Немного про практику Кобуши но танрен

 

Для тех кто решит заниматься кобуши но танрен (укреплением ударных поверхностей), следует понять пару моментов. Основной момент- это не "набивка", а укрепление рук для того, чтобы можно было достаточно сильно всаживать ударную поверхность в целевую поверхность. Главное тут не убить руки. Ударная техника, соответственно иная чем в боксе. В боксе происходит "панч", что можно охарактеризовать как шлепок. Т.е. это резкие выхлесты и шлепки кулаком. Потому, прямые удары щелчкообразные, а боковые размашистые. В карате, рука двигается как по рельсе, даже при боковом ударе. Имеет огромное значение точная траектория отрабатываемая кихоном. В боксе, принят защищать руки и бить с максимальным усилием. Руки при этом защищаются так, что энергия в месте контакта руки, распределяется на как можно большую поверхность при помощи перчатки или шингарды. К тому-же, бинтование рук нужно для того, чтобы пястные фаланки не расходились в момент удара, что может вызвать растящиение или разрыв связок или подворачивание запястья. В традиционных, окинавских видах карате не используют никаких средств защиты рук. Первое для чего делается кентедате или танрен- это укрепить связки и мышцы запястья и пястных фаланг. Потому делаются отжимания и стойки на сэйкен и пальцах. Первые две пястные фаланги должны образовывать прямую линию с лучезапястными костями. Требуется время для того чтобы связки и мышцы окрепли. Сухожилия постепенно смещаются немного в стороны, суставы постепенно гипертрофируются. Это не быстрый процесс. Ударное шокирование (набивка)- это микротравматические изменениея и если делать это не по технике, то будут травмы рук, что и выражается в опухлости, болезненности даже при нажатии на припухлость. Этого быть не должно. Сам удар по твёрдой поверхности, если это стена, это не удар, а толчок. Нельзя бить стену, дерево или железный столб так же как макивару или как боксёрский мешок. Нужно поставить сэёкен в положение, как если бы вы уже ударили по стене и сделать резкий толчок. Это импульс при условии, что удар уже дошёл до цели. Внешне это вообще никак не видно. Происходит импульс всей массы тела в точку удара. Там огромная куча нюансов как это делать. К примеру, локоть смотрит вниз, рука не распрямляется д конца, прижимание плечевой кости к рёбрам (подмышке) - ваки шимэ, включение ног, таза, там куча микронюансов как должны суставные углы образовывать вектора. Довольно важно напряжение второй руки и её положение в хикитэ, чтобы образовать импульс во всей плечевой дуге от одной кисти до другой. Складываясь вместе, эти микронюансы позволяют развивать импульс кимэ достаточной силы, чтобы точно направить его в маленькую точку, с вектором проникновения в 4-5 см, в глубь поражаемой поверхности. По сути, это можно назвать однодюймовым ударом, только суть не в том, что удар наносится с такого расстояния, а в том, что проникает на такое расстояние внутрь твёрдой поверхности. В тамэсивари, принято бить в точку расположенную на обратной стороне препятствия. Такие толчковые удары служат единственной цели- причинению тяжёлых или летальных травм, как переломы рёбер, черепные повреждения, смещения суставов, разрывы внутренних органов. Это не боксёрские панчи, которыми сотрясают мозги. Более того, самые лютые персонажи нарабатывают удары пальцами- йохон нукитэ, нихон нукитэ, ипон нукитэ. Там всё ещё специфичнее. Там нарабатывается точнейшее перемещение тычковой ударной поверхности в цель по величине соответствующей такой поверхности. Это не удар, требуется максимально быстро поднести ударную поверхность к цели и в момент контакта, воткнуть её в цель. Трахее или глазу не нужно много для повреждения. Хотя, те кто изучает ещё техники кюшо, в состоянии тыкать по нервным окончаниям рук или ног, а это очень сильно снижает функциональность оппонента. Всё это категорически запрещено в современном каратэ, которое теперь спорт, а когда-то именно эти навыки были ключевыми. Т.е. изучалось всё что теперь запрещено, а теперь практикуют всё то, что красиво выглядит, но не имеет катастрофически серьёзных последствий. "Ичигэки хиссатсу" - один удар, одна смерть. Зловещий девиз старого каратэ. Это как ходить в тир, стрелять по мишеням, хранить пистолет, но никогда его не применять. Так и тут. Чтобы уметь драться, нужно просто ходить в спорт-секцию и драться, но тут речь не о драться. Движок самих ударных техник тут другой. Все эти смертопрактики можно нарабатывать только самостоятельно, да и то не всем. У многих кто в это ударяется крыша едет, а потом они тренеруются уже на зоне. Каратэ сейчас выхолощено и стерелизовано полностью. Однако, это даже и к лучшему. Люди занимаются как фитнесом. Ради здоровья, спортивного азарта, как круг по интересам. Белые пижамки, пояса разноцветные. Красота и здоровье. Все счастливы.

Причина по которой я тут решил вывалить всякие мысли, в том, что я как раз интересуюсь кто и как выполняет танрэн практики. Т.е. мне интересно всё что на ютубе есть на эту тему. Однако, полезного извлечь из всего что есть, удаётся совсем немного. В большинстве своём, всё что есть - это реклама того как изуродовать себе руки, методично и с гарантией.

