, но при этом останутся в долгах и  процентах по уши, так, что нам больше помидоры с огурцами вообще садить не надо будет  никогда. Они будут по процентам пожизненно нас овощами снабжать. Во как! Всё как тот  волшебник учил. Сами же будем выращивать брюкву с горохом на которые подсадим королевство  что по соседству граничит. Они к гороху с брюквой пристрастятся, а мы им кредитный транш!  Во как! Пусть стало быть растят брюкву и горох и нас снабжают и внуков наших ещё будут.  Король наслушался всего этого и бегом к волшебнику. Обрисовал ситуацию в общих чертах.  Волшебник выслушал внимательно и похвалил. Мол в науку его уже начали вникать и даже по  маленьку понимать и мыслить креативно. В духе рыночных, в смысле волшебных ценностей и  приоритетов. Королю он отсыпал десяток телег с мешками жёлтого металла. Король доволен,  министры руки потирают и хихикают, а воевода дырки для новых орденов дырявит на сюртуке.  Всё вроде срослось по плану. И помидоры с огурцами и брюква с горохом, и алебарды с  лазерными прицелами. Вот только не на долго, поскольку соседние королевства рассчитались  с долгами теми же жёлтыми блестяшками- кругляшками, только в большем объёме, с  процентами. Видимо у них тоже волшебник появлялся и снабдил их. Как же так? Измена? Нет.  Все в духе общечеловеческого гуманизма и рыночных отношений. У всех одинаковые права и  ответственности. Посему всякий кто просит, непременно получит. Такое уж у волшебников  правило. Можно только сторговаться о рассрочке выплат и процентных тарифах на возврат  процентов. Волшебники ведь не звери. С ними можно договориться. А вот если поперёк  волшебных правил пойдёшь, то белее ни один волшебник с тобою не заговорит и кругляков не  даст. Ни кто не даст. И тогда помрёте с голоду в нищете ибо никто с вами торговать не  станет. А ещё содружество королевств объединится и силой отберёт у вас всё добро, придут  волшебники, всё оценят и распродадут в счёт уплаты долгов всё тем же королевствам. Так  вот и получается, что всякий король и царь и президент, или кто там у вас, должен знать  своё место и понимать, что без волшебников они никто. Власть волшебников выше  королевской. Могут они короля вмиг сделать равным нулю по стоимости его. Ибо дана им  власть над цифрами. Магическая власть. Жёлтый металл, только тогда волшебную власть  имеет, кода из рук волшебника дан, магическими бумагами, печатями и подписями скреплён и  заговорён. А иначе это всё самодеятельность и подделка только. Чтобы волшебство сие  постичь, надобно учиться долго, быть избранным и посвящённым в мастера волшебного  искусства именуемого Экономикой. Много у волшебников тайн и премудростей не доступных, ни  простым смертным, ни королям. Даже не всякий волшебник всех премудростей знает. Так вот  все короли и цари земные подчинились волшебству этому и стали жить по волшебным правилам  рыночной экономики. А куда деваться- то?

Вроде всё утряслось. Интриги, перевороты, войны. В общем нормальная, человеческая жизнь.  Везде уже волшебники эти. Во всех странах и королевствах их филиалы, торговые дворцы и  храмы торговли. Все волшебники стараются. Отдыхают меньше всех, суетятся больше  остальных, мастерство своё совершенствуют во благо общего дела волшебного. Но однажды,  самые продвинутые волшебники собрались и стали думать как бы им оптимизировать всё то,  чего они достигли да как достичь ещё большего. Уже казалось бы куда больше? Все короли и  цари от них зависят и под ними ходят. Волшебники решают кому королём быть, а кому не  дозволять. Уже весь мир без кругляшек обойтись не может, а стало быть власть над людьми у  них абсолютная и безоговорочная. Ни в соседний город, ни в соседнее королевство и даже в  космос без этих кругляшек металических отправиться нет ни какой возможности. Без этих  кругляшек жить никак уже не получается. Ибо даже если сам выжить в состоянии, всегда  оказываешся кому- то что то должен и никогда тебя в покое не оставят. Вот такая волшебная  власть воцарилась повсюдно! А собрались волшебники не с проста и не от того что жадности  в них было больше чем у других. Просто оценили они в этом мире абсолютно всё. Каждую  травинку и букашку. Каждый круглешок, каждое слово и буквы по отдельности. Всё свою  стоимость имеет. Только оказалось, что столько кругляшек у них нету. Даже того жёлтого  металла столько нету и если делать совсем маленькие кругляшечки, совсем малюсенькие, то  всё равно не хватит чтобы равноценно было всего что оценено и в собственности находится  или находиться может да кругляшками единовременно оплачено могло бы быть. Разумеется ни у  кого нету столько кругляшек, чтобы хотя бы половину мира купить, но даже на десятую часть  его всё равно не хватит этого. Тогда решили волшебники, что эту тайну они в секрете  хранить будут, ибо в этом предел их власти кроется. Если нету у них столько кругляшек  волшебных коими они весь мир измеряют, чтобы весь мир купить смогли бы, то какой прок от  их мерила будет? Увидели в этом волшебники кроющуюся беду. Порешили сразу, что свет  клином на кругляшках не сошёлся. Просто раньше их достать трудно было и форму отлить да  картинку отчеканить, чтобы не каждый смог такие сделать тоже. А теперь всякий король свои  кругляшки чеканит, хотя они по прежнему волшебникам принадлежат. Все перед ними в долгах,  но волшебники добрые и позволяют свои собственные кругляшки всякому королевству иметь, но  при условии, что равноценность разных кругляшек будут определять только сами волшебники и  обменивать одни на другие, могут только они и никто более. Во всяком случае разрешать  меняться и устанавливать цену одних перед другими могут только они- Волшебники. А иначе  можно их прогневить и и быть проклятым на тяжкие долги и волшебные штрафы. Проклятья у  волшебников страшные и непонятные- "Эмбарго", "Штрафные санкции", "Банкротство с  конфискацией", "Закрытие кредитной линии". Да будет твоя кредитная линия заморожена во  веки веков! Объявляю тебя банкротом и обрекаю на страшные инфляции и дефолт до седьмого  колена! Уж куда страшнее. А главное, хоть и не понятно как это, но как- то сразу  начинаешь ощущать силу этих проклятий. Никто с тобой больше дел не ведёт и общаться не  хочет. Всё что нажито забирают какие-то официальные люди. По закону, силой, холодно и  беспристрастно. И вот нету у тебя больше ничего и ни кого. Приравняли тебя к нулю и  приписали вечный минус. Сколько бы не делал и как бы не старался. Всё равно всё у тебя  заберут. Ибо своего у тебя больше нет ничего. Да и не было никогда. И так будет всегда.  Вот как страшен гнев и неодобрение волшебников! Вот сколь они могущественны! Все их  уважают и угодить им готовы. Даже тем кто у волшебников научился их науке торговой и  множество кругляшек накопил и ценных вещей приобрёл. Велика сила жёлтого металла. Велика,  но не всемогущественна. Волшебники об этом знают, но никому не говорят.

Вот решили они, что надо что-то новое придумать, чтобы могущество их было абсолютным. И  стали они думать так- Вот, придумали мы сначала цифры и числа, чтобы всё на свете  оценить, продать и купить. Эталоном оценки мы сделали кругляшки из жёлтого металла.  Просто потому, что тогда нам это показалось забавно. Но на самом- то деле весь секрет  власти нашей в цифрах и числах заключается. В тех законах по которым мы эти числа  сочетаем и преумножаем, а вовсе не в металле, какого бы цвета он не оказался. Да пусть  это хотябы бкдет даже та странная чёрная жидкость, которая горит так чудесно. Есть в этой  горючей и вонючей жиже что- то магическое и сверхестественное. Никто не знает как эта  жидкость образуется и из чего. Делать её пока не научились, да и когда разберутся что к  чему, мы уже новые чародейства напридумаем, а покуда нам достаточно, что добывается эта  материя с трудами великими и материи этой куда больше чем металлов вместе взятых.  Поступим так- Понапишем знаков циферных и чисел всяческих на бумажных листах и назовём  эти бумаги ценными и денежными. Каждая такая бумага будет стоить одну кругляшку или бочку  той жидкости, что горит. Поскольку чёрную и жирную слякоть в карманы и кошельки  рассовывать не удобно, а вот бумаги всякие куда удобнее и места они занимают меньше и  похожи на казённые документы, что так любят короли да цари украшать всяческими  завитушками, подписями, своими портретами, да расфуфыренными буквами разноцветными  чернилами искусно начертанными. Вот народ простой к таким бумагам с уважением обращение  иметь будет. А как иначе. Всё на самой бумаге писано. Вот циферки стоимости, а вот  надписи о том, что бумага ценная. Напишем ещё, что никому не дозволяется такие бумаги  рисовать без нашего ведома. Вот мы дозволили, в реестры всё оформили и печатайте себе.  Мы- то не осилим столько бумаг понапечатать на весь мир. Это же работы на сто лет, а  может и на тысячу. Пусть печатают все свои бумаги, но мы напечатаем ту которая эталонной  станет. Такую бумагу которой все остальные измеряться будут. Поставим там наши секретные  рисунки и символы чтобы все волшебники на всём белом свете знали, что это наша бумага и  от остальных она отличается. А если какое королевство нам не по нраву придётся, то мы  ценные бумаги этого королевства, супротив нашей, сделаем равной нулю. Ноль он против  любого числа равен ничему. Пустое место и только. Вот какое наше волшебное искусство  будет. Что на чужих бумагах хоть сто, хоть тысяча будет нарисована, а всё едино, против  нашей бумаги нулю равна. Вот как сильна будет воля наша и никто ничего сделать не сможет,  поскольку законы стоимости и равноценного обмена только мы утверждать в праве, а право  это мы сами себе даровали ибо нету над нами никого. Так и повелось. Сотню или две сотни  тет, а может три или четыре сотни лет. Так всё и получилось. Чёрная жидкость очень к  стати пришлась. Пока из жёлтого железа делали красивые вазочки и кружечки для услады и  созерцательности, то чёрная горючая жидкость двигала диковинные машины по суше воде и  воздуху. Из жидкости этой научились делать разные материалы которых не бывало прежде.  Стала эта жидкость самой ценной и значимой. По огромным трубам высасывали чудовищными  устройствами из глубин подземных эту жидкость и текла эта жидкость океанами днём и ночью.  От всего этого власть чародейская стала столь велика как и самим волшебникам и раньше не  мечталось. Верное они выбрали волшебство. Цифра до тех пор только значком остаётся,  ничего не значащим пока не приравнена к чему-то. Сто - это просто сто и всё. Это ничего  не значит. Но вот если сто бочек, то эти сто бочек с чёрной жидкостью равноценны например  ста маленьким блестящим камушкам, которые так любят женщины. Тем более, что женщины любят  когда эти камешки обрамляются в жёлтый металл. Женщины так сентиментальны. Они не забыли,  что жёлтый металл был самым ценным в этом мире и по старой привычке любят когда маленькие  блестящие камешки украшены именно жёлтым металлом, а не зелёным, например. Женщины стали  прицеплять и навешивать на разные части своего тела эти предметы с давних пор. И не  только потому, что эти предметы казались им красивыми и как- бы подчёркивали их красоту.  Так думали только женщины и всячески это доказывали. По детски, по женски, наивно и  невинно. Мужчины всегда рассуждали по другому- Красивая женщина ещё более красива если на  ней вообще ничего нет. В смысле совсем. Однако женщин такой подход очень обижал и  мужчины, дабы не создавать излишних ситуаций, старались об этом помалкивать. Тем более  что если женщина хочет подчеркнуть, что её красота имеет большую ценность, то пусть себе  таскает на здоровье это железо и камни хоть килограммами. Тогда повелось, одаривать с ног  до головы красивых и не очень смышлёных женщин, металлами и камнями, дабы показать, что  её стоимость равноценна очень дорогим предметам. Женщины на это оказались весьма падки и  отдавались тем мужчинам, которые дарили самые блестящие и большие камни с оправой самого  жёлтого цвета. Вот так волшебство просочилось даже в простые отношения между мужчинами и  женщинами. Происходил равноценный обмен. Женщина сдавала себя в аренду мужчине если  считала, что её красоту и стоимость оценили согласно её пониманию. Волшебники потешались  на этими нелепостями и довели дело до абсурда. Они постановили, что договор о бездрочной  (простите, бессрочной) сдаче в аренду мужчине женщины, не