Заметил среди прочего, такое. Едут всяческие спортсмены на окинаву в том числе и снимают там видосы. Видосы интересные. Вот деды по 70 - 80 лет. Руки как такие, будто они всю жизнь на них ходили без обуви. Ноги ещё хуже. Т.е. на руках такие шишаки, что пятка на ноге. Дедов одели в белые пижамки и повязали им чёрные пояса. Задача дедов удовлетворять любопытство заезжих спорт-туристов. Чем они хуже Тайланда или там Кореи? Вот туристы спрашивают- в чём секреты вашего каратэ? Деды уже от этого начинают ржать. Скорее всего, потому как каратэ в понимании японцев это одно, но в понимании окинавцев совсем иное. Дед говорит- вот деревяха вкопана в землю и верёвкой обмотана. Деревяху нужно стукнуть пять тыщь раз. Нет бревна, долби стену. Вот ведро цементом залито и в него палка воткнута. Бери эту штуку и каждой рукой крути раз двести. Вот два горшка с камнями. Хватай пальцами горшки и ходи с ними по огороду туда-сюда, пока не вывалятся, потом снова хватай и снова ходи. Позавтракал значит и долбишь бревно до обеда, крутишь ведро, таскаешь горшки. И так всю жизнь. В результате имеешь уважение односельчан, как главный парень на деревне, который должен быть сыт и счастлив, чтобы односельчане и бедолаги с выселок были живы и здоровы. Если заезжие барагозят, то все знают кого звать решать вопросы. Так что дед долбил бревно и стены, отец долбил и я говорит, тоже долблю. В фик пойми каком поколении, самое правильное занятие по их меркам. Тот же Мотобу Чоку, уже будучи пузатым дедом, ходил в злачные районы окинавы, в кабаки, с единственной целью, найти тех кто не в курсе, что деда нужно обходить стороной. Очень любил он втыкать первую фалангу указательного пальца в разные хрупкие места. При том делал это так быстро, что мало кто успевал понять что произошло. Мутобу считал, что одной ката ему вполне хватит на всю жизнь, умел делать пару ударов руками и ногами. Этими ударами он и фигачил брёвна, стены целыми днями. Окинавские мужики тренировались не в пижамках, а в трусах, пояса друг другу не раздавали, и в общем-то ученичества как такового не было. Просто вот долбишь бревно, фигачишь стену, отжимаешься, таскаешь горшки в санчине. Если нужно кого-то конкретно и наверняка завалить, то вынимаешь из сарая любой садовый инвентарь что в руку ляжет и будь как будет. Есть же всякие и с ножами, мечами, там и пистолетами всякими. Потому, эти вот мужички постоянно пднимают вверх указательный палец, задирают брови и с важным видом напоминают - каратэ только для самообороны. Ну т.е. это важно постоянно всем и всегда напоминать, что это вот долбление бревна голыми руками - это только для самообороны. Если это постоянно повторять, то все вокруг должны в это поверить. Такова стратегия. Вот слух пошёл, что троим разбили черепушки в прошлую пятницу, в кабаке соседнего села. Значит старик Мутобу опять самооборонялся от кого-то. По японским меркам, эти вот окинавцы- дикий и необразованный народ, а эти костоломы, так вовсе маргинальные отморозки. Всякие попытки влить окинавские практики в становление японского каратэ сопровождались непониманием друг друга. Фунакоси пытался сделать это всеяпонским видом спорта. Облагородить как дзюдо, а окинавцы не видели в этом смысла. Надел трусы, долби бревно. Для любого нормального человека, втыкание фаланги пальца в деревяху, по 5000 раз на дню, из года в год - это верный признак имбицила. Японцы не хотели выглядеть как имбицилы и согласились, что долбление деревяхи изредка - это полезное, но не обязательное занятие. Гораздо важнее этикет, ранги, звания, эстетическая составляющая, философское обоснование этого занятия. Всё это было поставлено гораздо выше грубой физухи и примитивному нанесению увечий самым не красивым способом. Основная примитивность окинавского метода, заключалась в единственном вопросе- чем и куда ты хочешь ударить? Из этого вопроса исходил ответ - вот бревно, имитируй чем хочешь ударить и куда. Если будешь делать это от завтрака до обеда ежедневно, то рано или поздно, сам поймёшь как стоять, как поставить руки, как дышать. Ну а если есть дед, который за 40 лет сломал полсотни брёвен и с десяток стен искрошил, то это прям существенно ускорит прогресс. Окинавцев конечно интересовали способы каким ещё частями тела можно бить, куда бить, как при этом стоять, как дышать. За этим они ездили в Китай, приехав говорили, что в Китае занимаются какой-то гейской фигнёй, но есть много интересных моментов, которые позаимствовали и теперь будем внедрять. Так что вот всякие стойки, повторения комплексов, всё это унифицировано, упрощено и формализировано, как садовый инвентарь. Движения надо повторять, иначе забудешь, что там в Китае показывали. Так вот ютуб блогеры едут посмотреть- поснимать тех оставшихся дедов, что всё ещё долбят по стенам голыми кулаками ежедневно и могут рассказать, как правильно воткнуть кулак в пузо, чтобы позвоночник хрустнул. Это как музейные экспонаты. Дедам приятно. Вокруг суета, внимание и уважение. Они с гордостью показывают свои деревянные кулаки и не стесняются говорить, что это смертельное оружие. Но только для самообороны. Потом хитро прищуриваются и смеются. Весь остальной мир смотрит на парные танцы в мягких тапочках и рукавицах, смотрит как девочки в накрахмаленных пижамках изображают балетные па, выясняя кто красивее молотил воздух. Такое вот каратэ.