может считаться действительным,  если не оплачена пошлина об официальном заключении сделки с подписями и печатями, как  полагается при заключении арендного договора. Иначе мол могут возникнуть не предвиденные  юридические казусы и тогда уже волшебники со всем их могуществом не помогут ничем. А кто -то из особо глумливых волшебников даже подкинул идею, что не мешало бы ещё скрепить  сделку теми самыми кругляшками жёлтого цвета. Наденем их на этих глупых людишек как на  помеченых домашних животных. Пусть думают, что они скреплены узами любви и верности. Мы  то знаем, что они скреплены властью законов нашего договора. Это будет означать, что жить  дальше они будут по нашим правилам и только мы будем в праве решать оставаться им вместе  или расторгнуть сделку. Эти кольца будут нашим знаком. Знаком того, что мы оценили их,  дали им стоимость, приравняли друг к другу и надели на них знаки того, что на самом деле  они всего лишь наша собственность. Мы будем показывать чего должны хотеть люди  скреплённые таким договором люди, каким законам они должны подчиняться, как себя вести в  разных ситуациях. Мы даже сами будем делать вид, что исполняем все эти законы, но мы- то  будем знать, что это на самом деле означает. Наша магическая власть будет простираться  даже в сумерки супружеских спален. Это хорошо, что люди не забыли о жёлтом металле. Это  нам на руку. Они всегда будут помнить о том что это значит. Жёлтое железо будет всегда им  напоминать о цене и стоимости. Они всегда будут размышлять о том сколько они стоят и  какова их цена, а значит их можно купить. Железо, какого бы оно не было цвета, не стоит  ничего, до тех пор пока не придёт волшебник и торжественно объявит, что одна такая  железяка стоит двадцать бочек чёрной жижи или столько же сколько стоит бумажка с  написанной на ней цифрой сто. Почему? Да просто по тому, что он так захотел!

Вышел другой волшебник, из присутствовавших. Постарше и по мудрее. Сказал он серьёзно и с  назиданием- Глуп ты ещё, но это потому, что молод. Не гоже в такие крайности и  непотребства пускаться, над людом простым потешаясь. Что сказал ты про кольца из жёлтого  металла, всё верно и ладно, только не ради забавы это делать станем, а дабы почтение  проявит к славным временам, когда ничего ценнее этого железа не было. С этого мы  начинали. Всё превращали в железо жёлтое и железо жёлтое во всё, что нам захочется.  Надобно к себе самим с почтением отнестись и к нашей науке. У меня вот, дочерей на выдане  уже пол дюжины созрело, а всё едино за кого их выставлю, всё ближний круг к нам будет.  Через них ещё больше укреплюсь и власть свою упрочу. А чтобы скрепить свою власть  прочнее, мне те кольца и договор брачный в помощь будет. Эти кольца как знак равенства  будет положен между дочерьми моими и их мужьями. А раз ровны они и как половинки целого  договором связаны, то и всё что имеют пополам уже поделено станет. Сколько мужья их  наколдуют ценностей и добра всяческого, так половина уже как бы мне принадлежит через  дочерей моих. А коли меж ними распря встанет, так по договору тому, всему нажитому быть  отданным дочерям моим быть. Всё ихнее, а что потом наживёт, опять ихнее. Во как ловко!  Везде будем мы в приумножении!

После этого подошёл волшебник этот к стене помещения где собрались они, вынул огромный  кругляк жёлтый и блестящий, потом взял молоток с гвоздём и прибил этот кругляк к стене  высоко. После этого обратился ко всем собравшимся волшебникам- Вот символ нашего  чародейства! Будем же помнить об этом! Понравилось это всем чародейникам и колдунам  циферным и стали они развивать идею всяк по своему. Кто на кругляке глаз гвоздём  выцарапает. Это мол знак того, что всё мы видим, за всеми наблюдаем, и всё знаем. Другой  вокруг этого кругляка геометрический орнамент изобразил. Вот так мы к величию стремимся и  к устойчивости могущества нашего. Это как люди по друг, дружке на верхушку карабкаются,  чтобы значит к нам ближе сделаться. Ну а мы на верхушке и есть и от туда вниз  поглядываем. Вышел из их числа другой и негодующе резко отрезал верхушку этого узора от  основания, да так что кругляк с зерцалом на верхушке оказался. Вот так- то лучше, сказал  он. Не годиться это, чтобы всякий на верхушку залезть смог, не то рухнет вся эта суета,  если все с низу к нам наверх полезут. Всегда между нами и всеми остальными предел будет  положен, а где этому пределу быть, только нам решать и нам видеть. Остальным это ни для  чего. Все с этим согласились и порешили тому всему быть по ихнему слову. Справедливости  ради, отметим, что не всем такая заносчивость по нраву пришлась. Ведь ежели между людьми  и волшебниками пропасть выкопать, то настанут времена когда промеж собою, промеж равными  трещины разойдутся и в пропасти разрастутся. Кинь семена злачные на соседское поле и  вскоре на своём уже с сорняками управы не будет. Так рассудили некоторые. Только в том  случае разлада не будет промеж нас, если к одной великой цели устремимся. К самой  верхушке, самой макушки. Тогда не суть важно какими путями да средствами туда придём. Всё  едино, в одном направлении. Ну а если придёт час через головы спутников перелезть, то так  уж нами положено. Цель великая и всякие средства в помощь. Всё же к силе и могуществу  стремимся, так самые сильные и могущественные на верхушке и окажутся. Ну а более слабые  головою подставками и ступеньками под ноги сильнейшим лягут. Таков удел их. Такова цена и  стоимость.