Чтобы чуть глубже понять противоречия заложенные в карате, в самом его фундаменте, следует немного вникнуть в то как его себе представляли окинавцы и японцы. Тот же Мотобу Чоки или Уэчи Конбун были первыми парнями на деревне. Они получили некоторое образование, считались выходцами из знатного рода. В числе прочих занятий островной аристократии, считалось нужным изучать "боевые искусства". Под этим подразумевалось всякое, в зависимости от местоположения острова. Если в Киото считалось достойным занятием учиться рубить людей как капусту, прокалывать их пиками или нашпиговывать стрелами, то на Окинаве было чуть проще. Там считалось достаточным умение сломать челюсть, нос или конечности. К этому островитяне подходили с полным осознанием важности изучаемого предмета. Делали это методично и с полной самоотдачей. С учётом того, что рано или поздно соседи узнают все ваши приёмчики, следовало обзавестись чем-то секретным. Чтобы соседи не узнали, что в вашем арсенале появился новый способ их убивания. На Окинаве было принято ездить в юговосточную азию и Китай, с целью изучения новых приёмчиков. Китайцы зачем-то обучали окинавцев. Что странно. У меня есть подозрения, что это было что-то вроде госизмены, за умеренную плату. Однако, передавалась внешняя сторона дела, по типу- Делай как я. Повторяй за мной. Всяческие нюансы оставались скрытыми. Так, что по сути, окинавцам приходилось потом самостоятельно доходить или переизобретать смысл того или иного движения методом реверс инженеринга. Окинавцы пребывали в Китае, пока деньги не закончатся, а потом возвращались домой и приступали к анализу того чему успели набраться. Результатом стала, к примеру, книга "Бубиши" с полсотней картинок где один человечек причиняет вред другому разными способами, так же там были картинки и описания в какие места давить и как лечиться если что-то пошло не так. Это радикально отличалось от того чем занимались на Окинаве раньше. Тут уже чувствовалась китайская мысль, что изощрённые способы опрокидывания на землю, заламывания суставов, тыканья в разные точки - это освоение какого-то арсенала практик, где грубая сила не к чему. Тут требуется, ловкость, гибкость, скорость, хитроумие. Такая концепция шла в разрез с окинавским характером, где всё должно быть просто и прямолинейно. Если "Бубиши" была скорее выкраденными или скопированными китайскими инструкциями, то Мотобу Чоки, написал небольшой, уже чисто окинавский трактат с фотографиями самого себя, как он втыкает в бревно кулаки и пальцы. Были какие-то исключительно эксклюзивные соображения по поводу стоек и общефизической подготовки. Примерно то-же самое получилось и у Уэчи Канбуна. Когда японцы решили, что вариантов того что можно делать в белых пижамах и разноцветных поясах, кроме джиу джитсу и дзюдо им не достаточно, только в начале 20 века, Фунакоси Гичин решил масштабировать каратэ на всю японию. С одной стороны, он как-бы был учеником Мотобу Чоки, а с другой презирал его всем сердцем. Оба имели совершенно противоположные взгляды на то что называли каратэ. Фунакоси считал, что форма важна. Он напридумывал много всяких вариантов ката. Ранжировал их по сложности. Взял систему поясов из дзюдо, разбил подготовку с нуля до мастера на некие этапы, упразднил всё, что было бы наиболее травмоопасным. В общем сделал настоящую спортивную организацию с администрацией, рангами и званиями, требованиями, этикетом. Началось обучение студентов высших учебных заведений.

Когда пришло время раздавать друг другу пояса, определяя статус участников всеяпонской организации, то не забыли и Мотобу. Ему выдали пояс с тремя чёрными полосками. Фунакоси Гичину выдали чёрный пояс с пятью полосками. Надо понимать, что они создавали новую всеяпонскую спортивную организацию. Таким образом, они просто решали чей вклад в это общее дело наиболее значим и на основании этого решалось кому сколько полосок упадёт на чёрный пояс. Осмелюсь объяснить наличие бесконечных канов, рю и каев (отдельных стилевых направлений каратэ), тем, что если решил открыть своё додзё имени себя, то автоматом присваиваешь себе чёрный пояс и сколько-то полосок. Все прочие обязаны карячиться, проходя испытания и доказывая свою преданность клубу. Фунакоси был амбициозен и предпреимчив. Он написал на три книги больше чем уважительно презераемый им Мотобу. Он старался расширить спектр поясов, придумывать больше ката, придумывать новые понимания техник, учебных программ, тарался больше философствовать о том что такое каратэ. Мотобу не очень интересовали ката, пояса, учебные планы и всё прочее. Мотобу интересовало бревно и втыкание пальцев в людей. Мотобу считал, что для выяснения того чьё каратэ лучше, нужно просто подраться и всё станет ясно. Фунакоси Гичин позорно наполучал в результате такого выяснения, после чего не хотел ничего слушать про Мотобу Чоки. Он считал его грубым, примитивным и маргинальным каратэкой. Примерно такая же история произошла и с Масутацу Оямой, когда Ояма решил вернуться к полно контактному и жёсткому каратэ. Его тоже считали мутным и полукрииминальным персонажем с замашками садиста. Уэчи Канбун вообще не знал что можно разавать какие-то пояса с рангами. Его это не интересовало. Он учил драться, такими способами, какие Фунакоси Гичин считал варварскими и запретными. Идеи Фунакоси Гичина оказались японообразующими и прижились на мертво. Окинавцы в какой-то момент поняли, что надо бы как-то вливаться в это всеяпонское движение, чтобы не остаться на обочине процесса. Надо одевать белые пижамки, раздавать друг другу пояса и всё остальное, что завещал Фунакоси. Иначе они бы остались деревенскими костоломами, презераемыми всея империей.

Почти у всех сэнсэев был примерно одинаковый набор подвигов. Требовалось победить хотя-бы одного боксёра, который не пойми как оказался в Японии. Требовалось победить какое-то опасное животное, вроде быка, медведя или тигра. В последствии, оказалось, что гордое звание японского каратэ, нужно как-то оправдывать. Мало что известно о стычках каратэк в юговосточной азии. Из того что известно, получали часто. Возвращались в Японию и спорили о том, почему так получилось. Те же поединки тайских костоломов с каратистами заканчивались выносом каратистов на носилках. Боксёры решившие освоить новомодные японские приёмчики тоже часто уделывали каратэк в поединках, почему и считалось что победить приезжего европейского боксёра - это не меньше чем подвиг всеяпонского масштаба. В общем, за что боролись, то и получили. Боролись за безопасный спорт, а оказалось, что выяснение кто лучше через поединок - это не безопасное мероприятие. Зато пояса есть только у японцев! Вот монетизация поясов прошла хорошо. Ну тоесть не каждый может биться на ринге за медаль или кубок, а вот пояс того или иного цвета может получить каждый. Сразу будет понятно, что обладатель пояса - это часть какой-то ранговой системы, а люди очень любят клубы, ранги, звания. Пояса - это такая простая и эффективная система участия, что корейцы, взяли её полностью, но объявили, что нет никаких стилей, а есть всемирная федерация тхэквондо. Тут они японцев обскакали, потому как тхэквондо дебютировало на олимпийских играх в 2000 году и стало мировым трендом в меру безопасного спорта для детей и взрослых обеих полов. По сути, корейцы полностью скопировали каратэ, но со своими названиями и характерными особенностями, устранили все ошибки и создали продукт с мировым охватом. Японские каратисты спохватились, но было уже поздно. Второе тхэквондо, оказалось не нужным не миру ни олимпиаде. То, что было предложено как суррогатный продукт, оказалось не конкурентоспособным, вялым и полным противоречий. Китайцы и вовсе упустили возможность общемирового охвата, предложив ассортимент всякой всячины, слишком экзотичной и под разными названиями. С 1950 по 1960 годы по всей планете стали придумывать свои "исконные" разновидности боевых исскуств. Евреи придумали Крав-мага, Мэстро Бимбо выкатил Капоэйру "Региональ", в США придумали свой Кик-боксинг. Это стало навязчивой идеей, иметь свой вид мордобития или какой-то борьбы и пропагандировать его как международный вид. Почему так, не совсем понятно. Однако, уже в начале этого века, всё разделилось на градиент между показательным ультранасилием по типу ММА, смешанных боёв, боёв по особым правилам, а так же на спортивные, безопасные виды, такие как Тай-бо аэробика, кардио-каратэ и всякие поединки в шлемах, тапочках, панцирях и перчатках, где за сильный удар по сопернику наказывают. Тайцы, хотя и поубирали из своего арсенала самые калечащие приёмы, но локти и колени оставили, проапгрейдили свой бокс, чем определили паритет и даже доминирование над каратистами, боксёрами, кик боксёрами и всеми остальными, если драться по их правилам. Однако, не гласно, все согласны в одном, те исходные методы физической подготовки, что когда-то использовались на Окинаве, действительно могут дать некоторое преимущество, если речь идёт о поединке с летальным исходом. Т.е. если Тай-боксёр или ММАшник начинает практиковать старые и примитивные способы укрепления голых рук и увеличения пробивной способности удара, то это даёт не спортивное преимущество. Причины почему так поступают всегда индивидуальны и всякий практикующий придумывает их себе сам. В основном, это делается не на регулярной основе, но как временное увлечение. Обладатели гипермозолей на руках, так же демонстрируют этим всем окружающим о своих специфических навыках, как борцы демонстрируют всем поломанные уши. Они как бы не вербально сообщают, что могут сломать кости либо кулаком, либо броском о твёрдую поверхность. Это не спортивный и сугубо прикладной навык.

 

 

Странные путешествия во времени. (Хроники грядущего)

 Их было восемь. Все  они были похожи на карикатуру Пушкина, в том плане, что волосы неопределённого, пегого цвета, такого же, неопределённого цвета кожа. Нос широкий и немного уточкой. Глаза тёмные или серые. Некоторые были высокие, а другие пониже, но в целом, они выглядели как группа родственников или по крайней мере, представители одного народа. Говорили на языке, в целом понятном, хотя слова произносили как-то натужно, как будто выдавливая слоги, произнося их чуть громче и чётче чем это необходимо. Одеты они были в какую-то полевую, примитивную, полувоенную форму, цвета глины или песка с пришитыми поверх карманами и ремешками. Не было никакой возможности сказать к какому времени относится такая одежда. Был у них одетый в шинель, и в ватник, и в китель. Были у них и полуботинки, и сапоги, и замшевые туфли, и даже обмотки на ногах поверх широких штанов. Всё это было примерно одного цвета и одного уровня истрёпанности и поношенности. Были у них какие-то то-ли каски, то-ли шапки, а поверх одежды были накинуты дождевики или рабочие жилетки. Появись они в прошлом веке или в следующем, они казались бы не такими броскими и не вызывали бы вопросов относительно их облачения. Их можно было бы принять за солдат или рабочих.

В числе прочего, запомнилась книга из рассылки, о которой будет чуть дальше. Эта книга навела на ряд вопросов о том как может быть искажено или скомпилировано то или иное представление о точ что и когда происходило. Это была книга в которой некий рэбе Юниэль (считающийся потомком Абрамелина), описывает разницу между бафометистами, библиянцами и иудянами и их разницей в понимании каббалистических методов борьбы за истинные ритуалы, строительство центров и алтарниц. На обложке изображена чёрно-белая фотография, в стиле эсквайр. Это группа людей одетых в чёрные рясы. Мрачные и немного гневливые лица с налётом презрения. В первом ряду стоит низенький старичок, с всклокоченными афро волосами из под черненькой, мятой шапочки. Это и есть Юниэль. На обложке были какие-то значки вроде компьютерных иконок с абревиатурами и подписями. Внизу обложки скромно располагались плохочитаемые надписи, в центре которых была Uniel, а по краям "библеисты" и "иудисты". Содержимое было написано на дикой смеси слов разных языков. Преимущественно латинских. Латынь ещё можно было разобрать, но остальное выглядело совершенно бредово. Это были какие-то слэши, математические символы логических операций, в перемешку с видоизменёнными кирилическими и латинскими символами. Книжка была обильно снабжена старинными, хроникальными фотографиями, на которых были разбитые скульптуры козлоголовых существ с крыльями, каких-то детей держащих факела, массивные кирпичные здания пострадавшие от бомбардировки. На фоне этого были какие-то полувоенные люди в чёрных шляпах или с белыми платками на голове. Все они были грязные, очень радостные. Они гордо позировали на фоне руин и остатков скульптур. Присмотревшись к этим картинкам можно было заметить, что с ними что-то не так. Пропорции лиц и рук были немного не естественны, перспектива была плоской и ломаной. Объёма пространства не ощущалось. Оказывается, это были не фотографии, а реконструкции событий десятой интефады Светнограда. Ортодоксники таки захватили главные притворы библейцев и церимониалов. События происходящие где-то в первой четверти третьего тысячелетия по древнему календарю. Точной датировки того легендарного события нет, потому как древний календарь используемый библейцами утерян и точно определить события нет возможности. Рэбэ Юниэль описывал свою версию значимости герметической революции, её влияние на традиционные, церимониальные уклады. Так, же были заметки последователей рэбе, которые комментировали варианты диаграмм Юниэля, относящихся к каббалистическим представлениям древа познания. Это были традиционные диаграммы сфирот нарисованные в разных вариациях, с разными значками и закорючками в кружках и соединениями между этими кружочками.