И вот наступили новые времена. Повсюду и у всех самым важным было наличие бумажек и  металлических кругляшек, пусть уже не такого блестящего и не совсем жёлтого металла.  Важно было сколь велика цифра написанная на бумажке и выбитая на поверхности кругляшки.  Чтобы кругляшек хотелось меньше, волшебники писали на них циферки совсем маленькие, зато  на бумажках писали большие величины. Цифрам приписывалось существительное - имя бумажки.  Например доллар, рубль, евро или юань. Причём никто не мог понять, кто такой этот юань и  как он выглядит в жизни. Говорят кто-то в стародавние времена видел как один волшебник  взял кусок железа и нарубил топором железных кусочков, чтобы обозначить количество. Он  показал людям один такой кусочек и сказал, что это рубль и он имеет стоимость. Мужики да  бабы вокруг него собрались. Кто с курями, кто с рыбами, с горшками и рубахами. Галдят,  головы чешут, бородами шевелят. Удивляются- Во даёт! Знай себе рубит железо, да раздаёт  всем во кругу. Раздаёт и приговаривает- Для вас стараюсь! Вам лучше делаю, чтобы  сподручней да удобней обман... в смысле обмен творить! Собрались, значит мужики, и  вопрошают его- С какой это стати и почему так вышло, что один кусок металла превратился  множество разных по величине, но равных по количеству. Тогда он выцарапал гвоздём на  обухе своего топора единицу и ударил по каждому кусочку железа. Он показал каждому  кусочки на которых отпечаталась единица и провозгласил- Это один рубль! Увидите, что  единица отличается от этой- значит такой рубль ничего не стоит и он поддельный. Топор  останется у меня. Если кому ещё нужны рубли, то приходите ко мне, я ещё нарублю. Про себя  же он отметил- Надо рубить помельче, больше рублей получится. Да и вообще, не мешало бы  как-то автоматизировать сие производство металлических единичек. Потом он конечно  изготовил специальную машинку, чтобы как у других волшебников были круглые и красивые  кругляшки и насечку вокруг сделал, чтобы ушлые людишки не спиливали жёлтое железо на  переплавку, и циферки побольше поставил, чтобы меньше железа тратить. То выбивает на  кругляшках цифру десять, то пятнадцать, а то и двадцать пять или три. Как вздумается, что  хочет то и напишет. Другие делали так же. Возьмёт бывало волшебник, да и напишет на  бумажке- сто долларов. Каких таких долларов? Что это такое? Однако как только такие  вопросы задаются, то сразу у него придумывается целая история про то откуда такое  повелось, что всё это не с проста и в этом глубокий смысл сокрыт. А почему так и не  написал- "сто жёлтых железок"? Мы так не пишем потому, что это означало бы, что бумажка  стоит сто жёлтых железок. Вот может доллар как раз и есть такая железка, но тогда  стоимость доллара была бы фиксированной и приравненной к жёлтым железкам, а куда  сподручней взять и сказать, что доллар стоит столько же сколько один стакан имбиря  например. Почему имбиря? А почему бы и нет? Вам не нравится имбирь? Пусть доллар стоит  столько же сколько стакан земляники. Тогда стакан имбиря стоит столько же сколько  клубники, но это не существенно. Для таких чародейств припасены особые заклинания.  Главное, что имея ничего не значащее название, мы можем приравнять бумажку к чему угодно  и тем самым управлять её равноценностью по отношению к чему бы то ни было. Тогда любые  мудрецы будут ломать голову. Или бочка с горючей жижей подорожала, или мы стоимость  доллара поменяли, чтобы удобней другие чародейства провернуть в другом месте. Вот и  бумажки эти одну против другой всегда делаем не равноценными, потому как на разнице вся  прибыль и выходит. Сегодня дешевле- значит больше купили, завтра дороже, значит выгодней  продали, а на разницу покупаем ещё и ещё и так пока в глазах не зарябит от обилия циферок  в одном числе. Но это всё старое волшебство. Это так, для волшебников не искушённых в  таинствах магических. Много таких развелось. Таковые волшебники научились приумножать  числа, да только смысл и сокровенную суть волшебства не уразумели. А в чём та суть на  многие знают. Которые знают те молчат. У них власть и сила волшебная великая, не в  мастерстве, но в понимании сокрытая.

А ещё повелось изображать на бумажках и на железках чеканить профиль самодержца,  диктатора или какого нибудь вождя. Кто король, того и деньги. Ясное дело, что на  стоимость бумажек это никак влиять не могло. Вот вам профиль бабушки царя, вот батюшки  царя, вот тебе царь в профиль, а после него профиль того кто этого царя с трона сместил и  казнил. А после него узнаваемые государственные дворцы принялись изображать, некоторые  изображали всяких животных, в других королевствах уже не знали, что бы им такое на  бумагах ценных нарисовать и отобразили просто геометрические фигуры, сложенные в узоры.  Может быть снова перемудрили с символами и значениями чародейскими.