Группа этих персонажей, действовала как диверсионное подразделение, или как банда. Они с ходу окружили меня и стали задавать всякие вопросы. Типа мы не местные, где здесь что? Куда пойти, кто тут у власти и какая нынче религия в этом славном месте практикуется? Главным образом они пытались выяснить, какое тысячелетие справляется библианцами или арамианцами по их времяисчислению и если можно, то точнее какое столетие теперь. Были сильно удивлены, что в данный момент всего-то середина первого столетия, третьего тысячелетия. Тут они стали спорить между собой как так получилось, что конец второго тысячелетия или середина третьего не соединяются. Что пятый век, что десятый у обоих тысячелетий одинаковый по виду и сути? Как-то им удалось вовлечь меня в эти рассуждения и мы уже оказались в их зале собраний, напоминающий часовню, всю сделанную из красного дерева. От скамеек, до алтарного стола. Я же попытался выведать из какого времени они пришли.  

Выяснить из какого они времени не получилось и вот почему. Собственно, календарь используемый в эпохах отдалённых куда более странен. Разумеется, оказавшись на пункте сбора неоортодоксов, я пытался выяснить на сколько это время отдалено от того которое мне более или менее известно. Попытки узнать день, месяц или год, оказались безнадёжны, ибо как выяснилось, сейчас 128 день 15 месяца. Понятия год и вовсе не существует. Оказалось, что время у них (сейчас) автофузионное что это значит мне пытались объяснить, но я ничего не понял. До этого было время "внешней отстранённости" или Экстакохорты. Видимо, времена - это какие-то протяжённости измеряемые неравномерными периодами, которые можно принять за месяца. Такие месяца могут иметь в себе много дней. Когда завершается один месяц и начинается следующий, понять так же сложно, как и понять сколько таких месяцев может быть в одном периоде времени, который можно условно считать годом. Таким образом, понять на сколько отдалено это время от известного мне, было совершенно не возможно. Любые попытки определить какие-либо исторические события известные мне и им, чтобы установить временную дистанцию, были бесполезны. Все известные события за много тысяч периодов до Дивомнии и Униомнии были множество раз переинтерпретированы и реконструированны. Это касалось любых исторических сведений, равно как и вещественных артефактов.

Они свободно могли ходить во времени, в некие контрольные точки, как в комнаты. Туда-сюда. Однако, не могли понять где именно находятся эти точки. Иными словами, их хождения по времени были крайне не точны. Болшая часть их работы заключалась в том, чтобы определить как далеко разнесены эти проходы во времени. Ещё сложность заключалась в том, что эти временные ходы разветвлялись и запутывались не только во времени, но и в актуальности происходящего. Нельзя было понять относится ли то что происходит к какой-то одной, непрерывной линии или же эти куски событийности вовсе не связаны друг с другом. Так вышло, что всё известное им из того или иного периода не было одной исторической линией. Они не использовали термины "время" или "времена", предпочитая говорить о событиях и событийностях.  Всё их сообщество было собрано из представителей событийностей удалённых друг от друга в такой степени, что они не всегда могли определить кто из них родился раньше, а кто позже. Сложность ещё состояла в том, что большие протяжённости событийностей были разделены между собой провалам, где находиться было не возможно. То ли каие-то катаклизмы и бедствия уничтожившие всё, то ли что-то ещё более ужасное, но эти протяжённости времён были закрыты и их как бы обходили вокруг, перескакивая в те событийности, где было комфортнее и можно было обустроить какую-то жизнь. Эта возможность беспрепятственно ходить по лабиринту таких событийностей, обеспечила распределение людей по всему лабиринту ходов которые были наиболее проходимы и доступны. Когда это произошло никто сказать не может, по скольку течение времени в разных уголках этого лабиринта не равномерно и можно попасть всегда только в одну точку времени, которая вовсе не меняется относительно других, а есть такие места, куда вовсе не возможно попасть дважды. Так выходит, что сама возможность ходить по разным временам, создаёт спутанность этих времён. Тут сами событяне спорили между собой, относительно того, представляет ли собой универгационная сеть пространственно временных пузырей, связанных между собой проходами, или же Сама возможность соединения массива континуумов, означает существование структуры на порядок выше, как некая множественность связанных универсумов, их вариантов, с разными параметрами и константами.

Основным материалом событян, было то что наиболее похоже на "дерево". Хотя это не было чем-то тем, что мы бы понимали как дерево. Это была волокнистая структура, по свойствам такая же как дерево. Эта волокнистая масса росла, но не в виде ствола с ветками листьями и корнями, но могла расти вообще как угодно. Процесс этого роста был управляем. Скорость, размеры, характеристики этого материала могли быть любыми. Это был какой-то синтез органики, углеродной волокнистости, кристализации, полимеризации и ещё кто знает чего. Всё это могло расти блоками или трубками, кубами, да как угодно. При этом было не понятно, что именно питает рост этой массы и как управлять ею. Получение всяческих вещей из этой массы заключалось в том, чтобы продевать сквозь неё тонкие струны под разными углами. Множество струн, закреплённые на фигурно вырезанные шесты, затем эти шесты приводились в движение любыми тяговыми механизмами, перемещались относительно основного блока древесины. Струны натягивались и почти моментально блок древесины разрывало тысячами отсечённых кусочков, а на месте блока оказывалось сложнейшее по форме сооружение, с множеством перемещаемых друг относительно друга частей, маленьких и крупных. Получившуюся вещь смазывали каким-то вязким веществом, которое влияло на древесину и приводило её в движение. Штуковина оживала. Вещество это называли разумом или мыслью. Наверное, это было что-то нанотехнологическое, что-то на столько высоко технологичное, что выглядело как магия. Какая-то волшебная жидкость, которая оживляет древесину, позволяет ей становиться живым и думающим механизмом, способным двигаться и производить различные функциональные действия. Эта же древесина каким-то образом позволяла создавать проходы между событийностями. Это были в буквальном смысле проходы. Коридоры, двери, туннели. Всё из этого дерева. Но было ли это дерево или какой-то запредельно нанотехнологичный материал, выполняющий функции проводников, катушек, генерирующий энергию или вытягивающий её из недр пространства- времени и преобразующий её в материю, а может и наоборот. Это можно было только предполагать, но выглядело это как самое настоящее волшебство.