Сказка о пустоте.

Снова собрались волшебники и колдуны на совет. Могущества наши велики. Никто с нами  соперничать не в силах и противостоять не в состоянии. Оружия против нас нет ибо никакое  оружие против цены и стоимости не устоит. Даже оружие зависит от цены и стоимости. За  просто так никто его не сделает и не продаст, а любая цена и стоимость нами определяется  и цифрами обозначается. Нынче цифры на бумаге пишем, а захотели бы так на тряпках писали  или на свиной коже, а захотим на пластмассе писать будем, если бумага вся закончится.  Другое нас беспокоит теперь. Всё больше людей стало науку нашу изведывать, познавать из  любопытства или из жадной корысти. Возжелали люди власти над циферками и числами, чтобы  волшебным нашим способом жизнь свою преобразить и к нам приблизиться. Всё больше таких  людей стало и пропитавшись нашими идеями они стали на нас похожи, что уже и различить  становится трудно. Не к добру для нас такое равенство и быть так не должно. Поэтому  надлежит нам новые и более изощрённые чародейства выдумать, чтобы даже не всякий из нас  понимал как оно работает и от чего так сделалось. Тогда лучшие из нас смогут искусство  наше чародейское в тайне сохранить и приумножить, а потом тайну эту приумноженную своим  отпрыскам передать. А кому ещё только нам и решать. В том наша власть и могущество и  будут заключены. На том и порешили. А спридумали они вот чего- Уже с самого начала вся  сила цены и стоимости сокрыта была в числах и кто их мог затейливей других превращать и  пререравнивать, тот и обрёл большую власть, чем те кто непоняли, что только в цифрах  тайна и сокрыта. Не в бумаге сила, не в железе и не в жидкостях, ни цвет, ни блестючесть,  ни какое свойство роли не играет. Всё это только иллюзия убеждения, что так оно и есть.  Вся сила сокрыта только в цифрах и мы это знаем. Поэтому нет нам больше необходимости  фокусничать с бумажками, камешками и железками. Всё это только ресурсы которые нам  достаточно измерить, оценить и оформить как у нас заведено. Пусть играются с этим дальше  те кто нам уже не ровня, а мы обратим взор свой на цифры чистые настолько, что они даже  записаны нигде не будут. Мы создадим особое пространство где бедем хранить числа и цифры  столь огромные, что человек не в состоянии осознать и представить. Станем мы дробить  целое на столь малые части, что никто и не заметит, а из этих ничтожных дробей будем  складывать монолиты целых чисел. За столетия преуспели мы в этом премного и пора настала  собрать все числа и все цифры и все символы магичские, которые мы для преобразований  волшебных выдумывали и поместить всё это в никуда. В бузмерную пустоту ничем не  ограниченную, чтобы туда помещались бесконечные ряды и верениц чисел и знаков. Всё что мы  пересчитывали и переписывали веками. Каждую травинку и былинку, каждого человечка, каждый  камешек и каждую капельку мы поместим как число и набор знаков. Таким магическим образом,  влияя на числа мы будем влиять на всё в этом мире. Если чего то нету в этом мире, мы  просто сделаем запись, что оно есть и все будут считать, что действительно есть такое, и  никто не посмеет усомниться. Или скажем, что такого нету и не было никогда. Просто  циферки поменяем или сотрём и станет так, что такого и не было и быть не могло. Люди  столь сильно очарованы нашими чарами логики и цифр, что более не верят глазам своим, а  только цифрам и верят. Разве не этого мы добивались? Если написано сто и обозначено чего  именно сто, то разве люди начинают выяснять так ли это? Нет они доверяют магии символа и  цифры. Магии информации а не содержанию. Им уже не важно чем они питаются. Они покупают  не по запаху, не по цвету и вкусу, но по надписи, по изображению по тому насколько  этикетка похожа на купюру, по стоимости они определяют качество. Если на упаковке  нарисован сочный кусок мяса, то разве кого-то уже беспокоит, что внутри мешанина из  ветоши, удобрений и древесного клея. Раз написано мясо, значит мясо, пусть там его всего  с ноготок. Мы научили делать помидоры из сливы, а рыбу из курицы. Разве это не магия?  Разве не в этом смысл нашего волшебства? Сделай красивую и дорогую упаковку из отбросов и  переработанных отходов, наклей красивую этикетку с надписями, назначь цену, а потом всё  что тебе под руку подвернётся, хорошенько перемешай и положи внутрь. Разве это не магия  преображения? Никто не хочет чувствовать себя обманутым. Они верят в силу написанного и  потому убеждают себя, что рыба из курицы ничуть не хуже шоколада из парафина. Да им  вообще более не важно что они едят, ведь они едят этикетки, картинки и названия. Главное  чтобы содержимое приятно пахло и было вкусным, остальное не важно. Это наша магия и в  этом мы преуспели. Если мы скажем, что бумажные деньги не удобно, не совершенно и не  безопасно, то разве нам не поверят? Если мы скажем, что хранить деньги в пустоте  разумнее, надёжнее и выгоднее, разве нам не поверят? Это будет новое чудо! Бумажные  деньги, все ресурсы, все дома, города и страны, всё и вся, будут преобразованы в призраки  цифр записанных на поверхности бесконечной пустоты. Если раньше мы сжигали изображение и  имя человека начертанные на бумаге или пергаменте, то теперь достаточно стереть имя и  отображение человека из пустоты и он исчезнет без следа и упоминаний, как будто и не было  его. Какое оружие с этим сравнится? Какое волшебство встанет против этого? Мы  провозгласим, что тот чьё имя не вписано в пустоту, не сможет иметь доступ к цифрам из  пустоты и они сами впишут свои имена и не только имена. Тот кого нет в пустоте, не  существует. Люди стали зависимы от наших цифр. Они больше ни шага не сделают и не выживут  без наших цифр. Мы перенесём все цифры, все записи в пустоту и все люди захотят иметь  доступ к ней. Мы будем назначать привратников у всех входов в пустоту, люди заполнят её  собою, они будут стремиться обладать всем что находится в этой пустоте, они захотят  надписи и изображения, они будут видеть призрачные миражи и возжелают их. Они будут  хотеть эту пустоту более всего на свете, а мы будем продавать им возможность взглянуть  туда. Туда где написано всё, где все