Одежда их легко меняла форму, фактуру или цвет. Они могли просто достать из кармана кусок ткани, прикрепить его к стене и ткань становилась экраном, на котором воспроизводились какие-то видеофрагменты. Что это было на самом деле, понять было сложно. Были это воспоминания и мысли событян или какие-то сложно генирируемые образы и как они управляли этими экранами, было не ясно. Возможно они управлялись мысленно или каким-то иным способом. Бумага (если это была бумага), ткань, вообще любые материалы, были многофункциональны, каким-то образом управлялись, могли проецировать изображения на свою поверхность или менять форму. Техническая сторона вопроса была безразлична событянам. Возможно они сами не знали как это работает. Они просто умели этим пользоваться и всё. В большей степени их интересовал уклад жизни. Свой и других событян в разных уголках Омниверсума. Были какие-то коалиции и группировки отличавшиеся мировоззрением, традициями, поведением, увлечениями. К примеру, одни из них увлекались тем что можно было назвать видеографией или кино. Они создавали какие-то многочисленные версии известных им сюжетов, меняли персонажей, антураж. Обсуждали это. Всё это происходило в реальном времени. Как будто на простынях развешанных ими на стенах экранов воспроизводились из сны и мысли, выстраиваясь в последовательность видеоряда. Они просто смотрели на экран, при этом один детализировал персонажей, другой менял окружение, третий выбирал интересные ракурсы. Когда они получали что-то что их всех устраивало, они радовались, обсуждали это, хвалили друг друга. Это всё было похоже на ритуал. Даже место в котором они собирались, было похоже на часовню и кинотеатр одновременно. Видимо, занятие это имело для них какой-то особый, почти сакральный смысл. Как-то двое из них, показали мне пару эпизодов фильма под названием "Матрица", где прямо по ходу действия, меняли персонажей. Они меняли Нео несколько раз. То это был Уилл Смит, то это был Юл Бриннер. Окружение менялось постоянно, как и сюжет. Это было весьма захватывающе.

Была тут и группа событян библиофилов. Для них книги были чем-то особым. Считалось, что книги имеют исключительно ритуальное значение, чтобы поддерживать связь с другими группами событян в разных частях Омниверса. Группа с нетерпением ждала "рассылку". Рассылка была богато украшеным в тёмно багровый кофр коробкой, с печатью, какими-то символами и надписями. Приносил такую коробку рассыльный. Торжественно ставил её на стол. Все собирались вокруг и начиналась торжественная распаковка. Каждая книжка, листовка, или брошура, изымалась из кофра отдельно, оглашалась и передавалась из рук в руки для ознакомления. Книжки растаскивались участниками кружка библиофилов и уже каждый мог изучать что ему интересно, более детально. Содержимое книг было изложением каких-то концепций касающихся разных уголков Омниверса, в разных дисциплинах связанных с историей, сюжетами, персоналиями, какими-то специфическими нюансами изучения времени, обществ, людей, укладов жизни. Каждая группа библиофилов могла придержать у себя те или иные книги, для коллекции, но обязана была добавить в рассылку свои публикации. Рассыльный визировал изменения в рассылке, ставил на кофр печати и обозначения, унося рассылку к следующей группе библиофилов. У группы была своя библиотека состоящая из шкафов с книгами и комнат для чтения. Всё это носило ритуальный характер и было данью древней традиции. Отличительным символом пренадлежности к библиофилам было наличие своей печати, при помощи которой можно было наносить на бумагу изображения и тексты. Что-то вроде блокчейнового экслибриса. Каждый это делал по своему. Считалось должным как чтение так и создание собственных книг, которые добавлялись в рассылку. Всё носило религиозный характер и было похоже на монашеский орден. Говорят, что между орденами бывали распри и даже войны, через которые менялись порядки рассылки и попытки завладеть инициативой распространения определённых знаний или блокирования распространения знаний считавшихся не приемлемыми какими-то отдельными группами библиофилов. История этих процессов была одной из областей изучения путешествующими событянами. Все они хотели пробраться как можно ближе в те периоды, когда возникло книгопечатание и появление письменности. Это для них была священная точка в существовании человечества, во всём Омниверсуме. Это была одна из причин, по которой они отправлялись бродить по отдалённым временам. Большинство времён вообще не имело письменности как таковой, используя иные способы хранения и передачи информации. Документирование и хроники были не всегда и не везде, при этом они подвергались многократному изменению, потому как трансформация из исторических событий в художественные интерпретации происходила везде и всегда. В некоторые времена, это приобрело особую форму, когда вообще все накопленные знания были преобразованы в генеративные формы вариаций и узнать что было на самом деле, можно было только отправившись непосредственно туда когда это событие происходило. Только вот как понять что происходило и когда уже было крайне затруднительно. Малочисленные группы хронистов окончательно запутались в поисках правды и по преданиям, даже исказили саму реальность Омниверса, своими многочисленными вмешательствами в исторические события, создав неопределённость в реальности того что происходит здесь и сейчас, в разных протяжённостях временных последовательностей. Получилось, что можно попасть в любую из этих описательных историй. Тем более, если выдумать какую-то историю, то можно попасть и в неё. Это омниверсальный парадокс. Вот придумавается какой-то исторический период, а затем начинаются поиски этого исторического периода. Туда можно попасть и там можно присутствовать. Сам Омниверсум столь велик и не постоянен, что можно уйти так далеко, и не вернуться туда откуда вышел, как не старайся. Потому, событяне крайне осторожно и медленно расширяют области своих перемещений. Группа из восьми событян, построила хаб из новых проходов в протяжённости из кластера эпох, добившись достаточной стабильности прохождения в этой области. Выходов в событийности было всего два. Один как считалось был во втором тысячелетии по древнему календарю библейцев, а другой в третьем тысячелетии. Ещё один, как считалось, должен был вести куда-то в первое тысячелетие, но туда можно было пройти только через первые два. Куда именно были первые два прохода, предстояло выяснить, чем событяне и занялись. Оказалось, что проходы выводят в неопределённые части Омниверса, которые пока не стабилизировались с остальным пространством событийности. Так что можно было выйти в любой момент второго или третьего тысячелетия. По началу, событяне долго не могли понять, которое тысячелетие второе, а какое третье. Очерёдность эпох была не ясна. Потом выяснилось, что оба тысячелетия не связаны между собой причинно следственной непрерывностью. Это означало, что между эпохами присутствует всё тот же войд или событийная пустошь добраться до которой можно только через несколько поколений пребывания в эпохе. Сами эпохи были почти идентичны и определить какая из них более ранняя, событянам не удалось. Оказалось, что проход в предполагаемое первое тысячелетие, тоже ведёт в самодостаточную эпоху никак не предшествующую первым двум. Исследования событян показали, что обитатели всех трёх эпох, имеют своё представление о тех исторических периодах, что были до них и эти сведения никак не выстраиваются в единую последовательность. Выходило, что все три эпохи не образуют единую причинно-следственную, историческую линию, исходя из публично известных знаний о истории, в каждой эпохе. Из этого последовали предположения, что либо природа Омниверсума такова, что эти эпохи лишь ветвления одного потока. Возможно это вообще не связанные друг с другом событийности. Была выдвинута версия, что какая-то из групп событян из куда более отдалённой части Омниверсума создала свои собственные описания таковых эпох и инициировала появление в Омниверсе корневую структуру ветвления альтернативных исторических протяжённостей, куда и попали событяне исследователи и хронисты. Это было весьма вероятно, потому как сама возможность пройти в эти времена уже говорила о том, что туда могли проходить из других областей событийности. Значит нужно было искать другие проходы, а сделать это было почти не возможно. Следовало сосредоточиться на поисках любых исторических сведений об этих древних эпохах, но чем больше рассылок на эту тему находили, тем более находили подтверждений не стабильности и искажений в исследуемых эпохах. Было и наоборот. Стоило только собрать материал по укладу, культуре, быту и исторических знаниях в одной из эпох, как тут же приходила рассылка с противоречивой информацией по искомым вопросам. Это касалось артефактов, войн, культуры, значимых персоналий, архитектуры и прочего. Менялись и сведения, менялась и изучаемая реальность. Природа причинности процессов была не ясна. Получалось, что любая корневая ветвь истории может быть какой угодно, существует сама по себе и вообще никак не влияет на другие эпохи разделённые разрывами необитаемых, не доступных областей. Это вызывало экзистенциальную фрустрацию. Получалось, что до появления человечества уже не добраться. Максимально удалённые времена не доступны. В то же время, можно создать описания таких времён и найти проход в них. Виртолюция мультиреальности проявилась через то, что куда событяне хотят попасть, туда и попадут. Только вот толку от этого никакого. Это получается, что это не исследования, а какой-то замкнутый процесс воплощения ожидаемого. Всё равно как та генерация видеоряда, в котором что хочешь, то и увидишь, а хочешь видеть всегда новую компиляцию того что уже видел. Можно присутствовать внутри этого процесса как наблюдатель и как инициатор воспроизведения наблюдаемого с его постоянным изменением и реинтерпретацией, сколько угодно и это ни на что не влияет, кроме изменения самого процесса наблюдения и интерпретации.