цифры и числа заполняют эту бездонную пропасть  завораживающими монолитами и стремительными потоками размерами с океаны. Там нет времени,  всё в неподвижности и в моментальном движении. Всё это всегда будет существовать по ту  сторону, где-то там. Они никогда не поймут, что ничего этого не существует. Это наша  магия цифры, числа, символа, знака и значения. Всё ради стоимости и цены, которые по  прежнему определяем только мы! Мы станем торговать вечностью и продавать небытие. Мы  опустошим материю через наполнение пустоты. Теперь нам доступны трансформации о которых  наши деды и прадеды не могли и мечтать! Волшебники затрепетали и затряслись от ощущения  безграничной своей власти над пространством, временем, ценой и стоимостью, над сознанием  и личностью и над самою душой человеческой. Возможно они призадумались над тем как  глубоко они это осознали. Ведь они осознали, что будь над ними кто-то или что-то более  могущественное, то не приблизились бы они к таким пределам, а если бы и приблизились, то  почувствовали бы на себе результат ответного действия. Но они не почувствовали ничего и  решили, что над ними нету ничего более могущественного чем они сами. По крайней мере  того, что касается власти над себе подобными. Над людьми. Они и раньше с натяжкой могли  приравнять себя к людям, а теперь они и вовсе отделили себя от простых смертных. Они  люди, а мы избранные, говорили они себе, мы избрали самих себя из числа прочих, оградили  себя скобками приоритетности и возвели в степень величину которой определяем сами, а  равенство возможно только между подобными нам. Равенство может быть лишь между теми, кто  сам определяет степень своего величия. Так они решили и приступили к величайшему  волшебству которое ранее было не возможно. Они поместили число в пустоту, присвоили ему  символ стоимости, взяли бумажную купюру и поставили между числом в пустоте и бумажной  банкнотой знак равенства. Это было очень странное преобразование. Как такое возможно? Они  сами задались вопросом а как действительно такое возможно? Чтобы физически ощущаемый  предмет был равен пустоте, пусть даже в ней было записано число стоимости? В этом- то и  заключалась вся магия. Знак равенства всегда был волей волшебника. Ведь только  сертифицированный и возведённый в степень волшебник может выставить знак равенства между  одним предметом и другим. Знак равенства или не равенства всегда был волеизявлением  чародея. Непререкаемым, бесспорным и окончательным. Таким образом суть чародейского  искусства было возведена в абсолютную степень- Делать что-то из ничего. В тот момент  когда купюру приравняли к числу в пустоте, появилась сущность. Пустота впитала стоимость  и цену купюры, стала ей равноценной. А что если мы уничтожим эту купюру? - Спросил один  из присутствующих волшебников. И они уничтожили эту купюру. Число в пустоте осталось как  операнд, а волшебник - экспериментатор остался в виде оператора. Не хватало только  сущности для замены стёртого операнда- купюры. Мы можем заменить уничтоженную купюру на  другую, но это ни к чему, ведь мы можем подставить вместо купюры, ну например вот этот  стул, или стол, или целый дом, можем переписать число в пустоте, чтобы получить  равенство. Но вся сила магии будет заключаться в том, что ели мы сотрём из пустоты число  обозначающее стоимость, то сущность которой мы присвоили эту стоимость, станет равна  нулю, пустоте. Ни что, оно и есть ничто, ели мы так решили. Не важно, что сущность  осталась в виде реального объекта и её можно увидеть, пощупать и воспользоваться. Мы  стёрли стоимость и ценность сущности, тем самым повлияли на её состояние как перцептивный  фактор. Дистантно объект есть, апроксимально тоже присутствует, а вот в человеческом  восприятии, перцептивно изменился он. Нельзя, теперь его продать или купить, нельзя  обменять, правда можно подарить или выбросить, хотя владельцу от этого никакой пользы.  поскольку его стоимость равна нулю. Вот какая удивительная магия у нас получилась!  Чудесно! А что если мы поставим знак равенства между например вот мною и моим именем, не  унимался один из любопытных волшебников. Что произойдёт в таком случае? Можно стереть  имя, но ты останешся как сущность. Имя будет твоим обозначением, образом в пустоте. Даже  если ты исчезнешь, образ останется. Всё,что присвоено к твоему образу в пустоте, будет  описанием тебя самого как атрибуты твоей сущности. Гораздо интереснее, что в пустоте нам  проще и быстрее оперировать обозначениями сущностей, чем на бумаге например. Тебе можно  присвоить несколько имён, или присвоить твоему имени другие сущности, или просто  приравнять к тебе любое крупное число наобум, а потом к этому числу привязать сущности  вполне материальные и физически ощутимые. Тогда получится, что ты стал владельцем этих  вещей или объектов. Мы можем взять объект не делимый в реальном мире и раздробить его  стоимость на мельчайшие дроби чисел, а потом каждое дробное число присвоить совершенно  разным сигнификаторам- именам в пустоте. При этом все имена могут быть присвоены разным  людям в реальном мире, а могут быть присвоены только одному. Перед нами открываются  совершенно новые возможности по манипуляциям и контролю над реальностью. Ну если не  реальностью, во всяком случае человеческим восприятием этой реальности. Если человеку  сказать, что в стоэтажном доме живёт триста человек, он это и так видит и не удивится ни  чуть, а вот если ему сказать, что дом принадлежит одному человеку и все триста платят  аренду одному и никто не знает кто этот единственный владелец, то человек удивится этому,  но проверить не сможет. Так записано в пустоте, а кто его туда пустит? Да и никто не  захочет, чтобы все знали, что кому принадлежит. Все захотят быть инкогнито и тайно  пользоваться пустотой, а мы станем хранителями, блюстителями и стражами её. Все  согласятся с нами, что безопасней, правильней и лучше для всех, чтобы оперировать  пустотой могли только мы. Ведь мы столько столетий развиваем и поддерживаем построенную  нами же систему для всеобщего благоденствия. Для всех и каждого. Да нам и не обязательно  самим оперировать содержимым пустоты. Мы научим этому верных нам людей, а сами будем  следить за соблюдением правил, мы будем устанавливать правила и оглашать равенство и  присвоение только на самых фундаментальных уровнях пустоты. Всё сведётся только к одному  равенству, между нами и всем остальным. Всё будет принадлежать нам и никто не сможет это  оспорить иначе рухнет вся пирамида. Всё разрушится до самого основания. Всё потеряет цену  и смысл без нас. Всё вернётся к естественному обмену как многие века и эпохи тому назад.  