В одной из рассылок оказалась книга с доктриной некоего Витария Кустодия о том, что следует соединять разрозненные событийные эпохи и стабилизировать их, помещая как можно дальше разные источники информации о предшествующих временах. Идея исходила от коалиции библиофилов хронистов эзотерического ордена древа времён и строителей омниверсальных ворот. Идея считалась перспективной и осмысленной. Связать различные эпохи воедино, через унификацию сведений о предшествующих и последующих эпохах. Говорилось об эксперементе с преодолением разрывов между событийностями. Что эпохи могут смыкаться образуя непрерывную последовательность и будет возможным выйти в одной из них, наплодить потомков, которые проживая свои жизни в линейном времени, смогут добраться до другого прохода, чем будет доказано, что разрыв между проходами преодолён и между воротами существует одна протяжённость событийности. В то же время были аргументы, что какие-то далеко обитающие событяне, вневремяне уже проделали нечто противоположное, разделив время на множественные линейности, разорвав их. Это было бы не разумно и проделывать обратную работу и восстанавливать историческую непрерывность. Что вот древо времени дало множественность ростков и теперь мы имеем дело с мультиверсом, и множественностью исторических реальностей никак не связанных между собой. Соединять их будет рискованно и как это повлияет на Омниверсум событян, предсказать сложно. Получилось, что появление идеи о соединении эпох, моментально породило разделение на два лагеря, а следовательно, породило возможность зарождения глобального конфликта, потенциально грозящего хроновойнами, о которых было так много легенд. Следовало из этого, что само существование легенд о хроновойнах означало, что всё это уже где-то в Омниверсуме уже происходит. Событяне живут в потоке времени своих эпох, и лишь могут перебираться из одной в другую через сеть переходов. А между тем, сам Омниверс расширяется и отдалённые его части, трансформируются так, что образуют мультиомниверсум второго и третьего порядка. По сути, они порождения своих эпох, но при этом они кочевники, что образуют свои миграционные маршруты между континентами тысячелетий и эонов. Всякие изменения Омниверса порождают отдалённые событийности путей между самими вневременными событийностями, что порождает каких-то совершенно новых событян в виртолюции третьего порядка. Хроновойны возможны, и по этому они есть и были одновременно. Это следует из самого существования сети лабиринтов Омниверсума. Группа исследователей предполагаемых корневых тысячелетий поздно осознала, что было ошибкой рассылать сведения о выходах в эти древние времена. У хабов выходов в эти тысячелетия стало слишком многолюдно. Тут толпились рассыльные, группы энтузиастов, представители орденов и коалиций, по углам залов собраний сновали странные персонажи из разных эпох, их интерес был мутным, а поведение настораживающим. Наверное, я был одним из таких случайных персонажей, а они такими же как я. Всех интересовала судьба этих эпох и дальнейшие действия. Споры были бурными и было решено ограничить выход в эти эпохи по специальному запросу и визирование присутствия в хабах с входами и выходами туда и оттуда. Типа, а зачем тебе туда надо? Или, а зачем тебе сюда надо?