Никто не захочет такого, а если захотят, то не многие и они будут моментально обнулены и  выброшены из системы на самое дно, где в печали и сожалении будут раздавлены ногами  вчерашних друзей, соседей, соратников и коллег. И никто не станет им помогать. Их будут  сторониться как прокажённых, боясь подцепить заразу лузерства и неудачи обнуления. Все  хотят быть кем- то и что- то значить. Все хотят быть ценными и стоящими большего. Все  боятся обнуления, отчуждения и одиночества, где ты уже ни на что не в состоянии повлиять.  Поэтому пробиться к нам будет равнозначно стать нами, а став равным нам, драться уже  будет бессмысленно. Все мы часть одного целого, мы части основания системы, кормящей и  питающей нас. Каждый из нас на этом уровне занят только одним- преумножением величины  общего числа, а каждый из нас является оператором преумножения в каждой итерации этого  цикла. Не в этом ли удивительная особенность нашей магии? В пустоте мы можем поместить  стоимость пяти таких планет как наша и это будет обозначать, что каждый человек должен  нам пятикратную стоимость всего что он имеет и будет иметь и пять поколений до него и  пять после него тоже. И даже если найдётся ещё двадцать планет подобных нашей, то мы  запишем ещё двести в виде их стоимости и всё человеческие племена, во всех мирах по  прежнему будут нам должны.

И вот, стали волшебники решать. Как им пустоту цифрами заполнить? Как туда все свои  магические формулы и законы поместить? Как всё и вся, в переписанном и измеренном виде в  пустоту впихнуть? Да при этом так, чтобы всё, что в пустоте записано, можно было  посмотреть, исправить и на веки вечные сберечь. Тогда рассудили они так- Вот у нас есть  пустота и подобна она нулю, а вот у нас неделимая единица имеется. Неважно, единица чего.  Просто имеется, значить есть и пустоту эта единица заполнить может. Всё в этом мире  двойственно, но не всё противоположно. Одно яблоко и один камень- это две разные  сущности. А вот ноль яблок и ноль камней сколь различны будут? Можно ли сказать, что вот  тут нету камней, а вот тут нету яблок? Чего бы ни было, нету- значит нету. Пустота там.  Пустота предполагает, что может там быть всё, что угодно. А вот если написать табличку  или ярлык, например- “Здесь будет шесть яблок” или “Здесь было три камня, но теперь их  нету”. Теперь уже не просто обозначено чего нету, но и состояния “было - будет”.  Состояния эти не определённы, потому как не понятно когда было и кода именно будет. Будет  ли вообще? Было ли? Информация наполнила пустоту, осмыслила её и сделала полезным  ресурсом, который стало возможно наполнять или высвобождать. В пустоте всегда достаточно  места чтобы выполнить манёвр или преобразование. В пустоте нет времени и по этой причине  его там предостаточно. Где эта пустота находится? Ну если например бочка пуста и её можно  наполнить, то пустота заключена внутри бочки. Если учесть что память человеческая,  физическим объектом не является, но туда можно складывать всякие факты, описания событий  и явлений, но размещается она в голове, то можно сказать, что память подобна пустоте.  Память по сути своей и есть пустота. Если изъять из места всё, что там накоплено, то чем  будет, то в чём всё это хранилось? Да чем бы ни было. Бочка, сундук, книга, голова,  магнитный или оптический накопитель, может даже вселенная. Внутри всякой сущности или  объекта можно разместить множество других объектов или сущностей. Всякая такая система  объектами и сущностями наполненная предполагает наличие пустоты, за счёт которой это  наполнение возможно. В существующую бочку мы можем насыпать существующие яблоки или  камни. В не существующую бочку можем насыпать не существующие... ну вы поняли. Какой из  этого толк и польза? Никакой, если это бочка. А вот если это голова, то мы можем  наполнить её информацией о явлениях и вещах, которых никогда не было. Попросту наполнить  ложью. Вот и будет храниться в голове ложь вместе с правдой и не будет между ними никакой  разницы покуда не будет произведена проверка присвоения статуса правдивости сведениям  хранимым в голове. Если мы сдвинем точку проверки во времени и пространстве в  неопределённое, бесконечно удалённое состояние, то можно будет перевести бинарность  статуса в неопределённое или  бесконечно большое количество  статусов. Начиная от не  совсем ложь и не совсем правда, до виртуалистичных статусов жанра искусства,  художественной документалистики, альтернативной точки зрения, истинности где-то рядом и  рождённой в споре как компромисс. Вот уже и не существенно правдиво или ложно содержимое  памяти - пустоты. Даже не оценка событий, а происходили эти события вообще. Всё  становится не существенным. Содержимое пустоты- памяти можно группировать, сравнивать,  классифицировать, итерировать, интегрировать, редуцировать, да много как можно  преобразовывать. Самое важное - можно смещать и заменять ценностные системы. Вот, вчера  нам было важно сколь точно передавало описание правдоподобность событий, а сегодня уже  правдоподобность уступила место качеству художественного описания, неповторимостью,  эксклюзивностью и новизной. Потом ценность приобретает объёмы и колличественность,  сравнения и анализ, возможность выбора при наличии множества вариаций и интерпретаций.  Завтра новые смыслы и ценности будут обозначены новыми поколениями волшебников.  Наполнение пустоты голов человеческих примет новые формы. В этом заключается вся мощь  невидимого могущества- присваивать ценность, определять степень осмысленности, тем самым  побуждая и мотивируя двигаться в нужную сторону. Форма и способ не существенны, когда  результат очевиден.