Дошло до того, что появились какие-то големы хроно-друиды, которые и людьми-то небыли. Они выдали хроно-визы кому посчитали нужным, остальных выперли с ближайших хабов, все двери позапирали хитроумными замками и заклинаниями, понаставили везде чудную охрану в виде бесплотных призраков запутывающих переходы. Рассыльных больше не пускали в хабы ведущие к древним эпохам. Все соседние хабы были под контролем этих чудных созданий пришедших то-ли из легенд, то-ли из времён столь отдалённых, что и помыслить страшно. Этим всё не закончилось, потому как почти сразу эти закрытые эпохи превратились в проходной двор. Оказалось, что где-то, когда-то, кто-то уже нашёл все возможные способы проникнуть в эти эпохи и в разных пределах протяжённостей. Так, что началась гонка по поиску новых хабов построенных когда-то и где-то, не пойми когда и где, откуда в древние эпохи вытекали толпы любопытных, авантюристов, рассасывались по всей протяжённости времён, оседали там и творили, что им вздумается. Какие-то амбициозные деятели искали где получше и контрабандой таскали туда-сюда всякую всячину. Хроновойны начались. Одни простраивали связанность времён, другие старались этому всячески препятствовать. Эпохи эти наполнялись магией и технологиями вперемешку или по очереди, что создало стабильность и какую-то связанность в восприятии исторических периодов. Эклектичность вроде пропала и теперь эпохи были непохожи на то чем ожидалось, в свете всяческих интерпретаций следующих из тех рассылок, что были. Они стали наполнятся. С другой стороны, это выглядело гонкой изменений, где суть хроновойны проявлялась в том, кому удастся повлиять на формирование событийности более остальных. Выходило, что книжники уже наполнили кладези александрийских библиотек своими герметическими компендиумами и хрониками, а друиды залезли куда дальше и наполнили своими запредельными, магическими технологиями эпохи куда более удалённые. Каждая группа выстраивала оборону на границах эпох и там развёртывались нешуточные битвы по уничтожению смычек, в попытках расширить протяжённость той или иной эпохи, выстроить последовательность так, чтобы одна эпоха стала следствием предыдущей. Заселенцы противостояли поколенцам. Эпохи соединялись и разрывались с треском и эпичностью переписанных хроник. Вытиралась память поколений или какие-то области просто опустошались и заселялись хрономигрантами. Строились целые цивилизации и тут же исчезали в отсекаемых потоках. Захватывались всё новые временные протяжённости, с целью получения стратегического плацдарма, занималась оборона и происходили атаки на смыкание периодов времён через выстраивание причинности. Кульминацией хроновойны стала попытка сомкнуть какие-то самые отдалённые периоды будущего как причина самых ранних периодов, до которых добрались. Это означало, что нужно пролезть как можно дальше в обе стороны и сомкнуть причинность, создав замкнутость всей хроноистории, какой бы она не была. Это озанменовало бы достижение цельности Омниверсума, получение цикличности огромных исторических областей лежащих друг от друга на непостижимом удалении. В результате хроновойн, получился мир, который являет собой какое-то количество зацикленных Омниверсов, а реальности простирающиеся там разбросаны по множеству альтернативных пространств второго, третьего и четвёртого порядка. Картировать и хронировать эти петли и ответвления брались только самые отчаянные головы и эти головы не всегда уже были человеческие. Омниверсум расширился до запредельных областей ломая все возможные представления о мироустройстве. Вести какие-либо хроновойны стало уже бессмысленно, потому как все стороны получили то чего хотели. Все возможные разновидности истории, эпох миров и вселенных, со всеми заключёнными в них чудесами и непостижимостями. На этом мой сон закончился и я продолжил своё существование где-то в одном из уголков этого непостижимого и безграничного ветвления событийностей.

Эпизод диалога с GPT3

 Что будет после 4 и 5 поколений GPT чата ?

Кто даёт прогнозы на будущее, относительно ИИ ,

Предсказание того, что произойдет после четвертого и пятого поколений чат-ботов на основе моделей GPT, может быть сложной задачей, так как это зависит от многих факторов, таких как технологические достижения, экономические и социальные тренды и прочие факторы.

Однако, можно предположить, что с развитием технологий, модели и алгоритмы искусственного интеллекта станут более сложными, гибкими и эффективными, что позволит создавать более интеллектуальные и продвинутые чат-боты. Возможно, будут разработаны новые подходы к машинному обучению, которые позволят чат-ботам понимать естественный язык человека и обладать еще большей способностью к общению.

Относительно прогнозов на будущее, связанных с искусственным интеллектом, есть множество мнений. Некоторые ученые и эксперты в области ИИ считают, что в будущем мы увидим значительный прогресс в области автоматизации, робототехники, машинного обучения и других технологий, связанных с ИИ. Они предсказывают, что ИИ станет неотъемлемой частью повседневной жизни, используемой в таких областях, как здравоохранение, транспорт, производство, финансы и другие.

В то же время, есть и те, кто беспокоится о возможных негативных последствиях развития ИИ, таких как потеря рабочих мест, угроза конфиденциальности данных, проблемы безопасности и другие. В любом случае, ИИ является одной из наиболее перспективных и динамично развивающихся областей технологии, и будущее его развития может быть только предметом спекуляций и предположений.

То есть, ты хочешь сказать, что развитие ИИ происходит без какого- то определённого планирования и подготовки со стороны общественности ? Мы можем только спекулировать и предполагать? Есть ли у общественности выбор или способы повлиять на регулирование в сфере ИИ ?

Развитие искусственного интеллекта происходит в основном благодаря усилиям технологических компаний и научных сообществ, однако государственные регулирующие органы также играют важную роль в контроле и регулировании развития ИИ.

В то же время, общественность имеет возможность и способы влиять на регулирование в сфере ИИ, например, путем создания общественных организаций и ассоциаций, которые могут принимать активное участие в разработке политики в области ИИ и защите прав и