За сим, волшебники приступили к практической реализации своего грандиозного плана. План  был прост и эффективен. Рассудили они так. Уже если пустота и память головы человеческой  позволяет совершать такие удивительные трансформации, то нужно сделать такое магическое  приспособление, чтобы эту пустоголовость использовать. Это же не хватит ни каких  волшебных ресурсов, чтобы всякому пустоголовому обывателю, ежедневно нужности и важности  впихивать в голову его. К каждому по волшебнику не приставишь. Даже если собирать  толпами, как теперь, и вдалбливать им цифры и своды информационные в их пустотелости, то  всё едино, много так не начудесишь.  И вот они сначала смастерили приспособления которые  бы повторяли способ человеческого общения, но не диалоговый, а монологовый. Какой прок от  двух устройств которые между собой ведут спор? Уже если они поместят всё содержимое своей  персоналной пустоты друг в друга, то и станут идентичны, а спор их станет спором с самим  собой в раздвоенном состоянии. Человек, бывает, тоже с собой спорит, но в споре всегда  над собой верх берёт и с собой соглашается. Ну и пусть. Нам- то нужно, чтобы наш верх в  споре был, чтобы с нами соглашались- так рассудили волшебники. А человек любой хочет  чтобы верх его был, чтобы самому ему думалось, что это он сам себя убедил и сам решение  принял. Как быть? Ну ладно, вот человек сам с собою разговор ведёт непрестанно. Таково  его естество. Как будто с внутренним отражением своим разговор ведёт. Бывает сядет у  зеркала и начинает о том и о сём рассуждения плести. Бывает и без зеркала... Стоп!  Зеркало! Что- то в этом есть! Ухватились за эту мысль волшебники. Вот есть у нас  приспособления которые без умолку рассказывают о том и о сём, а так же есть устройства,  что показывают события отдалённые, неизвестно где происходящие или просто выдуманные. Чем  не зеркало? Нет. Не зеркало. Слишком явно мы навязываем волю свою через эти устройства.  Люди это чувствуют и хотя бы поддаются влиянию этих устройств, но понимают, что ведёт их  воля не своя, а чья- то им не ведомая. Прежние люди поддавались сильнее, а с поколениями  выработался у них иммунитет или сопротивляемость навязыванию воли чужой таким способом.  Дабы не утратить влияния своего, следует нам такое зеркало изобрести, чтобы человек ни на  мгновение не усомнился, что только он решает и определяет выбор свой. Как будто он сам  себя спросил и сам же ответил. Или не он ответил, а что-то крайне ему близкое и в то же  время обезличенное. Такое же как он сам в себе видится. Это другие люди его видят и  представление имеют о нём, а сам себя и в себе человек не видит и представления о  внутренней форме своего содержания не имеет, ибо внутри он суть пустота. Пустота и есть.  Вот и пусть сам себя заполняет, сам определяет чем и как. Но вот правила и выбор за нами  останутся. Человек есть суть зеркало в котором весь мир отражается. Только вот ровных  зеркал не бывает. Всяк на свой манер мир отражает и для всякого мир по разному видится. А  мы поставим против одного зеркала другое. И второе зеркало будет отражать кривизну  первого. Вот человек и получит многократное усиление своей кривизны. Самого себя в  степень возведённого. После этого, ничто уже не станет прежним для него. Ничто уже не  будет столь желанно так, как в это отражение погрузиться и в этой бездне отражения  чувствовать себя частью чего-то большого и цельного. Сколь много зеркал в этом мире есть,  а порознь, они все лишь осколки того бесконечного зеркала, если бы то зеркало само себя  отражало. Так и поступим. Дадим человеку каждому такое зеркало, а сами позади того  зеркала будем в невидимости оставаться. Как же такое зеркало нам изготовить? Да очень  просто. Уже, если мы в таком совершенстве пустотность свою познали, то воспроизведём по  аналогии пустоголовость нашу. Хотя- бы и в меньшей степени и очень примитивно, но по сути  одно и то же. Пусть такое устройство умеет всё то же самое что и мы умеем в голове своей  воспроизводить. Только воли не будет у такого устройства и самоцели не будет, ни мотивов,  ни удовлетворённости, ничего такого, что из устройства сделало бы человека, а из человека  творца реальностей и миров. Не будет в том устройстве смысла ели нет человека, что  будет  через него отражения свои искать. Иначе узрит в том человек себе соперничество и замену.  Быть такого не должно. Человек человеку доверять не всегда готов, а вот зеркалу своему  непременно доверять станет. Как же иначе возможно, если самому себе верить не сможет? Вот  и будет верить и доверять. Всё, сокровенное, что внутри хранится, непременно отражением  выплеснется наружу. Как же иначе? Как тут ни крути, а всё едино- одна пустота в другой  отражение находит и одной единоцельной остаётся. Устройство наше зеркальное лишь мостом  от одной пустотности к другой мостом станет.